Ольга Романовская - Лепестки и зеркало

Сомнения разрешило открытое окно, в которое было видно часть каменных учебных корпусов. Университет.

Но каких же баснословных денег стоили её перемещение и магический уход, да и за какие такие заслуги?

Гоэта с удовольствием глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от кошмара гроба. Наверное, он ещё долго будет сниться в кошмарных снах...

Рёбра фиксировала тугая повязка, живот тоже обмотан... Сама она лежала в чужой ночной рубашке и пахла травами.

Губа чуть саднила, но это ничего - самое главное, что Эллина могла свободно дышать, что её больше никто не бил, что тьма не сгущалась над головой оскалом смерти.

Кажется, ей что-то вводили в кровь: забинтован локтевой сгиб.

Мысли непроизвольно возвращались к той страшной ночи.

Гоэта тревожилась, где теперь Хаатер, не ворвётся ли в палату, чтобы добить жертву. И что стало с Брагоньером?

Открылась дверь, и в палату вошёл мэтр Олиох. Главный целитель магического мира Тордехеша приветливо улыбнулся пациентке и пощупал её пульс.

- Ну, как вы? Очнулись? Доля обезболивающего достаточная?

Так вот почему она не ощущала дискомфорта!

- Спасибо, да. Скажите, - Эллина искоса, одними глазами, следила за действиями мага, смешивавшего в колбе какую-то микстуру, - а кто меня сюда поместил?

- Тот же, кто и выкопал, - пожал плечами мэтр Олиох.

- То есть? - переспросила гоэта.

- Господин Брагоньер. Судя по состоянию его ладоней, откапывал вручную. Так что поздравляю!

- С чем? - Эллина решительно ничего не понимала. Покорно проглотила ложку горького лекарства и попросила успокоительного.

- Конечно, после такого-то кошмара! Вас ведь заживо похоронили...

Гоэта кивнула. На глазах навернулись слёзы. Показалось, будто она снова задыхается.

Маг нахмурился и поспешил привести нервы пациентки в порядок. Уходя, напомнил, что той нельзя ни сидеть, ни вставать. И переворачиваться тоже желательно с чужой помощью.

- А можно подушки взбить, чтобы я окно видела? - робко попросила гоэта.

Мэтр Олиох кивнул, устроил Эллину так, чтобы та не скучала, и обещал через полчаса занести успокоительное.

Гоэта задремала. Разбудило её прикосновение: кто-то поправил одеяло. Открыв глаза, она увидела сидевшего на постели Брагоньера. У него была перевязана голова и, кажется, плечо - под рубашкой бинты просвечивают. Эллина вспомнила: Хаатер ведь ранил его....

- Добрый день, госпожа Тэр, - вежливо поздоровался соэр. - Как вы себя чувствуете?

- Спасибо, вашими стараниями. Вам досталось из-за меня...

- Пустое! - отмахнулся Брагоньер.

- Но вы же тратите на меня свои деньги...

- Вас лечат за государственный счёт.

Эллина виновато кивнула, понимая, что не туда завела разговор. Ввместо того, чтобы поблагодарить, зачем-то помянула деньги.

Взгляд упал на лежавшую поверх одеяла ладонь соэра - её испещряла сеть глубоких царапин, кое-где розовела новая кожа.

- Так вы действительно... Мне сказали, что вы откопали меня... Чуть ли не без лопаты.

Вместо ответа Брагоньер показал вторую руку с перебинтованной кистью.

- Зачем? - гоэта попыталась заглянуть ему в глаза. - Зачем вы тогда рисковали жизнью? Ради статистики?

Соэр промолчал и перебрался чуть ближе.

- Убийца, он украл ваш перстень...

- Не беспокойтесь, уже нашли. И преступника поймали. Живого, - на мгновенье лицо Брагоньера исказила звериная гримаса. - Господин Хаатер был слишком самонадеян, полагая, будто по книгам выучился магии. Но ваш накопитель он разрядил полностью.

В палате на несколько минут воцарилось молчание. Эллина не знала, как задать щекотливый вопрос, а соэр внимательно изучал её, будто стремясь убедиться, что вся на месте.

- Господин Хаатер, он... Помнится, вы ловили на меня Гланера, а теперь убийца ловил вас на меня.

- И успешно. Рыба наживку проглотила.

Гоэта задумалась и отвернулась. В голове не укладывалось то, что она сейчас услышала. Тогда, на кладбище, она не восприняла слова Хаатера о любви Брагоньера всерьёз, да и теперь отказывалась верить. Нечем, решительно нечем ему в ней прельститься. Да и с чего вдруг? Соэр не из тех, кто испытывает какие-то чувства, а уж любовь...

В качестве любовниц дворяне выбирают хорошеньких, молодых, обаятельных, а не таких, как Эллина. На одну ночь она сошла, но больше?

Нет, конечно, это бред! Брагоньер просто хорошо воспитанный человек, заступился за даму, как и велит кодекс чести.

А ещё дело в его принципах и морали. Хаатер его унизил, поставил под угрозу карьеру... Плюс обострённая жажда торжества закона.

Безусловно, он спас бы любую жертву того изверга, потому что соэр благороден. И. наверное, считал себя виновным в том, что втянул в это дело Эллину.

Успокоившись, гоэта обернулась, хотела расспросить о дате суда, но Брагоньер опередил её, задав выбивший почву из-под ног вопрос:

- Госпожа Тэр, могу я вас поцеловать?

Гоэта кивнула, не понимая, зачем это ему.

Поступок Брагоньера не вписывался в поведенческие схемы, по которым Эллина жила все тридцать пять лет.

Гоэта недоумевала, к чему спрашивать разрешения: он баронет, она - никто, смесь третьего и второго сословия. Согласием таких не интересуются.

Брагоньер склонился над задумчивой Эллиной, нахмурился, заметив ранку на губе, и, поддаваясь непривычному порыву, поцеловал.

Гоэта ожидала чего-то целомудренного, но вышло совсем другое. Вернее, сначала всё было, как положено, но потом соэр обнял её и позволил себе что-то совершенно не вязавшееся с его образом.

Опешившая Эллина не сопротивлялась, гадая как следует реагировать на странности поведения Брагоньера. На подкорке сознания даже мелькнула мысль: не сошёл ли он с ума?

- Так, это что такое, господин Брагоньер? Кто разрешил вам вставать?

Соэр недовольно оторвался от губ гоэты, выпрямился и гневно глянул на замершего у кровати с флаконом успокоительного мэтра Олиоха:

- Я не намерен по вашей милости изображать немощного и больного. И разрешение мне ничьё не требуется.

- Больной нужен покой, - мага не смутили взгляды и тон Брагоньера. - Попрошу вас вернуться к себе, иначе, во избежание эксцессов, выпишу лошадиную дозу снотворного.

- И как же, позвольте полюбопытствовать, вы заставите меня её выпить? - соэр скрестил руки на груди и в упор смотрел на мэтра Олиоха. - Не много ли вы на себя берёте?

- Ваше здоровье - это ваше дело, господин Брагоньер, - сдался маг, - но за здоровье госпожи Тэр отвечаю я.

- Выздоравливайте, Эллина, - Брагоньер обернулся к гоэте и поцеловал её руку. - Не буду отнимать ваши силы.

- И, - усмехнулся он, - приворот - дело подсудное. На этот раз прощаю, не приобщу к деталям расследования, но в следующий поблажек не ждите. Денежным штрафом не отделаетесь. Ваше разрешение на работу восстановят в кратчайшие сроки.