Анатолий Нейтак - Камень и ветра 4. Поход за радугой

И умер.

Воспользовавшись смертью души и зачаточного сознания, как всплеском силы и фокусом для проводимого ритуала, ученик Иглы создал между собой и гарпоном постоянную мысленную связь. Пустота, возникшая на месте сгинувшего птичьего сознания, с лёгкостью восприняла оттиск несравненно более развитого человеческого сознания. Почти такой же сложный и "глубокий", как оригинал; опирающийся на инстинкты крылатого тела, но контролирующий это тело так, как прежняя пародия на рассудок не смогла бы никогда.

Гарпон остался жив, так что его нельзя было назвать посмертным слугой. Закон, запрещающий сотворение высшей нечисти, не был нарушен. Но назвать тварь после окончания ритуала фамилиаром, эссако или лухетом[17] также было невозможно. Это было нечто новое, не описанное в учебниках магии, сочетающее некромантию, магию духа и менталистику высокого полёта. Изучивший иным зрением результаты эксперимента, Стилет стал задумчив. Поскольку поймал себя на мысли, что совсем не отказался бы завести такого же… напарника.

…когда ритуал кончился, птенцов гарпонов перебили. Просто, быстро и чисто. Всё равно выкармливать их было уже некому.

"Охотился за мехами, самого освежевали". Вспоминалось и другое: "из кипящей воды – да на калёную сковороду".

Положение было – просто ах. Удрать от пары клархов через слишком узкую для тварей щель, протиснуться в чёрный, неведомо куда ведущий лаз. С огромным трудом выбраться наружу, к свету дня… и всё это для того лишь, чтобы обнаружить впереди стаю вирр, ценой немалой крови заваливших гриффиса и теперь пирующих у его останков.

Лезть назад? Немыслимо! Протиснуться сквозь мрак, стоивший содранной кожи, поломанных ногтей и глубоко засевших крючьев слепой паники? во второй раз? нет!! Лучше смерть. Но и вирры уйдут от свежего мяса ох как не скоро… а когда уйдут, будут снова голодны. Будут рыскать вокруг в поисках добычи. И почти наверняка обнаружат эту самую добычу. Совсем близко, вот радости-то мерзким тварям. Что же делать? Что?!

– Затрруднения?

Гортанный, не особенно человеческий голос над головой заставил сжаться. Повернуть голову, взглянуть… тёмный силуэт на фоне неба…

"Только не это! Ещё и гарпоны!

Оказывается, они действительно разговаривают. И даже по-людски. Только вряд ли я смогу поведать об этом…"

– Как ты здесь оказалось, дитя? – поинтересовался гарпон с совершенно неожиданным сочувствием. (Нечисть, сочувствующая жертве? Невероятно!) Не дожидаясь ответа, крылатый добавил: – Рраскажешь потом. Виррры тебя почти чуют… выбиррайся!

– О! Новая добыча?

– Этой "добыче" не суждено оказаться в наших желудках.

– Что?

– Не "что", а "кого". Мой Лурраст* спас подростка… девушку.

Гарпон приближался стремительно, снижаясь чуть ли не со свистом, – но при этом почти не работал крыльями. Обычный взрослый гарпон едва может оторвать от земли стройную женщину. Лурраст унёс бы в когтях даже коня. Скорость он сбросил лишь у самой дороги, довольно резко. Под гарпоном действительно висело, зажмурившись, юное человеческое существо… в судорожно сжатых руках которого, в свою очередь, висел увесистый даже с виду мешок.

– Ну-ну, – буркнул Ус. – Похоже, ваш отряд прирастает.

– Посмотрри, кого я нашёл срреди скал, Хэнги**! – объявил гарпон, разжимая когти и сбрасывая живой груз наземь. Ну да пол-локтя – не та высота, падение с которой может покалечить.

– Смотрю. Как тебя зовут, малышка?

Подобравшись, спасённая открыла глаза. На Клина словно пара кусочков неба взглянула. Огромные голубые глазищи. Похожие, только потемнее, он видел в зеркале. Сущее чудо! На перемазанной и исцарапанной мордочке они казались чем-то чуждым, почти невозможным. Придворной красавице подошли бы такие, а не тощему встрёпанному созданию в пыльной драной одёжке.

Но – нет, решил Клин. Не подошли бы. Высокородная жеманница не сумела бы с толком распорядиться парой таких вот зорких сокровищ, в которых не читалось ни страха, ни удивления, а одно только обречённое спокойствие.

– Я Клин, – сказал вольный охотник, спешившись и снова повернувшись к спасённой, над которой без единого звука и движения завис гарпон. Благодаря тесной мысленной связи со своим создателем крылатый, по натуре язвительный и любящий шалости, точно дитя, отлично понимал, когда можно демонстрировать характер, а когда этого делать не стоит. – Пивной Ус, наш проводник через Малый Рубежный хребёт. Спас тебя мой компаньон, Лурраст. Из-за поворота через минуту выедут Игла и Стилет. А кто ты?

– Тайна.

– Не хочешь говорить? Или не можешь?

– Так меня зовут, – вежливость и рассудительность. – Тайна – это ответ на ваш вопрос.

Почти привычно Клин вызвал иное зрение. И чуть не присвистнул. Для магического взгляда девушка (которая, кстати, оказалась старше, чем можно было судить по внешнему виду: где-то лет пятнадцати или даже шестнадцати) казалась одетой в кокон бледного тумана. И это была не магическая защита, не итог работы амулета, не проклятие, а… сущность?

Тайна.

"Да уж, очень подходящее прозвище!"

Стилет сказал, что наше новое "приобретение" ему не нравится. Я была склонна согласиться. Адски подозрительную добычу притащил к нам гарпон!

Девчонка. Человек. Пятнадцати с половиной лет. За вычетом нескольких ссадин, в момент залеченных моим учеником, вполне здоровая. Голубоглазая, черноволосая, загорелая, тощая… впрочем, я сама такая. Ни еды, ни оружия… а в мешке – куски необработанной яшмы, гематита, сердолика, большой нефритовый осколок плюс окатыш янтаря размером с фалангу большого пальца мужчины (надо ли говорить, что собрать такую коллекцию в одном месте крайне маловероятно?). При виде содержимого мешка Пивной Ус тихо присвистнул и заявил, что цена его, самое малое, сорок золотых. На что Тайна фыркнула и сказала, что готова по дешёвке сбыть камни из мешка в общей сложности за 65 малых златых – и ни серебрушкой меньше.

Верхняя одежда девчонки на первый взгляд была кожаной. Но только на первый. Несмотря на цвет, фактуру, запах и всё прочее, эта "кожа" не пахла ни смертью, ни болью, а только составами, использованными при дублении и "закалке". Покажите мне животное, с которого можно снять шкуру без крови! Что, нет таких? То-то и оно… а бельё? А обувь?

Я бы дала голову на отсечение, что в нашем мире такого не делают. Что вполне логично сочеталось с невозможной "кожей" верхней одежды.

Ну да боги с ним, с одеянием девчонки. Сама она была средоточием куда большего числа вопросов. Помнящая своё прозвище, свободно говорящая на хорошем, чистом, богатом срединном диалекте, она немало знала о Больших Равнинах, особенно для своих лет. Вплоть до того, чем опасны вирры и каковы отличия законов Антарда от законов Союза. Начитанная и умная зараза. Но вот рассказать о себе она не могла ничего. Кто родители, где родилась, как жила, на что был похож её дом, посёлок, страна, с кем дружила, как и чему училась – ноль полный!