M. Nemo - Песнь Люмена

После этого сработало ещё десять передатчиков, большинство расположенные в разных городах и поселениях. Каждый из десяти направил информацию к ещё десятерым.

— К настоящему моменту зафиксирован приём в пустынных регионах, — говорил один из легионеров, Шад.

— Продолжайте отслеживать.

— Информация о кожном составе и голосовых модуляциях.

Карнут посмотрел на Люмена.

— Да.

Это случилось, когда Шайло подал руку Ашарии. Он отворил для неё двери и впустил внутрь. Смотрел, как принцесса села на койку и сложила руки, подняла голову, но смотрела в сторону. Шайло знал, что когда закроет дверь, через минуту в Ашарии уже не будет жизни. Подобное предательство в стенах Небесного Чертога! Пытаться пойти против Императора… Шайло закрыл двери.

Поспешно он вернулся к Люмену и остальным.

— Ты сожалеешь? — что-то неясное появилось в голосе друга.

— О чём?

— Я вижу на твоём лице сожаление, — сказал Люмен.

— Да, это так. Она предала Императора не смотря на то, что он пощадил род иовов, не смотря на их заговоры. Ей было дозволено быть в Чертоге, не смотря на то, что такой чести удостаиваются лишь самые достойные. И при этом она предала Императора, пытаясь завладеть тем, чем владеть недозволенно. Я огорчён, Люмен, ведь подобное нельзя простить.

Шайло не видел тяжёлого взгляда, потому что сам смотрел на Карнута и слушал каждое его слово.

Тот же уже доложивший Императору, теперь стремился скорее вернуться к отслеживанию пути передаваемой информации. Скорее всего, эта волна затихнет в отдаленных незаселённых регионах. Там уже сидящие и ожидающие агенты династических родов послужат последним звеном назначения и уже на упряжках доберутся до замков или дворца иовов. Официально им не удастся подтвердить, к какому роду в результате был предназначен сигнал. Хоть так же официально Чертог обвинит иовов. На самом же деле предпринятая операция могли исходить и из другого источника.

Мы потребуем отчётов о распорядке Ашарии на протяжении всей жизни. Иовы не посмеют оставить чёрных пятен.

— Зачем такой риск?

Карнут прекрасно понимал вопрос Люмена.

— Жадность. Они пытаются копаться в мудрости Чертога выискивая её крупицы, не зная потом, что с ними делать.

— И всё же. Исключая все мыслимые и немыслимые пороки, что остаётся?

Карнуту не понравилось, как тот говорит с ним, будто наводя на определённую мысль.

— Что ты хочешь сказать? — решил прямо спросить он.

— Я хочу сказать, что рисковать подобным образом, подставляя род такой большой опасности и лишаясь всех мыслимых привилегий можно лишь рассчитывая на куда большее вознаграждение.

— Такое как выращивание легионеров.

Ответом ему было молчание.

Или причина в другом? Если их отвлекают от чего-то куда более важного? Но от чего?

— Для выращивания легионеров нужно так же неисчислимое знание Чертога и соответствующие технологии, — заметил подхватывая мысль Шайло. Впрочем, как всегда, он обратил её в другую сторону. — Нужно проверить все замки и дворец иовов на обнаружение запретных технологий и запасов кристалла. Арест Ашарии обусловил это.

— Если такова будет воля Его, — сказал Карнут обдумывая слова.

— Вы думаете те, кто получил данные не позаботились о собственный скрытности? — поинтересовался Люмен, обращаясь ко всем сразу. — Они станут держать инкубаторы у себя или же попробуют совершить подобное в тех местах, куда не положено проникать человеку. Мы можем кинуть силы на проверку родов, но это ничего не даст.

— Почему?

Он и сам не знал, интуитивно видя за этим всем ум куда боле острый, чем представляет Карнут. Странное переплетение причин и следствий, уходящие во тьму выводы. Ещё более импульсивное не объяснимое поведение тех, кто так рискнул с Ашарией, тем более что это и были вероятнее всего иовы. Из-за невозможности проследить сигнал усыпление роду не грозит. Но отсюда следует арест на все действия и передвижение. И на добычу кристалла.

— Иовы заплатят за своё отступничество, — изрёк до того молчавший Лукас. — Мы же поступим так, как повелит Он. До прибытия в Чертог Ашария в течение десяти лет посетила замки ноинов и ушадов как оперная дива. Они давно готовили своё предательство пытаясь замаскировать его. Но никто без ведома иовов не успел бы вживить в неё кристалл.

Всё это Карнут уже обговаривал с Императором. Если же в произошедшем были и другие стороны, ему о них не сообщили. Был отдан приказ доставить предательницу в комнату и усыпить. Отследить конечный пункт назначения получателя информации и мгновенно выслать группу перехвата. Не дать данным попасть в чужие руки. Всех, кто имеет отношение к информации — усыплять, даже если отношение косвенное. Ни в коем случае не допустить её распространения.

И всё же Он был как всегда спокоен. Ни одного лишнего жеста или мимической реакции. Император прошёлся вперед, словно обозревая лишь ему доступное видение, остановился. Карнут жаждал увидеть свет всезнающих, мудрых выцветших от времени глаз. И Император посмотрел на него.

Карнуту не нужны были слова, чтобы понять.

«Будет исполнено».

Уже когда все разошлись, Люмен обратился к Шайло.

— Ты не должен был отводить её в комнату.

Тот удивился.

— Почему?

— Потому что ты подал ей руку.

— Она предатель, осквернить своими действиями Чертог…

— Не имеет значения предатель она или еретик. — При последних словах Шайло хотел было мотнуть головой, но не успел. Люмен заговорил снова:

— Идёт против Чертога по своей воле или же по принуждению. Ты дал ей своё тепло протянув руку. И ты не должен был вести её на усыпление.

— Я исполнял приказ Императора.

Они друг друга не понимали.

— И всё же ты о чём-то думаешь. Оно засело в твоём сознании и тревожит, — обратился к Карнуту Император.

— Это то, о чём говорил Люмен.

— Ах, Люмен. — Что-то в Его голосе изменилось, или же то только мираж. — Что же он сказал, сын мой?

— Что для такой рискованной операции должна быть большая награда. Намного превышающая всё то, что получат как последствия иовы. Ведь это они организовали сбор информации и вживили в черепную коробку кристалл.

— Они.

— Так чего же…

— Хотят. И сами не знают, к чему на самом деле стремятся. Как ещё не открывшие глаз щенята тыкаются носами куда ни попадя.

Видно было, сегодня Императором владело возбуждённое, насколько это возможно для него, настроение. Движения стали быстрее. Понимал и Император, что это заметил его легионер. И позволял тому наблюдать не впадая в привычный покой и умиротворение.

— Хотя, — Император иначе посмотрел на Карнута, как будто тот не мог понять Его слов. — Как старые ослепшие псы, в которых не осталось жизни, но те каким-то чудом продолжают существовать. Их глаза изъела катаракта. И всё же собака по привычке хочет служить и лаять, бросаться на врагов и защищать дом. Вот они и бросаются, куда бы только броситься. Лишь бы лаять и кусаться.