Нэнси Фармер - Земля Серебряных Яблок

— Сними это немедленно! Нет! Не платье! — взревел монах, едва эльфийка поспешно задрала юбку выше колен. — Плащ! Плащ сними!

Озадаченная Этне сбросила плащ. Отец Север подхватил его прежде, чем ткань коснулась пола, рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Его отчаяние тут же передалось и девушке: Этне залилась слезами.

— Господин, тебе дурно? — встревоженно спросил Джек, опускаясь на колени перед креслом.

— Это все от потрясения, — отозвался монах. — Милая Этне, я нисколько на тебя не сержусь. Пожалуйста, перестань рыдать. Ты ни в чем не виновата.

Слезы эльфийки тут же высохли. Этне заулыбалась и вновь закружилась в танце по комнате. Ее настроение менялось с нездешней, жутковатой стремительностью: такую же непредсказуемую переменчивость Джек некогда подмечал в Люси.

— Тебе знаком этот плащ? — предположил Джек.

— Это не плащ. — Отец Север глубоко вздохнул, разгладил ткань ладонью. — Это алтарный покров со Святого острова. Помню, как над ним трудились сестра Агнесса и сестра Эовин. Бедные, кроткие голубки, обе они погибли: их швырнули в море эти гнусные, кровожадные адовы черти…

— А как же покров попал сюда? — поспешно поинтересовался Джек, опасливо оглядываясь на Торгиль.

Ведь в числе «кровожадных адовых чертей» была и она.

— Не знаю. Может статься, какие-то сокровища удалось спасти. Наверное, их переправили в монастырь Святого Филиана.

Джек предпочел промолчать. А что тут скажешь-то? Монастырь Святого Филиана жил тем, что обирал доверчивых простецов. Всем, что удавалось награбить, монахи делились с королем Иффи.

— Клянусь, — медленно произнес отец Север, — если я только доберусь до этих вороватых монахов, они у меня по гроб жизни запомнят, что такое покаяние!

Объяснить, что он имеет в виду, отец Север не успел: в дверь постучал предводитель стражи. За это время он успел сменить рубаху, надраил шлем, расчесал бороду.

— О прекрасная принцесса, добро пожаловать в Дин-Гуарди! Король, господин мой, с нетерпением тебя ожидает, — воскликнул стражник, отвешивая Этне низкий поклон.

— А как же остальные? — спросил отец Север.

— А до вас королю дела нет, — грубо буркнул предводитель.

— Допустить, чтобы ее высочество покинула покои без свиты, значит нанести ей жестокое оскорбление. Войны порою вспыхивают из-за сущих пустяков.

Джек восхитился хитроумием монаха. Предводитель стражи понятия не имел, что Этне — всего-то-навсего отвергнутая дочь королевы Эльфландии. Партолис, надо думать, уже позабыла о ее существовании. Отца Этне она точно не помнит. И однако ж из слов отца Севера явствовало, что Этне пользуется немалым влиянием и за ее спиной стоит мощная армия.

А ведь монах ни словом не солгал. Он всего лишь сказал: «Войны порою вспыхивают из-за сущих пустяков» — и предоставил предводителю стражи сделать свои собственные выводы. А тут еще и сама Этне просто-таки лучилась колдовским обаянием — спасибо ей!

— Конечно, всенепременно! Вы все обязательно должны сопровождать ее высочество, — завороженно закивал стражник.

Снаружи дожидался почетный эскорт. Солдаты дружно вытянулись по стойке «смирно» и торжественно проследовали за гостями через залы и коридоры. Гроза утихла, но в небе так и не прояснилось. Жалкие лучики света, пробившиеся-таки в крепость, тонули в вязком сумраке.

«Это место пеленой окутала неизбывная печаль», — подумал Джек.

С трудом верилось, что когда-то здесь весело пировали Ланселот и его свита. Впрочем, может статься, они были такие же чурбаны бесчувственные, как и Брут. На Брута никакая самая мрачная обстановка не действовала: ему хоть кол на голове теши! А кстати, куда, собственно, запропастился негодный раб? Да, на самом деле Брут — законный правитель Дин-Гуарди, да только Джеку не верилось, что он способен одолеть Иффи — или хотя бы Крысеныша, если на то пошло.

При первой встрече с королем Иффи Джек был слишком перепуган, чтобы обращать внимание на детали. Теперь же мальчуган нарочно высматривал приметы и свидетельства его родства с келпи. Иффи казался выше и крупнее своих людей; его грузная туша заполняла весь золоченый трон. На ногах — громадные сапожищи.

А что там внутри? Неужто когти? А умеет ли король менять обличье? А если да, то что тогда происходит с его одеждой?

Иффи был закутан с головы до ног; даже лицо и голову закрывал кожаный шлем. Просматривались только глаза: глубоко посаженные, точно два камушка в миске с овсянкой. Впечатление он производил не из приятных.

Это существо — Джек никак не мог думать о нем как о человеке, — по-видимому, зябло. Вдоль стен пылали жаровни, дышать было нечем. По лицам солдат ручьями струился пот — и впитывался в бороды.

— Принцесса Этне! — возгласил отец Север, не давая предводителю стражи и слова вымолвить. В зале поднялся глухой шум.

— Ооох, милочка-то какая! — пробормотал кто-то.

Предводитель тотчас же отвесил ему затрещину. Но было ясно: Этне произвела неизгладимое впечатление на всех. Она присела в реверансе и закружилась по залу, одаривая улыбками всех и каждого. Солдаты улыбались в ответ: не скабрезно и грубо, как какой-нибудь трактирной служанке, но с простодушным восторгом. Все равно что мальчишки ясным летним днем на ярмарке.

О том, что думал про себя король Иффи, оставалось только гадать. Он неотрывно глядел на девушку: ни дать ни взять жаба, высматривающая бабочку.

— Как вы попали в мои подземелья? — спросил он наконец.

— Мы пришли по Полой дороге, — отвечал отец Север.

Солдаты так и ахнули.

— Там же призраки так и шастают, — поежился предводитель стражи. — Нет, ты-то, принцесса, на призраков ничуть не похожа, — преданно добавил он.

— Призраки не вольны пересечь нашу границу, — промолвил король Иффи, — однако ж по Низовому пути приходят и другие твари. — Взгляд короля был бесстрастен, точно у паука. — Из наших темниц исчезают узники. Цепи висят, замки не взломаны, а пленников и след простыл.

Джек тут же подумал о Буке и Немезиде, что прятались там во тьме.

— Полой дорогой ходят многие, и добрые и злые. Мы пришли из Эльфландии, — проговорил отец Север.

Отклик не заставил себя ждать, и какой! Солдаты попадали на колени. Те, кто был в шлеме, поспешили обнажить голову.

Красавица ослепительно заулыбалась. Порою Этне казалась почти человеком. В такие моменты Джеку она особенно нравилась. Ощущалось в ней нечто родное, милое и до странности знакомое, хотя мальчик в толк не мог взять почему. А порою она была истинная дочь королевы Партолис. Вот как сейчас. Ее чары подчиняли себе всех и каждого; ни один из солдат короля Иффи не смог бы им противостоять.

— Эльфийская дева! Как же это я сразу не догадался-то? — вскричал предводитель стражи. — Такая красота не принадлежит к миру смертных!