Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

— Четвертый курс, Ужасные Всадники! — провозгласил тем временем даркпаверхаусский смотритель. — И их декан Амаранта Нэсмизидас!

Изящная полувейла с искусно скрытой шелковым платком щекой повела своих многочисленных подопечных в Трапезную. После Черных Зверей это была самая обильная группа из ныне учащихся.

— Третий курс, Ледяные Отражения и их декан Падма Патил! Второй курс, Агатовые Драгоценности и их декан Рабастан Лестрейндж!

Ледяные Отражения еще усаживались, когда второкурсники маленькой группкой прошли в Трапезную за своим угрюмым предводителем.

— И наши новички этого года, — грянул напоследок Рон, когда Агатовые Драгоценности разместились за своим небольшим столом, а профессор Лестрейндж занял место среди преподавателей, — первокурсники, Королевские Коршуны [129] Kingly Kites. , во главе со своим деканом Северусом Снейпом!

Испуганные малыши гуськом шагали за развивающимися полами мантии профессора. Их было чуть меньше сорока человек, мальчиков, кажется, намного больше, чем девочек. Дети быстро семенили за деканом и в зале стали неуклюже рассаживаться за своим новым столом, принадлежавшем в прошлом году Осенним Ангелам.

— Добро пожаловать в Даркпаверхаус! — торжественно закончил Рон. — Слово берет директор и основатель гимназии, профессор Гонт, Лорд Волдеморт.

Гермиона слушала приветственную речь Темного Лорда с невольным восхищением. Она уже давно не говорила со своим отцом, и его талант завораживать и убеждать, несколько поблекший за это время, теперь поражал с новой силой.

О, великая и безупречная софистика — как легко при желании можно доказать с ее помощью всё, что угодно! А когда жизнь заставляет потом проверять на себе непогрешимые вроде бы истины — обратной дороги уже попросту нет.

Вот и сейчас все жадно внимали, восхищаясь Темным Лордом, все до единого, и она сама — тоже. Это восхищение в Гермионе не могло уже искоренить ничто, ибо ей было известно с излишком.

Восхищение и панический страх.

Многим нравилось играть бенгальскими огнями над ящиком непокрытого пороха. В этом тоже есть свой адреналин и свое извращенное очарование.

Каждый выигранный у смерти в карты миг гордиться собой только потому, что еще существуешь.

Интересно, Габриэль Делакур тоже из этой породы? Ведь она, выходит, рискует еще больше других. Если не заколдована, конечно. Но Гермионе не хотелось так думать.

Внезапно она поймала блеснувший на дальнем конце их дугообразного стола взгляд Фреда Уизли.

Нет, наследница Темного Лорда ошиблась. Не все в этом зале внимали Волдеморту с восхищением.

В прошлом году она очень много общалась с Фредом, и их жаркие споры мешали сейчас поверить до конца в то, что в этом человеке не осталось никаких чувств и что внутри он такой же черный, окаменелый и холодный, как агатовый перстень на безымянном пальце его правой руки.

Нет! Может быть, умерло всё, что раньше было Фредом Уизли — но остался не один сплошной бесчувственный агат. Осталась убежденная ненависть.

После смерти Джорджа всё остальное действительно обратилось в камень. Но возникла злоба. И еще осталось упрямство. И бесконечная убежденность в своей новой правде, при полном отсутствии каких‑либо действий.

Методично и упорно доказывал Фред наследнице Темного Лорда в их долгих диспутах, что ее отец — зло и погибель для магического мира. Но не решался уйти с преподавательского места в его гимназии и упорно отвергал любые попытки помочь ему в этом.

Ругал пассивных демагогов почем свет и сам был точно таким же.

Сколько еще Фредов Уизли развелось сейчас в Соединенном Королевстве? А сколько было их раньше?

Гермиона вздохнула.

Завтра нужно поговорить с Фредом. Но не о Волдеморте, как обычно.

А о Габриэль Делакур.

* * *

Рона после окончания банкета Гермиона не нашла, но зато поняла, насколько сама устала за эти нескончаемые два дня. И потому отправилась в свою спальню в подземельях. Завтра на первом уроке, в десять часов утра, ее будут ждать Стеклянные Горгульи, готовые начать долгий путь изучения окклюменции. Следовало хорошенько отдохнуть.

Гермиона редко возвращалась в поместье в дни, предшествующие урокам, а уж сегодня и подавно не стала.

Утором во вторник, второго сентября, сразу после завтрака обе группы разделенного пополам обширного пятого курса собрались вместе в классе легилименции и окклюменции, чтобы выслушать первую вводную лекцию о защите сознания, законах и правах волшебников в этой области и плане будущих уроков.

Практика еще не началась, гимназисты даже не были обучены пока технике избавления от ненужных воспоминаний, и мадам Малфой не могла ознакомиться с потенциалом новых учеников.

Когда время занятия истекло, она оказалась абсолютно свободна до самого четверга, но не спешила покинуть гимназию.

Перед запланированным ответственным разговором с Фредом Гермиона сверилась с расписанием уроков, вывешенным на большой доске в учительской и уже витиевато оплетенным заколдованным ползучим гибискусом профессора Нуакшота. Отыскала собирающихся выслушать первую лекцию по магическому законодательству, читаемому теперь по вторникам, Черных Зверей и направилась к нужному кабинету.

Леди Малфой коротко поздоровалась с бывшим однокашником Симусом Финиганом, раскладывавшем на столе в кабинете свои бумаги, и тот ответил ей весьма сдержанно. Несмотря на то, что работающий теперь в Министерстве магии Симус читал лекции семикурсникам Даркпаверхауса, отношения с ним у Гермионы, ставшей дочерью Темного Лорда, не сложились на корню.

Но это уже давно не беспокоило ее. Здесь мадам Малфой искала Женевьев Пуанкари, с которой надлежало обсудить их совместные дополнительные занятия.

К ее вящему удивлению девушка на урок опоздала. И, чтобы не задерживать ее, Гермиона решила подождать, пока мистер Финиган отпустит курс, тем более что оставалось не так много времени.

Она прошлась по коридору, намериваясь отыскать пустующий класс, и наткнулась на Рона.

— Ба, мистер Уизли, да ты шикарно выглядишь! — рассмеялась женщина, отчего непривычно аккуратный и опрятный сегодня Рон, у которого даже веснушек, казалось, стало меньше, залился краской.

— Спасибо, ты тоже, — буркнул чуть ли не с обидой он.

— И почему бы тебе всё время не приводить себя в порядок как сейчас после праздника, — не унималась ведьма. — Помолодел лет на десять! А то ходишь вечно домовым эльфом, гимназистов пугаешь. Сейчас прям жених!

— Действительно помолодел? — умаслился Рон.

— Без вопросов. Только не заворачивайся опять в свой любимый серый хитон! И будет тебе счастье.

Гермиона дождалась удара колокола, отозвала выходившую из класса Женевьев и условилась заниматься с ней вечером по понедельникам, как и в прошлом году.