Владимир Корн - Дворец для любимой

Помимо всего прочего, свадьба имела еще и политическое значение, поскольку жених был родом из Империи, а невеста — уроженка Трабона. Причем оба они являлись представителями весьма и весьма родовитых семейств, имеющих у себя на родине немалый вес.

Настроение тогда было прекрасным, ведь все дела идут отлично, изысканными букетами вин Трабон славился всегда, и я чуть ли не на ходу и высказал баронессе комплимент. И все!

А тех негодяев, что навели на меня такой жуткий поклеп, я обязательно разыщу. В конце концов, я к Коллайну обращусь, или даже к Кенгрифу Стоку, пусть мне и будет стыдно.

И пойдут они у меня поднимать экономику Трабона. Деревья валить, пни выкорчевывать под будущие пашни. Если ими окажутся женщины, то женщинам дело тоже найдется: сучки рубить, кашу варить для лесорубов. Клянусь, что так и будет!

За окном кареты начало светать, и я попросил кучера ехать еще быстрее, ведь нам обязательно нужно добраться именно до рассвета. Янианна, наконец, поняла, куда это мы направляемся, и началось.

У нее нет ни времени, ни настроения, ни желания, выслушивал я, чтобы заниматься мазней. Чтобы потом один негодяй, к которому к своему немалому собственному изумлению, она все еще испытывает чувства, развешивал ее на стенах своих кабинетов. И, вполне вероятно, да что там, она просто уверена, на стенах своих спален, в которых принимает своих пассий.

Нет, любимая, мы едем не для того, чтобы ты порадовала меня своими очередными работами, я даже ни одной кисточки с собой не захватил, и самое главное нам — успеть добраться до рассвета.

Мы успели. Когда карета остановилась, я выскочил из нее, ведь все решали минуты, подав руку Янианне.

Яна вышла из кареты, зябко поежилась из-за налетевшего предрассветного ветерка и я, сорвав с себя плащ, накинул его на ее плечи.

— Здесь совсем недалеко, всего пара минут ходьбы, — заверил я Яну, беря ее руку и устремляясь вперед.

Наконец, мы вышли к месту, на котором я побывал уже не раз.

— Красиво?!

Мы с Янианной действительно однажды тут уже побывали.

Тогда мне хотелось отвлечь ее от всех окружающих проблем и забот, с этой целью я и привез Яну сюда. В результате нашей поездки родились два великолепных натюрморта, один из которых действительно висел на стене моего кабинета. Другой уже далеко, за морями, в городе, что называется Абидос, и который является столицей Скардара. Вероятно, он теперь висит в кабинете у Иджина. Возможно, что и нет. Но не в дворцовой кладовой, это совершенно точно.

Солнце давно уже полностью показалось из-за далеких гор, а мы все стояли и любовались. Когда Яна посмотрела на меня, глаза у нее были полны восторга. Согласись, ради этого стоило подняться посреди ночи!

Как же красив переход цвета дворца от розового к белоснежному после того, как солнце окончательно поднимается над горизонтом! Захватывающее зрелище.

Но это еще не все. Ночью, при ясной погоде, на его стенах будут мерцать тысячи крошечных огоньков, отражаясь от звездного неба.

Знаешь, в моем мире такой дворец считается одним из чудес света. И пусть вся схожесть у них заключается только в том, что оба выполнены они из полупрозрачного мрамора, чей цвет может поспорить с белизной свежевыпавшего цвета. Нет, у них есть еще одна схожесть. Оба они построены мужчинами для любимых женщин. Правда, тот, на земле, построен в память о ней, а я свой хочу тебе подарить. Жаль только, что я не могу всего этого тебе рассказать, но оценить его красоту ты можешь и без моих слов.

Пройдут века, и он тоже станет одним из чудес, я верю в это. Вероятно, мало кто будет помнить, кто его построил и для кого, но все будут знать, что это подарок для любимой женщины.

Мысль построить здесь дворец, да не какой-нибудь там загородный, а такой, чтобы у любого, увидевшего его, захватывало дух, родилась у меня еще тогда, когда я в первый раз здесь побывал. И, по-моему, мне это удалось.

Дворец был красив, очень красив. Конечно же, он совсем не походил на тот, вспомнив об истории создания которого, мне захотелось построить свой.

Дворец больше походил на замок, со стенами, множеством ажурных башен и башенок, но в тоже время сразу становилось понятным — это не крепость, где можно отсидеться на время неприятностей, это — дворец.

И еще он удивительно гармонично вписывался в окружающий его ландшафт, который и сам по себе был красив до потрясения: со скалами, водопадом, рощицами деревьев, цветущими лугами, что совсем не требовали рук садовников, настолько они были хороши и без вмешательства человека.

На эскизах, что мне предоставили еще до начала постройки, он выглядел совершенно замечательно, но сомнения все же оставались. Однажды, когда до завершения строительства было еще далеко, и я прибыл сюда в очередной раз с проверкой, то понял: сомневался зря. И пусть сейчас место, где он находится, находится в нескольких часах пути от столицы, но пройдут века, которые он обязательно переживет, границы Дрондера раздвинутся, и дворец станет его частью, а, возможно и центром.

Я не знаю, что произойдет с ним потом. Возможно, в нем будут жить люди, возможно, он станет музеем. Но одно я знаю совершенно точно — он останется цел, потому что никто и никогда не сможет решиться на то, чтобы уничтожить такую красоту.

— Артуа, он готов уже полностью? -

Сейчас голос Янианны звучал совсем иначе. И можно было даже не спрашивать, понравился ли он ей.

Я очень торопился, когда его строил. Торопился, сам не зная почему. Частенько бывало так, что от недостатка средств мне приходилось замораживать уже почти доведенные до ума проекты, но с дворцом так не было ни разу. Почему-то у меня было стойкое чувство, что я должен успеть, но почему успеть и до чего, и откуда оно, это чувство, оставалось для меня непонятным.

Я отрицательно покачал головой:

— Нет, но осталось совсем немного. Если честно, у меня попросту не хватило терпения скрывать его дальше. И потом, мне вдруг подумалось: возможно, несколько зал ты захочешь обставить по своему вкусу.

— Но, по крайней мере, в нем есть хоть одна уже готовая спальня?

Когда женщина смотрит именно так, то даже такому дураку как я, становится понятно: вопрос этот задан совсем не потому, что ее подняли посреди ночи и ей не удалось выспаться.

Приснившийся мне сон был из самого что ни есть разряда кошмарных. Когда просыпаешься мокрый от пота, чувствуя в груди бешеный стук сердца, вспоминаешь подробности, и благодаришь небеса за то, что это всего лишь сон.

Причем я видел его уже не в первый раз, и иногда самой последней мыслью перед тем, как уснуть, было желание не увидеть его снова.

Мне снилось, что Яна стоит на краю бездонной пропасти, протягивая ко мне руки и умоляя о помощи. А я, находящийся от нее буквально в нескольких шагах, не могу сдвинуть с места налившиеся свинцовой тяжестью ноги и тянусь к ней, тянусь изо всех сил… Мне не хватает лишь несколько сантиметров, чтобы ухватиться за нее, отбросить от края бездны, а она наклоняется назад все больше и больше, и глаз ее полны мольбы…