M. Nemo - Песнь Люмена

— Хватит!

— Я не замолчу. Послушай правду, раз не можешь увидеть её сам.

— Хватит, — Шеол еле выговорил это и сцепил зубы.

— Нет.

— Прекрати!

— Это не твоя вина!

— Что? — он попятился как от огня.

— Её усыпил Чертог, не ты.

— Нет.

— Не ты…

— Нет! Кто…

— Нельзя всё время оставаться в ушедшем.

— …позволил сделать это.

Вельзеор остановился. Было темно и не видно лица того, но пахло водой и солью.

— … семьёй, мы были семьёй, а она направила её в Чертог. Я допустил это. Я не остановил… — И вдруг выпрямился, с горящим от ненависти взглядом, как если бы его застали за постыдным занятием.

Вельзеор ожидал этого и не удивился. Шеол будет ненавидеть его некоторое время за то, что он увидел его слабость. Будет ненавидеть, и когда не сможет справиться с этим, придёт его усыпить. И будет слишком возбуждён, чтобы победить. И тогда, скрученный, станет извиваться от бессилия и злобы, но Вельзеор его не выпустит. Постепенно тот станет затихать и вот уже будет лежать на полу, ничего не говоря и только тяжело дыша. А потом закричит.

Так всё и уйдёт.

А пока пусть ненавидит. Кинувшись прочь, Шеол исчез в темноте. Вельзеор остался на месте, протёр лицо руками и посмотрел в сторону шатра Кайлы, из-за полотна на входе пробивался свет. Он вспомнил слова легионера. Вспомнил о Чертоге и о тех, кого не вернуть.

И сам только тогда подумал, что лучше быть здесь не ради ушедших, а ради тех, кого ещё можно спасти. Кайла была права, говоря о Царстве Сна. И отсылая его сейчас следом за Шеолом.

Восемь дней прошли в ожидании, когда начали поступать ведения о продвижении войск, оружия и техники. На ночь девятую пришло сообщение о достижении центрального материка войск иовов. За ними на двадцатый день последовали ноины. Последними были ушады. Всё это время Кайла принимала новости с непроницаемым лицом и отдавала новые приказы. Люмен присутствовал на каждом совещании, но предпочитал молчать.

И вот наступила ночь, когда разожгли костёр в центре и строгий наставник для детворы вышел на свет и ещё некоторое время что-то устанавливал. Ему помогал долговязый мальчишка с бледными глазами. Когда всё было окончено, Тикс, так звали наставника, объявил:

— Многоуважаемая публика. В эту ночь вы увидите величайшее представление из всех когда-либо виденных. Не спешите закрывать глаза от ужаса. Не задерживайте дыхания. Внемлите величайшей истории из всех историй. О том, как Великий Король невесту себе искал.

Тикс взмахнул рукой и красная занавеска на импровизированной сцене отодвинулась. Мальчишка к тому времени давно исчез, а на сцене на фоне нарисованных угловатых декораций, появились куклы.

Они пародировали Чертог. Все сразу узнали Императора. Тот был показан в доведённом до крайности абсурда свете. И неумело пытался заговорить то с одной женщиной, то с другой. И все его легионеры вели себя так же бестолково не понимая, для чего те вообще нужны.

Первым расхохотался Шеол, в последнее время тот переменился и теперь стоя в стороне, смеялся, не пытаясь делать это тише. Вставил несколько комментариев и Велил, от учтивости слов которого резкость высказывания не смягчилась. Вельзеор улыбнулся.

Невесту оставили в покое, принялись за агитацию, агитировали долго и с упоением. Чтобы легионеры не делали, всё получалось бестолково. Вот уже и дети подобрались со старшими жителями племени. Никого не смещало близкое присутствие важных людей в чёрных костюмах. Все смеялись и в какой-то момент Шеол не выдержал:

— И как умудряются ходить с такими проникновенными лицами?

— Для имиджа.

— Да ладно, — тот не сразу заметил, что ответил ему Люмен. — То же мне, собрание юных певцов, целыми днями голосить в Чертоге. И всё, попели, возблагодарили верховного, опять попели, удовлетворились от такой жизни, пошли проникаться бытием.

— Мы ещё и танцуем неплохо.

— Многофункциональные вы.

Люмен усмехнулся. Шеол некоторое время молчал.

— Вы что, и, правда, так поёте?

— Конечно.

Каменное лицо того Шеола не убедило.

— Я серьёзно.

— Каждый раз на ночь.

— Нет, — протянул Шеол и повернулся к Вельзеору. — Он ведь шутит?

Вельзеор посмотрел на Люмена. Шеол посмотрел на Люмена. Вельзеор заметил:

— Разве с таким лицом шутят?

— И танцуем, — сказал тот. — Одеваем балахоны и бегаем по Чертогу, туда-сюда. Кто на арфе играет, кто хвалы воздаёт. — Люмен очень внимательно посмотрел на Шеола и добавил. — Туда-сюда.

Последний фыркнул, посерьёзнел. Остальные молчали, Вельзеор, Велил, Адей и даже Енор.

Как ни в чём не бывало Люмен стоял и смотрел на него. Шеол нахмурился ещё сильнее и тут Люмен расхохотался. На лице Шеола отразилась обида. Особенно когда рассмеялся и Вельзеор, и другие следом.

— Благодарю, очень, — Шеол сложил руки на груди.

И получил тот же жест в ответ, от Люмена. После чего сам рассмеялся и представление продолжилось. Куклы передвигались по сцене сопровождаемые комментариями то Люмена, то самого Шеола. Вельзеор только раз заметил, что не стал бы недооценивать Жриц Огня. Велил предпочитал молчать, греясь в тепле от разгоревшегося костра. Адей только и успевал запоминать, а Енор давно наблюдал за всем так, будто видел уже ожившие краски.

— Я бы и сам смог забраться туда.

Люмен не замедлил ответить:

— Попробуй.

Шеол не остался в долгу.

— Да я постоянно был на вершинах. Это вы кристальные будете тащиться как морж на суше.

— Конечно, — тон явно не соответствовал содержанию.

— Самомнение, — буркнул Шеол.

На этот раз громче всех смеялся Вельзеор. Люмен улыбнулся опуская лицо. Хотел ответить, но тут обернулся резко, почуяв её присутствие. Всё его веселье как рукой сняло. Он начал отступать назад, когда все были увлечены представлением. Пробравшись за скопление людских тел, Люмен оказался у шатра, самого большого во всём поселении. В отличие от других, костей на нём не было, не было и характерных узоров на шкурах покрывавших шатёр. Только полог над входом был чёрен и такой тяжёлый, что даже изредка подымающий голову ветер не мог его побеспокоить.

Резко откинув полог, Люмен решительно вошёл внутрь и тут же остановился. Ткань за ним тяжело рухнула.

— Наигралась?!

Кайла не выглядела ни озадаченной, ни пристыженной. Волосы распущенные как всегда, светились в свете разведённого на голой земле костра, размеры шатра позволяли такую вольность. Вместо костюма на ней было одеяние из грубой ткани и не видно было, боса ли та. Кайла улыбнулась через полумрак огня.

— Меня вдохновляет твоя реакция, — ответила она. — Столько выразительности.

— Теперь ты прекратишь.

— Пожалуй. Но разве не интересно: посмотри на них. Всё будет идти и дальше, Шеол всё больше будет успокаиваться и найдёт себя. Вельзеор обретёт в нём потерянного брата. Велил, он молчит не от коварства. А оттого, что не умеет понравиться на словах. Но ему придется говорить, того потребуют цели. Всё продолжится, смена дня и ночи, рождение новых людей, будут устанавливаться связи, и изменяться старые. Но ты уже не будешь частью этого. — Последнее она договорила лишённым интонаций голосом. Но оттого стало ещё тише и глуше кругом.