Ростислав Левгеров - Тысячеликий демон

Наконец они устроились на потрескавшейся скамье, притулившейся меж двух кустов, внешне отдаленно напоминавших медведей, ощетинившихся проросшими ветвями.

– Скажи мне, принцесса, – начал Мечеслав, закинув ногу за ногу и скрестив пальцы на колени, – как тебе здесь? Привыкаешь? Осваиваешься?

– Никак, – резко ответила Искра, чувствуя себя неловко в роскошном алом летнике, с унизанными жемчугом и алмазами аксамитовыми вшивками на груди – дар Мечеслава.

– То есть плохо, – покачав головой, сказал царь. – Ничего, со временем попривыкнешь. Знаешь, а ты очень красива, – неожиданно произнес он с придыханием, придвинувшись поближе, осторожно поднеся ее закрученный спиралью локон к лицу и глубоко вдохнув их цветочный аромат. – Но, видать, на Велимира, – поспешно добавил Мечеслав, отодвинувшись, – твоя краса не произвела должного впечатления. Он назвал тебя дикаркой.

Искра, которую внезапный порыв воиградского владыки слегка напугал, не удержалась и фыркнула, услышав имя суженного.

– Велимир очень тихий парень, – продолжал царь, – нелюдимый, необщительный. У него свои увлечения, можно сказать, целый мир, – и он сидит в своей горнице целыми днями, носа оттуда не кажет.

– И что?

– Я знаю, на что ты намекаешь. Андрюша, хе… Не ожидал от него такой заботы о младшем. Обычно он только задирал его и насмехался…

– Если Велимир такой нелюдимый, – прервала горестные вздохи Мечеслава Искра, – зачем ему жена?

– Хм… – Царь, казалось, растерялся. – Но он ведь наследник.

– У нас, в Волчьем Стане, – презрительно скривив губы, заявила девушка, – отцу наследует старший сын.

– Так и есть. Но Андрей отказался от Всеславого престола. Отказался наотрез.

"Я скорей выйду за калеку, – с гневом подумала Искра, – чем за этого хлюпика. Ненавижу его".

– Но ты всё же выйдешь замуж за моего сына, – словно прочитав ее мысли, сказал Мечеслав, продолжая разглядывать юную княжну так, будто она нагая. – Я прав? О чем ты думаешь, принцесса?

– Я должна, – ответила она, вспомнив несчастную судьбу сестры. – Я должна. Такова моя судьба.

– Не горюй, моя милая, – ласково проговорил царь, притронувшись к ее колени, тут же отдернув руку и отвернувшись. Однако девушка все же заметила чрезмерную возбужденность ее спутника. – У нас не так плохо, – как-то хрипло и торопливо прибавил он, после чего встал и, смахнув пот со лба, прошелся взад-вперед.

– Что с вами? – настороженно спросила Искра. – Вам нехорошо?

– Нет-нет. – Мечеслав взглянул на девушку и печально улыбнулся. – Я, конечно, попытаюсь образумить сына, ибо пора уж взрослеть…

– Ему семнадцать? – перебив его, гневно спросила девушка – царь кивнул. – Ему семнадцать, а вы, великий князь, всё цацкаетесь с ним? Мой отец в подобных случаях пускал в ход плетку, а то что и похуже. Я приняла его повеление безропотно, и приехала сюда, претерпев по пути страшные испытания, и потеряв близких мне людей. Приехала в разоренное и обнищавшее царство, к жениху, который в зрелом возрасте играет в игрушки и ничего не хочет знать ни о чем, и к изнывающему от похоти свекру. Я приехала в край, где люди стыдятся своих богов и боятся посмотреть вам в глаза, и это место, где я должна прожить всю жизнь! Вы что, хотите, чтобы я нарожала вам детей, таких же ущербных, как и вы? Опомнитесь, ваше величество! Вы – призраки, вы уже погибли, и не ровен час, какой-нибудь деятельный князь уничтожит Воиград одним щелчком! Вы же это знаете, но у вас не хватает духу признаться себе в этом. Вместо этого вы говорите мне – попривыкнешь, освоишься, у нас не так плохо… да у вас все плохо! И я скажу вам вот что: да, я выйду замуж за Велимира, и став царицей, приложу все усилия, для того, чтобы поднять из могилы ваше больное царство, но не ради славы, а ради того, чтобы выжить – мы, венежане, иначе не можем.

Яростная отповедь не просто потрясла Мечеслава. Он почувствовал, будто его застали… с любовником – так стыдно ему было. Несколько неимоверно тягостных минут длилось молчание. Затем он заговорил, и слова вытекали из него, точно вода из треснувшего кувшина.

– Я хорошо помню отца – строгого, мужественного. Почему-то именно тот его облик, в мои совсем уж младые годы, запомнился мне больше всего. Сколько ж мне было? Лет шесть, наверное. Тогда тут ничего не было, лишь груды камней – руины старого Кремля, и множество черноглазых марнийцев, неизменно сопровождавших отца. День и ночь он был поглощен начавшимся строительством, и я украдкой наблюдал за ним. Можно сказать, я влюбился в него – о, папа был моим кумиром! Но увы, меня великий Блажен не замечал. Никогда не замечал – я могу вспомнить, наверное, десяток – другой слов, относящихся ко мне. И этими словами были: мамкин сынок, девка, ублюдок, баба… Братья издевались надо мной, наряжали меня в платья, красили румянами, а Лев принуждал прислуживать ему: подметать полы, штопать одежду. И ты знаешь, Искра, со временем я… стал получать от этого удовольствие.

– Зачем вы мне это рассказываете? – с нескрываемым отвращением спросила девушка.

– Не знаю. Может быть потому, что всю сознательную жизнь я, сам того не понимая, унижался перед сильным человеком. Ха! Если подумать, бог, какой бы он ни был, уже наказал меня за мое уничижительное сластолюбие. Наказал и продолжает наказывать, а я… а я закрываю глаза на это. Удачи тебе, принцесса.

С этими словами Мечеслав удалился и Искра, провожая его взглядом, ощутила, как тяжело ему быть царем.

И тогда она впервые ощутила нечто, похожее на жалость, и даже больше, что очень испугало ее.

Той же ночью произошел случай, очень сильно повлиявший на душевное и эмоциональное состояние Искры.

Готовясь к приезду гостей из Волчьего Стана, Мечеслав значительно расширил штат слуг. Авксент, один из высоких сановников, ближайший советник царя, лично отобрал и привез людей с периферии, и каждому дал должность, согласно их наклонностям и способностям. Так в Кремле снова появились конюхи, дворники, плотники, половые, повара и так далее. Менелая, с подачи супруга, обзавелась персональной служанкой – миловидной девицей, к тому же беременной. За две недели до прибытия венежан, Анея благополучно родила мальчика. Столь долго пребывавший в спячке и унынии дворец вмиг огласился звонким плачем младенца. Искра быстро привязалась к крохе и нянчилась с ним по нескольку часов в день. Мечеслав по такому случаю освободил девушку от ее обязанностей, и молодая мать всецело посвятила себя сыну, проживая в крыле для прислуги.

Спустя час после беседы с царем, Искра сидела на кухне, за большущим столом, на котором две дородные женщины раскатывали тесто, резали капусту и разделывали мясо, и ела яблоко. Рядом сидел Гриша, всё в том же голубом охабне, и точил кухонные ножи.