Алексей Палей - Курьер

Психиатр, не ожидавший такого ответа, замолк, соображая, как бы подейственней возразить, но не успел ничего придумать, так как в комнату по очереди вошли трое. Первым был директор школы, за ним старший воспитатель и последним вошёл Инструктор. Как и положено старшему, директор сел на стул, воспитатель остался стоять, разглядывая обстановку в комнате. Инструктор, по–своему обыкновению, подпёр спиной стену, на случай если она захочет упасть.

— Каково ваше мнение о случившемся? — Спросил директор, обращаясь к психиатру.

— Несчастный случай. — Немедленно ответил тот. — Но хочу обратить ваше внимание на этого юношу. — И показал на мальчишку. — Он проявляет равнодушие к судьбе тех, кто находится рядом. В данном случае, к только что пострадавшему парню.

— Насколько известно, он пострадал по собственной глупости. Негромко, но очень внятно прокомментировал Инструктор.

— Это не имеет значения! Тем не менее, меня больше беспокоит поведение вот этого мальчика.

— А что он сделал неправильно? — с заметным ехидством поинтересовался Инструктор.

— Он позвал на помощь только когда раненый начал стонать! А если бы нет, то парень вполне мог истечь кровью и умереть!

— Почему ты не стал спешить с оказанием помощи раненому? Спросил директор, обращаясь к мальчику.

— Не было смысла. Я сам помочь ничем не мог, а те, кто мог, почему–то не спешили, значит так надо. — Ответил мальчишка и, вздохнув, отложил книгу. — Ваши вопросы не имеют смысла и мешают мне учить. — Требовательно добавил он.

— Не имеют смысла? Почему ты так считаешь? — заинтересованно спросил Инструктор.

— Подобными ситуациями должна заниматься служба безопасности школы.

— Логично.

— Предлагаю перейти в мой кабинет. — Наконец заговорил воспитатель, до этого момента он внимательно осматривал комнату и молча следил за разговором. — Мы действительно мешаем ребёнку заниматься учёбой.

Обсуждение этой ситуации и результат стали известны немного позже. Психиатр настаивал исключить мальчишку, Инструктор возражал, говоря, что мальчик сделал всё правильно, а его эмоциональное спокойствие к делу не относится. Главный воспитатель поддакивал то одному, то другому. Директор молчал и слушал. Когда через полчаса обсуждения все словесные аргументы были исчерпаны и остались только силовые, при применении которых, Инструктор наверняка победит, директор, наконец–то, принял решение. Первое, выговоры получили все участники спора: дежурный, медбригада, пострадавший и виновник разногласий. Психиатр за то, что взлез со своими советами и поставил по угрозу жизнь раненого. Дежурный и врачи за то, что послушались.

Инструктор, за плохую подготовку учеников — не научил правильно падать. Пострадавший парень — громадный минус по физподготовке.

Мальчик за то, что сидел на подоконнике. Воспитатель, для профилактики и за компанию, чтобы другим не обидно было. Второе, пересилить мальчишку в отдельную комнату. Третье, всем немедленно заняться своими делами!

В качестве наказания, Инструктор лично занялся подготовкой мальчишки. Он устроил ему непрерывное обучение. Теория сразу же закреплялась практикой, несмотря на усталость или другие возражения.

Впрочем, как раз от мальчишки, никаких возражений не было.

Недовольство темпом обучения высказывали другие: тот же психиатр, другие учителя и, даже директор. Все сходились во мнении, что такое давление может сломать психику ребёнка. Однако Инструктор просил не вмешиваться в его методы обучения.

Так продолжалось полтора года. Всё это время мальчик упорно отказывался от общения с другими, кроме неизбежного минимума. Друзей или приятелей у него так и не появилось. Учащиеся школы его не сторонились, но и не стремились к контакту с ним. Через год, после того происшествия, ему устроили драку, не просто так, а с подачи Инструктора и при поддержке психиатра. Один против четверых, которые были на три года старше. Он победил. Напавшие отделались вывихами и переломами, мальчик действовал так, чтобы сразу и наверняка выводить из строя. После, в разговоре с Инструктором, он сказал, что единственная причина, почему он не стал причинять больший вред — это то, что те пацаны не враги и ему лично знакомы. Драка не имела ни для кого никаких последствий.

В результате интенсивного обучения, мальчик за эти полтора года прошёл три курса и, похоже, что в дальнейшем он собирается продолжить свой марафон. А если учесть, что он в первые полгода освоил весь первый курс, то получилось четыре. Его ставили в пример другим учащимся, но при этом сетовали на полную отчуждённость ребёнка. Однако психиатр не оставлял надежды растормошить мальчишку.

В очередной раз посоветовшись с Инструктором, они вместе придумали не то, что бы шутку, но что–то похожее. Вернее, придумал он, а Инструктор, хмыкнув, согласился подержать эту идею. В комнату, в которой в полном одиночестве полтора года жил мальчик, поселили ещё одного. Точнее одну. Девочка, одногодка и полная противоположность этому мальчишки. Весёлая, говорливая, непоседливая, учится хорошо, но, как говорится «спустя рукава», постоянно встревает в неприятности, умеет драться и любит это доказать. Вот именно из–за последнего её и пересилили. По крайней мере, так было сказано официально. Хотя в школе строго следили за тем, чтобы мальчики и девочки встречались только в общественных местах, и не было случая, чтобы селили в одной комнате.

Когда прибыла подселенка, мальчик быстро проглядывал какую–то толстую книгу без картинок. Он в очередной раз проигнорировал происходящее, хотя досадливо глянул в сторону видеокамеры, и продолжил листать книгу. Однако, девочка отнеслась к тому, что её в открытую игнорируют, с неудовольствием. Закончив раскладывать свои вещи, она подошла поближе к соседу по комнате и пару минут в упор на него смотрела. Не дождавшись какой–либо реакции, она совсем уже хотела сама привлечь к себе внимание, но мальчишка отложил книгу.

Аккуратно положив немаленький, толстый словарь технических терминов на столик около своей кровати, он встал, равнодушно глянул на девчонку стоящую перед ним и, текучим движением обойдя её справа, направился к выходу из комнаты.

— Между прочим, меня сюда поселили. Так что мы теперь соседи по комнате! — Чуток рассержено заявила девочка, не поворачиваясь.

Сзади послышался только звук открываемой двери.

— Может, познакомимся? Меня зовут Клеарис. — Достаточно примирительно сказала она.

В качестве ответа раздался звук закрытия двери. Мальчишка даже не остановился, он попросту ушёл по своим делам.

Вернулся он минут через сорок. Зайдя в комнату, направился к своему столу, не обратив внимания на пятерых девчонок, устроивших небольшой праздник по поводу новоселья. Они на секунду притихли, когда дверь открылась, потом с громким сопением проследили за вошедшим.