Ростислав Левгеров - Тысячеликий демон

Никогда еще Искра так не разочаровывалась, как в тот день. Столько испытаний выпало на ее долю, столько людей погибло ради нее, ради ее будущего. И вот это будущее – женоподобный мальчик, с овальным лицом, несколько перекошенным ртом, большим носом с горбинкой, – было ей предъявлено с какой-то издевательской помпой. Редкие волосы, тонкая цыплячья шея и хрупкое телосложение – все это моментально вызвало ее неприязнь. И если бы не Горыня, вовремя шепнувший ей: "Не дури", то девушка точно бы пришла в негодование, и крепко бы тогда досталось и Велимиру, и разлюбезному царю Мечеславу, и конечно умирающему отцу Вятке.

Когда гнев утих, девушку охватила невыразимая тоска по дому, по родным, любимым Младе и Светлогору, и дядьке, конечно же. Она в отчаянии оглянулась – в сумраке тронного зала безучастно темнели лица ее дружинников, бояр, священнослужителей и еще каких-то людей. Велимир что-то говорил, опустив глаза – Искра не слышала. Не слышала она и речи сладкоголосого царя, а его горячая влажная и очень мягкая рука, назойливо поглаживавшая ее руку, вызывала отвращение.

Весь тот день проплыл мимо незаметно – встречи, прогулки, приветственные речи… Был ужин, потом царь лично отвел ее в приготовленные для нее покои. Горыня тщетно пытался приободрить сестру, но ушел, не добившись от нее ни слова. Под занавес дня совершенно неожиданно явился… князь Андрей.

Он постучался, и, не дождавшись ответа, приоткрыл дверь. Искра сидела на стуле у окна, и задумчиво смотрела на закат. Солнце алело за башней Блажена, отчего та казалась окруженной сиянием, подобно матери-хранительнице.

– Я присяду, – сказал Андрей и сел на край накрытого балдахином ложа. – В моем положении, иного не остается, – добавил он, но девушка, проигнорировавшая его приход, так и не обратила на него внимания.

Князь по-стариковски сложил руки на навершии трости и вздохнул.

– Это была опочивальня моей жены, – сентиментально произнес он, обведя взором комнату.

– Что вам нужно? – холодно спросила Искра.

– Трудно сказать, – ответил он и усмехнулся. – Просто… здесь после смерти моей жены, больше никто не ночевал. Как-то… потянуло меня сюда, что-ли…

– Поплакаться решили?

– Нет, ни в коем случае! Я просто хотел сказать тебе, Искра, что ты слишком красива для моего брата.

– А вам, значит, в самый раз?

– Не смейся надо мной, пожалуйста, я этого не люблю. Я видел, как тебе плохо, и в связи с этим вот что скажу – судьба твоя решена, так что будь сильной. Ты сможешь благотворно повлиять на Велимира, я в это верю.

– Повлиять на него? Вы хотите, что бы я занялась его воспитанием?

– Хм… да.

– Вот поэтому вы и нищие, господа триареи, истинные вересы, – язвительно произнесла Искра. – Спокойной ночи, князь.

Андрей с сожалением покачал головой, и попытался встать, но не смог – боль пронзила его. Проклиная себя за этот дурацкий визит, князь, стиснув зубы, приподнялся, и чуть было не упал, но Искра бросилась к нему и придержала его, обхватив за талию.

– Спасибо, – неловко буркнул Андрей и поковылял прочь.

– Вас проводить?

– Не надо. Я сам.

Открыв глаза, Искра наткнулась на абсолютную тьму. Она даже не поверила в то, что глаза открыты, – казалось, что здесь существует только ее взгляд, тщетно ищущий проблеска света. Ощупав лицо, девушка немного успокоилась, хотя сама мысль, что ее тело куда-то пропало, была совершенно абсурдна. Потом она ощутила сыроватую землю, неприятно холодящую спину, и запах гнили – так пахли протухшие овощи.

"Не может быть, – подумала она. – Где это я?" В этот момент дверь распахнулась, и помещение вошли какие-то люди, и от них воняло падалью. Они схватили ее и выволокли на улицу. Снаружи был тусклый оранжевый свет, пробивавшийся из-за каких-то огромных руин, и свет был отнюдь не солнечный, – почему-то Искра поняла это сразу. Руины окружали их – целый город заброшенных зданий и мутный свет, тонущий в непроглядном мраке, нависшим над мертвым городом, точно скала. Искра подумала, что должно быть так будет выглядеть Кремль… когда-нибудь.

Люди, источавшие трупный запах, в грязных полуистлевших рясах, с капюшонами, напрочь скрывшими лица, бесцеремонно бросили девушку на доску размером с дверь, и связали ее, притянув руки и ноги к углам доски. А она смотрела на них с каким-то безразличием, как будто она плавала в пруду, среди водорослей и беззаботно проносящихся мимо рыб.

Люди подняли доску, положили на плечи и понесли ее, словно покойницу на кладбище. Девушка приподняла голову и только сейчас заметила, что полностью обнажена. Однако этот факт ее нисколько не смутил, а прикосновения невесть откуда взявшихся на улице уродцев, уже знакомых ей по недавним снам, даже… порадовали ее.

Скоро уродцев стало так много, что люди несущие ее остановились, уродцы же, толкаясь, беспрерывно лапали ее, протягивая к ней чудовищно худые и длинные черные руки, покрытые полусгнившими клочками кожи. Внутри девушки вспыхнул чужой голос, истерично возопивший: "Вот ваша царица – смотрите на нее, эггелы! Смотрите на нее!!!" Уродцы подняли жуткий вой, доска, с трудом удерживаемая людьми в рясах тряслась под их напором, но затем все стихло.

Уродцы-эггелы в страхе отступили, люди в рясах опустили доску на жертвенник, представлявший из себя грубо обтесанный валун. Кто-то приближался к ней. Кто-то тяжелый, ибо каждый его шаг отдавался громом. В этот момент она словно очнулась, и, взглянув на то, что к ней приближается, окаменела.

Искра очнулась лежа на полу, одеяло обернулось вокруг нее, и немного болел затылок – видно она ударилась при падении. "Опять эти кошмары", – подумала девушка, с облегчением заметив зарождающуюся зарю, коснувшуюся первыми робкими лучами ее опочивальни. В том, что ей приснилось нечто страшное, Искра нисколько не сомневалась – мелкая дрожь, сотрясавшая тело, пот, выступивший на лице, говорили об этом. Кроме того, девушка подсознательно помнила, что увидела что-то действительно кошмарное. Но что это было… лучше и не вспоминать.

С каждым днем ее все сильнее тяготило одиночество. Она осталась одна: Буяну Горыня определил в дворцовые служанки (их здесь катастрофически не хватало), и ей было не до нее; с братом она всегда общалась мало. Только Чурбак иногда веселил княжну своими шутками (по распоряжению Горыни он стал личным охранником Искры); Злоба, словно пытаясь заменить погибшего Девятку, неизменно старался подбодрить свою госпожу, да и Мечеслав не забывал будущую сноху: обхаживал ее и всячески развлекал.

Царь пришел к ней на третий день и пригласил на прогулку в сад. Минут десять они неспешно прогуливались, наслаждаясь теплым ясным днем; под ногами мягко шуршала прошлогодняя трава, жужжали пчелы и пели птицы.