Эллен Датлоу - С точки зрения Тролля

Джек покраснел — он так не разрумянивался, даже когда я гоняла его по кухне своей метлой.

— Ну, тетушка, — протянул он, — что вы хотите, чтобы я сделал? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть долг.

— Ты мог бы остаться на чашку чая, — ответила я ему прямо. — Воспитанные люди так поступают, если убивают чьих-то мужей.

Так что он остался на чай, сидел на краю дыры, свесив ноги вниз; немного невежливо, должна вам сказать, а я к тому же была под впечатлением от своей потери и растеряла весь аппетит. Мы поговорили еще немного, он извинился, что назвал меня воровкой, тем более что это не я украла корову, а я попросила его передать наилучшие пожелания своей матушке, и он даже помог мне немного прибраться, насколько у него хватило силенок. Он сказал, что соберет всю деревню, чтобы похоронить Харви, и я попросила его сказать несколько слов о том, каким замечательным колдуном был мой муж и как он умел вести себя в обществе, и Джек дал мне слово. Я хочу сказать, что у Харви были свои недостатки, чего уж тут отрицать, но честность — прежде всего. Нет, снова замуж я не вышла, и вряд ли выйду. Я довольна тем, как сейчас идут дела, благодарю вас, и мне едва хватает времени на вышивку и чтение. К тому же люди продолжают забираться по бобовому стеблю, не важно, что бы там ни делал Джек, как бы ни предупреждал их, так что я не обхожусь без компании и крайне редко выхожу куда-нибудь пообедать. В основном заглядывают принцы — они на вкус не лучше, чем все остальные, что бы вам ни говорили, а однажды ко мне поднялась целая компания гномов, жирненьких и вкусных. Как раз вовремя, потому что в тот день ко мне должны были прийти гости — мы собирались поиграть в бридж. Так что я довольна жизнью, и что более важно — мной довольны другие.

Но порой, смею признаться, я скучаю по Харви. Он всегда был так добр — разжигал печь холодными утрами.

Имя Питера С. Биглав течение пяти десятилетий гремело в мире фэнтези, он никогда не повторялся, создавая один за другим ставшие классикой романы: «Милое тайное место», «Последний единорог», «Песня трактирщика», «Тамсин» и «Два сердца», получившие множество наград. Сначала Питер собирался писать о Румпельстилтскине, но этот персонаж оказался уже занят, так что ему пришлось выбрать другую из своих любимых сказок. «В сказках западноевропейских стран, — замечает Питер, — парни по имени Джек обычно быстрые и смышленые, они мастера выигрывать. Томы чаще оказываются в дураках, как в сказке про сына дудочника, который украл свинью и был пойман и наказан за это, — они жертвы или даже безумцы, как в „Короле-Лжеце“ или завораживающей „Песне о Томе О’Деблане“. (Не говоря уже о Том-Тим-Тоте, которого в йоркширском варианте зовут Румпельстилтскин.) Это обобщение, конечно, но для моих целей оно годится. Я хотел показать Джека, взобравшегося по бобовому стеблю, Джека — Убийцу великана с точки зрения создания, которое не позволяет себя обмануть и получает что-то от знакомства с мелким воришкой».

Как тяжело быть старшей принцессой! Старшая всегда в ответе за все, и нужно присматривать за младшими, и следить, чтобы они надевали башмаки перед тем, как отправиться на улицу, и чтобы Серена не забыла надеть шарф и не простыла, и чтобы Имельда не забыла свои лекарства от астмы, и не случился приступ, и чтобы Ларисса поела и не упала в обморок, и чтобы близнецы не подрались.

И это только по ночам.

Мы по-прежнему возвращаемся домой под утро, пусть наши туфельки и стоптаны до дыр, а мы настолько усталые, что едва держим глаза открытыми за завтраком. Так что, когда отец интересуется, почему Джулиана такая бледная и почему Георгина никак не прекратит зевать, он обращается ко мне:

— Кара, ты старшая, ты за них отвечаешь, почему ты не следишь за своими сестрами как следует?

Ну, я делала все, что могла, разве нет?

Они худшие сестры на свете. Они такие своенравные, все одиннадцать. Когда я была маленькой, меня отправляли в постель с последними лучами солнца. А теперь даже маленькую Нетту не уложишь спать, не говоря уже обо всех остальных. Той ночью она только уснула, когда мои сестры стали кидаться подушками и танцевать, как сумасшедшие, они смеялись друг над другом и спорили, чья же сегодня очередь спать в кровати с резными грифонами, а Чандра и Серена начали прыгать на кровати, и конечно же Чандра ударилась головой о клюв самого большого грифона. Раздался ужасный треск, но ее голова была цела, это плиты пола начали расходиться в сторону. Мы все бросились посмотреть — и увидели ступени, ведущие вниз, вниз, вниз, в неизвестность.

— Я первая! — воскликнула Джулиана.

Она всегда забиралась на яблони, удивительно, как до сих пор она не сломала себе шею. Я же просила ее спуститься, а она только показывала мне язык. Когда той ночью я сказала, что никто не спустится вниз по лестнице, она тоже показала мне язык.

Георгина всегда брала с нее пример:

— Попробуй нас остановить.

— Я расскажу отцу! — предупредила я.

И все сестры в один голос стали просить:

— Отца здесь нет. Не будь такой трусихой, Кара. Какая ты зануда! Ты прямо как злая мачеха, будто и не сестра нам вовсе. Пойдем с нами, Кара, или мы отправимся развлекаться без тебя, а тебе все равно попадет, пойдем!

Мне пришлось пойти вслед за ними, я спускалась по лестнице и следила, чтобы никто не оступился и не поранился. Маленькая Нетта тихонько всхлипывала — она боялась темноты, но еще больше боялась в этом признаться. Я взяла ее за руку, но она меня оттолкнула.

— Я не маленькая! — сказала сестра.

Но когда мы спустились еще на несколько ступеней, она ухватилась за меня и не отпускала, пока мы не оказались у подножия лестницы. Внизу находилось королевство, и нас ждали двенадцать принцев. Они пригласили нас на пир в свой озаренный огнями замок на озере. Я думала, что нам не стоит идти, но остальные девочки уже забирались в их лодки, и я последовала за ними, проследить, чтобы ничего не случилось, ведь, в конце концов, я была за них в ответе.

Должна признать, еда оказалась вкусной, а музыка волшебной. Мы танцевали и танцевали, пока наши туфли не порвались; на этом вечер окончился. Мы снова переплыли озеро на лодках и поднялись по лестнице в нашу комнату. Мы все зевали и легли в постель за десять минут до завтрака.

На следующую ночь сестры снова спустились по лестнице, и мне пришлось пойти с ними. И так снова и снова. Танцы и пиры были сначала в радость, но я знала, что до добра ни одну из нас они не доведут. К тому же — кем были эти принцы? Мне не позволялось видеться ни с какими принцами, когда я была такой же маленькой, как Нетта, а она вот ночь за ночью танцевала с одним из них. Откуда они взялись? Когда я спрашивала, они смеялись и уходили от ответа. Я умоляла сестер одуматься. Однажды я даже встала на верхней ступени лестницы, преградила им путь и сказала, что никуда не пойду.