Анатолий Нейтак - Мечтатель

Губа и Штырь, оклемавшись после рейда (что произошло достаточно быстро: молодость имеет свои преимущества), вспомнили про базовые тренировки по магии. Я старался ненавязчиво поощрить их рвение, используя проекции образов, обратную копипасту (правда, её — с большой осторожностью) и прямую, то бишь мысленную, раздачу ценных указаний. Именно в магии до возвращения на базу особого прогресса не обнаружилось. Пресловутый «барьер пера и свечи» перед парнями стоял крепко. Но вот косвенная польза от упражнений обнаружилась ощутимая: что Губа, что Штырь заметно прибавили в боевом мастерстве и даже в части физических показателей, вроде выносливости с силой. Что, разумеется, не могло не сказаться на их рвении.

Да, чуть не забыл. Тот самый отставник в Горде, который бесплатно приютил нас перед рейдом и бесплатно же выдал сухпай, получил за свою щедрость всю нашу рейдовую добычу. Тоже бесплатно. Как я узнал (безо всяких расспросов: телепатия рулит!), на перепродаже знахарям и травникам ценных ингредиентов, плодов-корешков, травяных сборов и всего прочего инвалид гильдии мог оч-чень неплохо навариться. Сотни процентов чистой прибыли. Что, впрочем, не помешало ему начать ворчать и бросать косые взгляды в наш адрес уже на вторые сутки пребывания под крышей его не особо гостеприимного дома.

А я окончательно раздумал предлагать ему исцеление. Обойдётся, коли такой… вот такой.

В пути от Горды до Сигнара ничего значительного не произошло. Вот только уже под самый конец, когда мы покинули город и топали к базе, я ощутил, что мне в спину кто-то смотрит — этаким холодно-прицельным взглядом. Обернувшись, я на миг встретился взглядами со смутно знакомым мужиком, который поспешил скрыться с глаз.

Уже на базе, перебирая воспоминания во время очередного буст-дриминга, я вспомнил, где раньше видел этого типа. И не удивительно: с этим поджарым остроносым типом я сталкивался один-единственный раз. Когда он сопровождал лейтенанта особого отряда городской стражи. Того, который, предположительно, вампир… а сам остроносый — зверолак.

Вынюхал, значит? Ну что ж. Посмотрим, что воспоследует за нашей второй встречей… я, в общем-то, и не надеялся, что мне удастся скрываться вечно…

Посмотрим. Да.

Антураж предельно прост: ясная ночь, густая россыпь звёзд — достаточно густая, чтобы заменить отсутствующую в этом мире полную Луну. Отблески дрожащего света фаеклов на облачках пара, вырывающихся изо рта. Факелы держат полноправные Охотники — безмолвные свидетели происходящего. Роль со словами здесь и сейчас только у меня да у старшины Сайла.

Вот только броня цинизма действует плохо. Потому что обращённые ко мне слова — не особо мудрёные, не такие уж громкие — заставляют душу звенеть и тянуться ввысь.

— Если станешь ты Охотником, никогда не закончится труд твой. Вечны заботы наши, как вечны отрешённые земли. Если согласишься, без отдыха стоять тебе на страже мира и покоя людского. Чтобы другие веселились, мы печалимся. Чтобы они спали — мы бдим. Чтобы они жили, мы идём под тонкой Гранью и умираем. Готов ли ты, зная об этом, стать Охотником?

— Готов.

— Гильдия хранит многие тайны, среди которых есть такие, что не должны покинуть уста Охотника никогда. Ни в угаре пьяном, ни в постели с любимым человеком, ни наедине с духовным пастырем, ни в подвале пыточном нельзя будет разгласить доверенные гильдией секреты. Возможно, ради сохранения тайны придётся не только умереть, но и лгать, бить в спину, предавать доверие чужих людей, пятная душу и отягощая совесть. Вновь спрошу я: готов ли ты помнить об этом, став Охотником?

— Готов.

— Не только мирные люди нуждаются в защите. Если станешь ты Охотником, рядом встанут твои соратники, братья по выбранному долгу. И часто на твоих глазах будет грозить им лютая смерть. Не всегда сумеешь ты отвести угрозу, ибо не всесилен под небом этим никто, и даже воля Высочайшего имеет предел свой в царстве архидемона. Горше трудов неусыпных, горше боли и хуже страха — помнить умерших соратников. Стократ хуже — отправлять их на верную смерть, когда подступит час жестокой нужды. Спрошу тебя в последний раз: станешь ли ты Охотником, зная о тяготах этих, наихудших меж всеми иными?

— Готов!

— Тогда в ознаменование решения возьми этот Знак, брат Ложка. Да будет воля твоя крепкой, жизнь — честной, а смерть — достойной.

— Принимаю, брат Железноступ. И не отступлю от своего решения.

— Это клятва? — спрашивает Сайл в нарушение ритуала.

— Нет, — отвечаю. Слабо улыбаюсь.

А потом повторяю:

— Нет. Просто обещание.

В ответной улыбке — гордость. Стоящие живым кругом Охотники вскидывают к небу руки с факелами, и я гляжу вверх, в чужое небо.

Которое впервые кажется мне не таким уж чужим.

Немного о магической терминологии, обрядах и обычаях

В рамках проекта "Мечтатель" особых изысков не будет. В отличие от миров с более развитыми магическими системами, здесь "магия", "колдовство", "волшебство", "чародейство" с синонимами и производными, вроде "кудесить", считаются именно синонимами. (Хотя у взятых отдельно магов могут наблюдаться зачатки собственных систем названий и ГГ, конечно, со временем усовершенствует свою, складывающуюся помалу систему терминов — я предупредил!). Более или менее чётко оппозиционируются только различия по этическим критериям: одно дело заклинать, а другое — проклинать. (При этом проклятие может быть физическим, отражаться на телесном или душевном здоровье жертвы, корёжить ей судьбу или удачу — всё равно для этого разнообразия применяется одно слово).

Жертва проклятия зовётся проклятой — без кавычек.

Что характерно, для наложения стихийных проклятий не обязательно быть посвящённым магом. Накладываемые примерно по той же схеме стихийные заклятия — вещь более редкая и при этом осуждаемая. (Можете сами прикинуть поледствия стихийно наложенного на себя обета "я всегда буду любить только тебя и никогда тебя не оставлю!").

Особую группу заклятий составляют бытовые ритуалы, вроде помолвок, свадеб, разводов, имянаречения младенцев, публичных обетов и пр. Необходимым и достаточным условием их действенности считается присутствие свидетелей, причём желательно в большом числе; тайная помолвка с парой свидетелей вполне "перебивается" официальным обрядом, о котором известно десяткам людей. Правда, если в тайный обряд вложено искреннее чувство, он может стать тем изъяном, который со временем исказит официальный или даже полностью отменит его.

Усилить бытовые ритуалы до уровня, на котором и хороший маг бессилен повлиять на результат, способно воззвание к разного рода незримым материям: от памяти предков, чистых стихий и языческих божеств до Высочайшего и Пресветлого включительно. (Имеется в виду именно воззвание, когда нечто внешнее не просто берётся в свидетели наряду с людьми, а становится ещё одним субъектом действа. Используются уже не формулы типа "да узрит небо совершающееся, как зрят его собравшиеся здесь добрые люди", а такие, как "да одарит своей силой и благословением сие дитя /имя Силы/" или "пусть же чистый огонь покарает нас, если /условие/"). Однако такие усиленные ритуалы — как правило, прерогатива власть имущих, да и ими усиленные формы используются неохотно. В том числе из-за того, что ошибку или намеренно привнесённый дефект в таком ритуале исправить почти невозможно. Только немногие события — к примеру, помазание на царство — сопровождаются усилением в обязательном порядке.