M. Nemo - Кровь Ардана

— И после меня ясно, кого казнить, а кого миловать, — по-деловому закончил я. — Но, вот в чём загвоздка — если она воплощение или в неё воплощение забралось — Гнездовье вымрет. Всё. Окончательно. Никому не спастись.

— Она не воплощение, — тут же отозвался Укус.

— И не одержимая! — вставил Бфуд.

— Она поможет нам перевернуть высоту.

Как же, начать всё сначала.

— Если она и правда пророчица.

Позади всё то же глубокое молчание.

— Нет, Тинас. Ты как хочешь, а я так не могу. Это подло, это низко. Подозревать того — кто сам вызвался помочь, кто ничего за это не хочет.

Укус сделал шаг вперёд.

— Я тебе не позволю, — вкрадчиво предупредил я.

— Всех загипнотизировать сразу не сумеешь.

Я промолчал. Сумею, куда денусь. Потому гипнотизеров особо не любили, они внушить что угодно могут и вырывать сокровенное. Меньше народ знает — крепче спит. Я сумею, а они даже не поймут.

И вот уже они спят устроившись вольготно у костра. Даже пророчица, соскользнувшая в сон позже остальных, теперь сопит в локоть. Я ей голову поправил, что б дышалось свободнее, и вернулся на пост.

Днём мы за ней все следим. А ночью можно что-то пропустить, и чем это может кончится?

У всех скрытые помыслы. Все глубокие. И только то, что на мелководье плещется — то и показывают.

Так живёт каждый, таков мир.

И тогда случилось это. В пещере разом громыхнуло. Я только успел заметить летящий внутрь мешочек с торчащим подпаленным фитилем. И кинулся схватить его — как вдруг тот взорвался и всё кругом засыпало камнем и пылью. Меня со всей силы тряхнуло о стену, так что чуть дух не вышибло.

Что?! Где?! В голове гудело, крылья за спиной горели. А все? Тут я попытался выбраться из завала и понял, что не могу шевелиться. Еле оторвал голову от земли и в щель увидел мелькающие тени. И голоса.

Нет!

Я попытался выглянуть хоть глазом. Может хоть кто-то проснётся… вдруг… нет! Все они спали беспробудным сном. Укус истекал кровью под сорвавшимся на него камнем и всё равно спал. И Око, и… все. Я закричал, но из горда вырвался только глухой бульк.

— А вот и последний, — послышалось возле щели между камнями.

Мне ничего не было видно. Только напротив показался край сапога и штанины. Это всё, до чего сузился мир.

— Мы вас всё время искали, а вы вот они, прохлаждаетесь, — заметил насмешливо смертокрыл.

— Жаль в первый раз упустили. Хотя кому бы взбрело соваться в Ущелье? Но теперь-то вы никуда не денетесь. Сколько не прячься. Теперь за всё заплатите.

Мне почти удалось прохрипеть. Смертокрылу из рода краснопёрых мой вопрос не понравился.

— За что заплатите? — Он затянул паузу. — За всё! — Нашелся и отступил.

Я услышал звон вынимаемого из ножен меча.

— Нет!

— А смотрите, эти ещё живы! — обрадовался один из красноперых. И ещё один металлический гул.

— Они что, спят? — недоверчивый голос.

— Да не может быть.

— Да говорю тебе, спят!

Кто жив? Кто остался… Око? Бфуд? Она?!

— Сейчас мы это исправим.

Она? Ксам?!

Взмах, скрежет.

Два шага в сторону.

— Нет!

Взмах. Глухой удар.

Скрип шагов по раскрошившемуся камню. Каждый шаг приближает край сапога ко мне. Об землю рядом заскрежетал окровавленный меч. Одна капля скатилась с него и её тут же жадно впитало каменное крошево.

Я изо всех сил попытался пошевелиться и даже тела не почувствовал.

— Может, и его прикончим?

— Я заявлю на вас королеве, — ничего лучше мне в голову не пришло. — Я натравлю на вас ардов!

— Нет, пусть лежит. Я даже придумал поинтереснее. — Раздалось со стороны. Снова скрип шагов и чужое удовлетворённое хмыканье. — Пусть поваляется тут день — другой, понаблюдает за всем. Эй, ребята, расчистите проход, пусть видит до конца.

Нырнули вниз загорелые руки и убрали лежащий передо мной острый камень. Я сделал судорожный вздох. Теперь я видел их. Всех.

Они все мертвы.

— Крепко же вы, гнездовые, спите, — сказал всё тот же краснопёрый. — И передай своим, так будет с каждым, кто покажется на нашей территории.

— Он же умрёт, как он скажет?

— Хм. Ладно, отлетаем.

И они отойдя к краю распростёрли с шумом крылья, и взметнулись ввысь.

Но я не умер. Из Гнездовья прилетели через четыре дня и вытащили меня полуживого из завала, а потом доставили в Дом Совета.

Мне дали воды и немного еды. Положили тут же на шкурах и тогда расспросили о случившемся. Я рассказал им всё.

Когда Совет узнал, почему отряд не проснулся во время взрыва — тогда меня и вывели на площадь. Дети смотрели издалека. Взрослые толпились плотным угрюмым кругом.

— Тинас.

Это был Нодий. Маг, к которому я и хотел добраться. Его вызвали когда отряд не показался в намеченный день.

И теперь он стоял в синей мантии, седобородый и смотрел на меня холодно.

— Тинас, — повторил маг.

Тут я понял, что стою не просто на площади. Подом мной начерчен какой-то символ, за рамки которого мне не вырваться.

Новое Гнездовье мы устроили в дубовой роще. И ещё не успели выстроить дома как следует. Но эта площадь из креплённых подвесных досок держалась хорошо. От неё во все стороны тянулись лестницы и все были заняты. В выставленных фонарях вспыхнуло синее пламя.

— Ты не поверил тому, кто говорил правду. Ты подозревал тех, которые хотели одного — помочь всем нам, и тебе в том числе. Ты не увидел доброту и искренность. Но вместо неё видел обман и коварство. И из-за этого Гнездовье возможно обречено.

Наступила торжественная пауза.

— За это ты изгоняешься навсегда.

Я пошевелил крыльями. Пусть так. Я заслужил.

— Это ещё не всё.

Маг встретил мой тяжёлый взгляд.

— В наказание ты лишишься крыльев. Стой! Из круга ты не вырвешься, всё равно. Я забираю у тебя крылья.

Тут меня объяло синим огнём и всё помутилось. Ноги сковало немотой. В голове ударило обухом, так что весь мир накренился. Я еле удержался стоя, а когда выпрямился, почуял холодную пустоту за спиной.

— Прощай, Тинас, который никому не верил.

Меня начало уносить. Налетевший вихрь всё плотнее охватывал кольцом и сжимал, как будто выдавить досуха хотел.

— Но запомни, — вдруг услышал я голос мага уже оторвавшись от земли. — Ты можешь возвращать себе крылья только тогда, когда кто-то доверяет тебе. Только если кто-то тебе поверит.

— А ты…

Я еле расслышал.

— Навсегда… лишь… условии.

Вихрь выл и ревел.

— Доверять.

Меня крутило как юлу, как будто магический вихрь решил уже разделаться со мной и не мучиться. И вдруг он фыркнул, точно мысли мои прочитал, и звонко хлопнул. Мигом я оказался высоко-высоко в чистом небе. Взмахнул крыльями — и понял, что крыльев то нет.

Я полетел вниз сосредоточенно, ожидая скорой земли.

И вдруг в меня вцепился кто-то мёртвой хваткой.