Николай Бородин - Хозяин Пророчества

Кирсс, однако ж, не свалился на землю, а перекувырнулся и приземлился на лапы, вцепившись когтями в спинной гребень аптара. Громадный зверь обеспокоенно дернулся, не оттого что почувствовал боль, а потому что ощутил у себя за головным щитком опасное истечение силы. Краг-зул, сбив противника с лап, попросту выигрывал время — и успел им воспользоваться. Он влил в дракона еще толику силы, одновременно напомнив твари, кто ее создал и кого она тронуть попросту не может. В этот миг исход поединка был решен, осталось только обрушить чудовище вниз, и кирссов поглотит пылевая буря. А шаман как ее создатель пройдет сквозь ее сердце невредим.

И только сейчас зар, до этого слишком занятый боем, заметил, что вокруг появилась какая-то странная тень. И Ширш, будь он проклят, снова уставился куда-то наверх все с тем же выражением веселого восторга.

Краг-зул обернулся.

Оцелот не менял форму. Он попросту увеличил ее настолько, чтобы не уступать по размерам дракону. И заодно перестал скрывать собственную силу. Теперь посреди равнины высилось два громадных зверя, исполненных сокрушительной мощи, которую чувствовали даже обычные воины, лишенные магического дара. Вместе с этим оба гиганта были воплощением скорее волшебства, чем материи — будь они из настоящей плоти, земля проседала бы под их чудовищным весом.

Исполинский зюр распахнул пасть, в которой против всех законов природы заплясали молнии, и вцепился взревевшему дракону в шею.

Пылевая защита Краг-зула взвихрилась, отражая серию ударов Ширша. Кирсс, не теряя даром времени, пробивался вперед, умело орудуя копьем. Поймав ошалелый взгляд Краг-зула, он воскликнул:

— Я твой противник!

— Ты хоть понимаешь, что ты наделал, предатель?! — Зар был явно вне себя от бешенства, он даже не стал обновлять защиту, а попросту рванулся вперед, размахивая посохом. — Ты привел Великую Погибель! Не было никого сильнее и страшнее его в той древней войне!

— Не знаю, о чем ты. — Ширш, отражая удар за ударом, и ухом не повел в ответ на все громкие слова, как будто действительно не понимал, что речь идет об Оцелоте. — Я не помню той войны. — Кирсс подпрыгнул, пропуская подсечку противника. — Да мое племя в ней и не участвовало. — Теперь уже зару пришлось уклоняться от серии резких клюющих выпадов. — Но я знаю, что это защитник нашего рода. И наш тотемный зверь.

Краг-зул отскочил, разорвав дистанцию, и выставил посох перед собой, чтобы отдышаться. Высоко над их головами ревела буря — пыль столкнулась с грозой. Каждый противник был преисполнен силы, и поначалу даже было неясно, кто побеждает. Дракон, унаследовавший от своего создателя хитрость и силу, сдаваться не собирался, атакуя и лапами, и усаженным шипами хвостом. Оцелот не уступал, мертвой хваткой вцепившись врагу в шею и не давая ему ударить пастью. Оба зверя встали на дыбы и сцепились передними лапами, чтобы защитить от ударов брюхо.

На самом деле, конечно, архимаг мог бы одолеть противника гораздо раньше, если бы не хотел поиграть. И если бы не был свято уверен, что настоящие магические схватки, длящиеся считаные секунды и почти невидимые из-за огромных скоростей, хороши только в момент настоящей опасности. А при наличии аудитории гораздо важнее показать долгий и красивый бой, в котором сразу и непонятно, кто возьмет верх. Зрителей же сейчас была полная равнина, за исходом поединка гигантов напряженно следили и бестии, и гномы, и люди, и Радимир откровенно наслаждался их вниманием. В конце концов, он много лет скрывался, так что сейчас имел право оттянуться.

Схватка в ее нынешнем качестве несколько затянулась; звери сцепились, словно борцы, и уже с десяток секунд пытались сдвинуть друг друга с места. Едва лишь магу пришло в голову, что надо как-то оживить сцену, как дракон, словно прочитав его мысли, решил испробовать новую тактику. Он взмахнул крыльями и взлетел, продолжая цепляться за противника когтями.

Вернее, попытался взлететь. Оцелот не собирался висеть под парящим драконом, рискуя свалиться вниз и стать удобной мишенью. Маг переступил задними лапами, отклонившись вбок, и с силой рванул врага в противоположную сторону. Мощи в это движение было вложено столько, что ящера, несмотря на его заполошные взмахи крыльями, развернуло в воздухе, неизбежно клоня к земле. Этого-то Радимир и добивался. Дракон рухнул с грохотом и ревом, достойным целого метеорита, причем очень неудачно для себя, спиной вниз.

Чародей, устрашающе ухмыляясь во все свои клыки, прыгнул сверху.

Два зверя столкнулись и исчезли, на месте схватки выросло огромное облако, в котором яростные пылевые смерчи противостояли хлещущим молниям.

Краг-зул, не в силах сам оторвать взгляда от поединка гигантов, был вынужден это сделать, ощутив у своего горла посторонний предмет. Ширш попросту воспользовался невнимательностью своего противника, чтобы подобраться вплотную, и приставил острие копья ему к глотке.

— Ты зря не стал обновлять свои пылевые щиты, старик. — Зар опасливо сглотнул. Кирсс, сохраняя полное спокойствие, резко выбросил лапу с копьем вперед, провернул на четверть оборота, выдернул оружие и взмахом стряхнул кровь с лезвия. — Прошлое ушло. Началась новая история.

Это были последние слова, которые Краг-зул еще мог услышать. Затем глаза старого зара закатились, и он рухнул вниз, под ноги своему аптару.

Ездовой зверь, и так все почувствовав, затоптался на месте, а затем вздернул башку к небу и тоскливо завыл. Аптары в армии заров, услыхав погребальный клич своего собрата, подхватили и разнесли вой по всей равнине. Сами же бестии пораженно молчали, не понимая, как такое могло произойти.

Но весь этот многоголосый хор перекрыл один-единственный звук, мощный и торжествующий, — рев победившего Оцелота. Смерчи распадались и бессильно оседали обычной пылью, а молнии, напротив, оплетали огромный силуэт архимага частой сетью.

Поединок вождей завершился.

Не было того, кто не увидел бы, чем закончилась схватка Ширша и Краг-зула, не все находились достаточно близко, чтобы своими глазами увидеть смерть старого зара, но вот гибель его песчаного дракона и торжество Оцелота не заметить было невозможно.

В одно мгновение зары из грозных, опасных, предвкушающих свой триумф воинов превратились в растерянное, близкое к отчаянию стадо. Как же так, ведь Краг-зул, сильнейший из всех говорящих с духами, предрекал верную победу! Мог ли он ошибаться? Или предки поступили так согласно своим, пока неясным планам? Все шаманы поспешно входили в транс, стремясь узнать волю пращуров и помочь своим племенам выжить.

Однако предки не желали делиться своей мудростью. Их неразумные дети дали себя обмануть. То, что они принимали за голос духов, было словами черных колдунов. Хотя им не пришлось прикладывать много усилий, чтобы развязать войну: очаг мести тлел давно, разъедая души всех заров, и в него просто надо было подбросить свежей соломки.