Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов

Виктор задрал голову, разглядывая потолок.

Было душно, пахло пылью, прогнившим деревом и сандаловыми палочками.

Гадатель прикрыл лицо ладонями и снова оглянулся.

Помещение было огромно, и это значило, что ему придется потратить на поиски почти вечность.

Он спустился по лестнице, с каждым шагом поднимая все больше и больше пыли, и остановился на последней ступеньке.

На полу, усыпанном облетевшей штукатуркой, давно потерянными вещами (кукла без руки, чья-то перчатка, пятнашки, коробка спичек, пуговицы и прочая мелочь), бумажными билетиками, еще были видны следы Учителя - то там, то здесь было то больше, то меньше пыли. Виктор сощурился, присматриваясь, и рассмотрел кое-где пару ритуальных свечей и записную книжку.

-Зачем здесь это все? - вслух пробормотал он. Никто ему так и не ответил.

Виктор сел на корточки, вытянул руку и наугад взял первую попавшуюся вещь - старую потрепанную карту звездного неба - развернул ее, растянул перед собой, рассматривая схематичные изображения, прикусил губу, сделал глубокий вдох и закрыл глаза.

Будто цепляясь за карту, за пятнашки на полу, за порванные билетики и забытую перчатку, он, шаг за шагом, возвращался назад в прошлое, восстанавливал тысячи чужих историй, проживал тысячи жизней.

За пару мгновений Гадатель тысячу раз родился и тысячу раз умер.

Он пережил падение с лестницы и разбитый подбородок, пережил первый поцелуй - вон там, в третьем ряду, - несколько раз подряд он играл в кости вместо того, чтобы смотреть и слушать, несколько раз возвращался, опираясь на старую кривую палку и каждый раз не в силах подняться со своего места.

А потом, каждый предмет - они все, то хором, то в унисон затвердили ему одну и ту же историю об одном и том же человеке.

Гадатель видел, как Учитель приходит сюда, видел, что он делает, но прежде, чем Виктор понял - зачем, его легкие вновь наполнились стеклом.

Снова закашлявшись, Гадатель, было, пошатнулся, едва не упав лицом в пыль, но тут же отпрянул, вместо этого заставив себя подняться и выбежать на улицу, где был свежий, хоть и холодный воздух.

Цепляясь за Анну, за ее красный шарф, он сделал еще пару судорожных вздохов, едва сдерживая снова рвущийся наружу кашель, и только потом тихо шепнул:

-Тепло. Нужно...

Ему не нужно было уточнять.

Анна отвела его в ближайшую кофейню, где они, молча, просидели несколько часов, ожидая, пока Виктору станет лучше.

Гадатель держал чашку с кофе в руках, сжал ее в ладонях, грея руки, и хмуро смотрел на девушку. Он то и дело открывал рот, чтобы спросить что-то, но тут же обрывал сам себя. А потом, все-таки, решился.

-Ты, правда, не знаешь, куда он ушел?

-Откуда? - девушка прикусила губу и пожала плечами. Посмотрела на стоящий перед ней тортик и добавила. - Он не особенно распространялся о том, куда поедет дальше.

-Ну да. Конечно, - Виктор хмыкнул и замолк на время.

Горячий кофе согревал и бодрил. Впервые за долгое время Гадатель почувствовал себя лучше.

-Почему он не кажется тебе странным? Ты так спокойно говоришь "он просто исчез", упоминаешь его руны, магию, словно это само собой разумеется, - тихо пробормотал он. Анна облизнула ложку и переспросила:

-Что?

-Почему... Не важно.

Он отмахнулся и снова замолк, рассматривая проходящих мимо людей, серое небо, кружащие хлопья снега.

-Вы странный, - наконец прервала молчание Анна. Она сощурилась, глядя на Виктора, когда тот обернулся. - Грубый и не договариваете. Самоуверенный еще, да? - она подперла подбородок рукой и добавила, изучающе смотря на своего спутника. - Мне все еще интересно, чем ты болен.

-Я думаю, что я болен чем-то вроде... - Виктор, будто в подтверждение своих слов, закашлялся, - гордости.

-Подробности? - девушка подалась вперед. Гадатель поморщился.

-Ты все равно не поймешь, - он пожал плечами и снова замолк, на время задумавшись. Почему Учитель выбрал именно планетарий? Что он делал там на самом деле, и почему Анне не кажется, что все происходившее странно? Казалось, она даже не удивилась, когда он исчез. Словно так и должно было быть, и сейчас это казалось Виктору все подозрительнее.

"Само по себе это место - пустышка. Как стеклянный шарик с трещиной, когда-то он был скоплением какой-то энергии и чудес, а сейчас - нет. Почему он выбрал его?" - Виктор потер виски и слабо улыбнулся. - "Может, я просто не там ищу, или это снова эти чертовы кошки-мышки? А может это, все-таки, просто слишком запутанный след и ничего больше?.."

Гадатель замер, обдумывая еще что-то, потом будто встрепенулся и обратился к девушке:

-Мне жаль, что я отвлекаю тебя от повседневных забот, - он почувствовал себя провинившимся школьником, и это ощущение ему не понравилось.

-По-крайней мере, хоть какое-то развлечение. Не чахнуть же мне от скуки дома, - тут же отозвалась Анна. - Чизкейк тут ужасный, но зато мне сразу захотелось приготовить его дома... - как-то беспечно сказала она.

-Ты прямо хранительница семейного очага, - фыркнул Виктор. Ему по-своему нравилась способность этой девушки оставаться мысленно дома в любое время и в любом месте.

-Это плохо? - тут же переспросила Анна. Виктор покачал головой, допил кофе и произнес:

-Наверное, нам пора идти.

Но вернулись домой они далеко не сразу. Виктор настоял на том, чтобы Анна отвела его в любимый паб Грега, о котором девушка упоминала ранее. Анна в ответ лишь пожала плечами, взяла его за руку и повела за собой.

Любимый паб Учителя оказался совсем недалеко от планетария и того кафе, где Виктор и Анна грелись. Он был почти неприметным: приоткрытая дверь с плакатом и неброская вывеска над ней были единственными намеками на то, что здесь находится какое-то заведение. Переступив порог, они оказались перед двумя почти идентичными дверями, и Гадатель иронично вскинул брови:

-Только чистые сердцем могут сделать правильный выбор?

Анна тихо фыркнула и уверенно открыла одну из дверей, кивнув Виктору, чтобы он следовал за ней дальше, по неудобной и длинной лестнице вниз. Сам паб оказался крохотным и душным, с деревянными столами и скучающим барменом за стойкой.

-Петер, - только войдя в зал, окликнула бармена Анна.

-Энни! Что это ты тут делаешь? Новый кавалер? - бармен отложил в сторону тряпку, которой вытирал кружки, и перегнулся через стойку. Анна поспешила к нему, Виктор же наоборот, шел медленно, рассматривая обстановку этого местечка.

На первый взгляд паб казался неприметным и скучным, да и лестница не делала впечатление лучше. Но, оказавшись внутри, Виктор тут же понял, почему здесь так нравилось отцу.

Стену украшало множество маленьких и больших флагов разных стран мира, сшитых в одно огромное лоскутное полотно. Кое-где висели фотографии в рамках, то Битлз, то Элвис Пресли, значки групп, блиставших в шестидесятых и семидесятых, старые пластинки, вырезки из журналов и другие мелочи. А в одну из стен, ко всему прочему, была встроена витрина, на которой в несколько рядов сложили трубки, длинные и короткие, разных цветов и дизайнов. Безусловно, это был именно тот паб, который просто обязан был понравиться Грегу.