Юлия Горская - Ключ от бездны

Вот и на обитателей подземного Улхура оно повлияло не одинаково. Для одних стало даром Богов, наградив исполнением всех желаний, для других – нескончаемой мукой, отнявшей последнее.

Сам Улхур изменился. Разрослась паутина его галерей и шахт, появились новые уровни. Верхние этажи теперь были густо населены и обустроены домами, храмами, хранилищами и мастерскими. Город стал удобнее, богаче, значительнее. Новые рабы пришли в подземелья, назначены новые жрецы. А на нижних уровнях обитали неведомые ранее существа – истинные дети Арахна, называемые марлогами.

Эти жители подземелий мало походили на людей, но и для зверей оказались излишне свирепы. Уродливые морды никто не отважился бы сравнить с человеческим лицом – низкий лоб с толстыми надбровными дугами, крохотные, глубоко посаженные глазки, два косых отверстия вместо носа и выпирающие, зубастые челюсти. Марлоги были сутулы и имели непомерно длинные, мускулистые руки и короткие, сильные, искривленные в коленях ноги. Слепые, наделенные огромной физической силой, эти существа бродили по лабиринту пещер, вылавливая крыс и змей и с жадностью пожирая их. Часто между ними возникали серьезные драки, которые, правда, никогда не заканчивались смертью. Дети Арахна отличались потрясающей живучестью.

Подчинялись они только набору определенных звуков, переданных Матенаис самим Темным отцом. И только немногие из жрецов удостоились чести узнать их.

Самым важные команды были известны только Кхорху и его матери.

- Что нового? – поинтересовался первосвященник у Лихеуса, пришедшего поклониться господину и получить ежедневное Напутствие на служение в храме.

- Госпожа еще с утра ушла в покои Наэлы, - ответил верховный жрец. – Но вестей оттуда еще не приходило.

Кхорх поморщился:

- С ней сразу все было не так. Проклятый род…

- На все воля Богов, - с сочувствием подхватил служитель.

- Нет ничего хуже ожидания! – первосвященник поднялся с богато украшенного золотыми накладками кресла и спустился с помоста, на нижней ступени которого стоял Лихеус. – Ступай в храм. Я буду позже. Хочу узнать все лично, а то пока дождешься нерасторопных служек – жизнь пройдет.

Они вместе покинули помпезную залу Приемов. Жрец заспешил в малый храм на предвечернюю службу, а Кхорх спустился на третий уровень и отправился в покои Лемаис, с которой последнее время были сложные отношения.

У золотого входа-люка с изображением двух хеписахафов, его встретила невольница-кифрийка.

- Что желает мой господин?

- Где хозяйка?

- Она отдыхает.

Он нахмурился:

- Что это значит? Я не могу её видеть? Открывай!

Испуганная его гневным окриком, служанка послушно открыла проход.

Кхорх прошел по узкому коридорчику, окунувшись в знакомо-дразнящий аромат благовоний, и оказался в первой комнате, уже чувствуя внутреннюю дрожь.

Навстречу ему выскочила еще одна рабыня.

- Госпожа изволит не принимать…

- А я велю ей повиноваться! – рявкнул первосвященник и уселся в мягкое кресло. – Иди, скажи, что пришел её властелин. Не заставляй меня ждать!

Служанка скрылась и вскоре в комнату вошла её хозяйка. Она замерла, остановившись напротив и глядя на него непроницаемыми, мерцающими глазами.

Кхорх молча, властным жестом протянул Лемаис руку для поцелуя.

Та неторопливо подошла, опустилась на колени и сжала его пальцы.

- Вот так-то лучше, - губы первосвященника растянулись в довольной улыбке, когда её губы коснулись руки.

Она медленно подняла темнеющие глаза и вдруг вцепилась в него зубами.

Он вскрикнул и наотмашь ударил невиллу по щеке.

Лемаис вскочила, ядовито улыбаясь.

- Рада приветствовать тебя, мой драгоценный возлюбленный.

След от удара загорелся алым цветком на её бледной щеке. И первосвященник уже жалел, что причинил ей боль.

- Зачем ты испытываешь мое терпение, Лемаис?

- Даже бесы не терпят предательства, Кхорх!

- Я виноват, - он не выдержал её грозного взгляда и опустил глаза. – Но не хочу просить прощения. Лидэя стала очень дорога мне.

Невилла холодно и зло расхохоталась.

- Дорога? Ступивший на путь зла не должен рисковать, допуская слабость в свое сердце!

- Тебе не понять…

Лемаис глянула, но тут же опустила ресницы, сдерживая опасные слова.

Они надолго замолчали, не зная, что еще сказать. Да и зачем? Они всегда были чужими друг другу, даже служа одному демону.

Наконец, первосвященник поднялся.

- Как дела у Наэлы? – спросил он тихо.

- Всегда надежнее увидеть самому, - ответила она, не поднимая глаз.

- Да, – Кхорх помолчал. Ему неприятен был разрыв с Лемаис. Но с тех пор, как он привез из похода Лидэю, невилла не допускала его не только в свою спальню, но и в доме встречала неохотно, ведя только злые разговоры. Он не понимал, как долго женщина может держать обиду, и был не уверен даже, что это - обида. Скорее очередная игра хитрого беса, сидевшего в бывшей возлюбленной.

Простившись с Лемаис, первосвященник решил заглянуть к новой своей пассии, чтобы изгнать из сердца досаду на холодность невиллы.

Крылатая встретила его радушно, но казалась расстроенной чем-то.

- Что с тобой, дорогая? – обнимая её, заботливо поинтересовался он. – Ты огорчена?

- Тебе показалось, - целуя его, ответила Лидэя. – Побудешь со мной немного?

Кхорх не мог отказать ей.

Она оказалась совершенно не похожа на тех девушек, что встречались ему раньше. Была так искренна и так нежна, так пылко и преданно любила его, ничего не прося взамен, что он невольно отвечал ей тем же.

Только приходя в покои крылатой, Кхорх переставал быть первосвященником и властелином Сульфура. Оставался только молодой и страстный влюбленный, что заново учился видеть красоту женщины и окружающего мира, чувствовать сердцем нежный зов другого сердца, впуская в душу неведомые прежде ощущения, краски и звуки. Иногда ему хотелось остаться здесь навсегда, но неизменно что-то тянущее и болезненное поднималось в душе, и он вспоминал черного духа, приходящего к нему в часы молитв, и Кхорх понимал, что тот не отпустит его…

- Почему же слезы блестят в твоих прекрасных глазках? – встревожился он, когда Лидэя, уже лежа с ним под газовым балдахином, вдруг загрустила вновь. – Может быть, кто-то обидел тебя? Скажи и он, или она, пожалеет!

- Нет, любовь моя, - проговорила крылатая, - со мной все милы.

- А Лемаис?

- И она, конечно, - губы её дрогнули в подобии улыбки. – Почему ты спрашиваешь о ней?

- Потому что хорошо знаю.

- А-а-а, - Лидэя поникла.

- Не ревнуй, прошу тебя, - глухо произнес Кхорх. – Может быть, я сейчас очень жалею о том, что захотел себе бывшую невиллу. Но ты не бойся её.

- Я не боюсь. Меня тревожит Наэла, - поспешно заговорила крылатая.