Марина Облачная - Меченная демоном

Свободы, внезапно поняла я. Здесь пахло свободой.

Сметя ноздреватый снег, Яррей присела на гребень крыши.

- Я предлагаю...

- Погоди, - амулеты чуть ли не горели, даже скинув шубу, я обливалась потом. - Проверь, нет ли посторонних.

Я обращалась к демону, но не смотрела на него. Мы оба знали, что мои слова - не приказ, а разрешение. В такие моменты я ненавидела его и себя, меня терзали горечь и стыд. Надеюсь, эти чувства не улягутся со временем. Еще одна медяшка... пожалуй, целый сребрик в копилку моих кошмаров. Кем я стану, если однажды перестанет мутить при мысли о том, что он такое?

Зешш-Итео скользнул вниз по скату и бесшумно юркнул в чердачное окно. Легкий шорох, тихий вздох покидающей тело души (или душ? не хочу знать), затем шебуршанье, и вот он вылез на крышу из печной трубы, чумазый, с неестественно яркими глазами.

Я бросила быстрый взгляд на Яррей. Поняла ли она, что произошло? Мажиня сидела с невозмутимым видом, только чуть подрагивающие пальцы выдавали ее истинные чувства. Эх, мне бы такое самообладание. Понимаю, что тот или те неизвестные внизу вряд ли представляли из себя что-то хорошее, но все же, все же...

Съежившись под моим взглядом, демон пристроился на самый край парапета, как можно дальше от нас. Как-то он пытался подластиться ко мне после очередной "кормежки". Памятуя о бурной реакции (чего уж там, самой настоящей истерике), больше таких попыток не предпринимал. Я переключила внимание на чародейку.

- Вытряхни сумку. Пожалуйста, - поспешно добавила я. Яррей не Зешш-Итео, помыкать собой не позволит.

- Зачем? - не поняла та.

- Посмотрим, может, за что-нибудь получится выручить деньги.

Мажиня недовольно передернула плечами, но все-таки открыла то, что некогда было произведением кожевного искусства. Я бы настояла на том, чтобы продать саму сумку, если бы та не пострадала последовательно от мороза, битого стекла, вонючих масел, воды и уксуса.

На свет божий были извлечены: стопка потрепанных тетрадок, томик поэзии (и она еще обвинила меня в сентиментальности!), зеркальце в простой деревянной оправе, пирамидка, потрескавшиеся песочные часы... Пирамидка?

- Спектральный определитель? Зачем ты таскаешь с собой эту штуковину?

Яррей наморщила лоб:

- Наверное, завалялась с приемной комиссии. А что?

Вот заколупа! Единственная дорогостоящая вещь, и ту нельзя сбыть, не выдав себя с головой. Ни одна из прочих мелочей, обнаруженных в сумке, реальной ценности не имела. Я перешла к запасному плану.

- А наколдовать деньги сможешь?

- Сколько угодно. Если тебя не смутит, что от них за мерю будет нести магией, - хмыкнула чародейка.

Жаль. Выход казался таким очевидным.

Яррей склонила голову на бок, приобретя отчетливое сходство с нахохлившимся рыжим воробьем.

- Диянни, тебе не приходило в голову, что деньги можно позаимствовать?

- У тебя есть здесь знакомые? - поразилась я. Где и при каких обстоятельствах высокородная мажиня могла пересечься с неотесанными завсегдатаями Причала?

- Да нет, я имею в виду позаимствовать, - она сделала большие глаза.

Это - Яррей??? Правильная до занудства лекторша предлагает совершить кражу, стыдливо прикрываясь эвфемизмом? Куда катится мир?

- Только через мой труп.

И что она смотрит так удивленно? Да, я пала низко, очень низко. Чтобы заработать на хлеб, я вымогала, мошенничала, мародерствовала. Но никогда, никогда не воровала. Переступив эту черту, я стерла бы грань между собой и отребьем вроде недоучки Морти. Считаете, эта грань - фикция? Может, вы и правы. Но огрызки чести - все, что от меня осталось. Если я перейду последний рубеж, я их утрачу, а значит, окончательно потеряю себя. Это то, чего я боюсь сильнее всего - после смерти, разумеется.

Мой непреклонный вид сказал чародейке все, что нужно.

- Ну ладно, какова альтернатива? - она прямо-таки излучала скепсис.

- Чтоммфф?.. - вопль Яррей потонул у меня в ладони. Я прижала палец к губам, взывая к осторожности.

- Ты с ума сошла? - яростно прошипела мажиня, едва я ее отпустила.

- Чем тебе не нравится мой план?

- Да всем! Почему я должна соблазнять какого-то дикаря-капитана, когда можно просто...

- Яррей, предупреждаю: еще хоть раз заикнешься о воровстве, отдам тебя ему, - я дернула подбородком в сторону демона. Недоверчиво прищурив глаза, та протянула руку к амулету розового кварца, который болтался у меня на шее, и тотчас же отдернула, будто обжегшись.

- Так вот ты какая...

А чего она ожидала? Принципы мне уж всяко дороже, чем бывшая недоподруга. Впрочем, чародейка на зависть быстро оправилась от потрясния.

- Поставим вопрос по-другому: почему капитана должна соблазнять я?

Я испустила тяжкий вздох:

- Яррей, посмотри на меня.

Чего греха таить, мое лицо не блистает красотой. Однако я все же рискнула бы взвалить на себя бремя искусительницы, если бы после "косметической розовой грязи" оно не превратилось неизвестно во что. Местами грязь напрочь отказалась смываться. Кожа на лбу и вокруг глаз покраснела и шелушилась. Свербило жутко. Выглядело тоже. Внизу вообще творилось нечто невообразимое. Так что, увы и ах, мой план придется воплощать чародейке.

Яррей бросила неуверенный взгляд на Зешш-Итео.

- Ну нет! Забудь об этом, - хотя надо признать, из демона вышла бы прехорошенькая девушка. - Не понимаю, в чем проблема? Ты привлекательная женщина, глазки мужику состроишь, хвостом покрутишь - и он у тебя за пазухой. Тебя же никто не заставляет сигать к нему в койку.

- Не могу, и все тут.

Яррей заметно нервничала: кусала губу, беспокойно крутила пуговицу, взглядом уперлась в колени. Ее лицо медленно заливала краска. До меня, наконец, дошло.

- О боги, ты что, никогда?..

- Я не намерена обсуждать это с тобой, - молодая женщина зарделась еще ярче.

Ах, как сладко сознавать, что я хоть в чем-то ее обогнала!

- Нет, серьезно? Но хоть о флирте представление имеешь?

Забыв о нежелании посвящать меня в свою личную жизнь, Яррей, надувшись, выдала:

- Я - однолюб! Я буду вечно скорбеть о своей утрате и не стану размениваться на других мужчин!

Ох, как все запущено. Кто бы мог подумать, что в столь почтенном возрасте Яррей сохранит весь запас юношеского максимализма? Я с трудом сдерживала смех, понимая, что он окончательно разрушит хрупкое перемирие.

- Неужели тебе никогда не хотелось испробовать в действии свои женские чары? - вкрадчиво осведомилась я.

Чародейка медлила с ответом. О, ей хотелось, да еще как. Сейчас это желание ожесточенно боролось с принципами. К счастью, сила воли у Яррей так себе.

- Только ради дела, - я решила немного подтолкнуть молодую женщину (хе-хе, девушку) в нужном направлении.

- Ладно, - нехотя согласилась та.

- Отлично. Но для начала надо кое-чему тебя подучить.