Андрей Дай - Искра Зла

Сердце тревожно сжалось. Лесному народу нечасто доводилось встречаться с лазутчиками врагов. Но мои предки все-таки умели добиваться правдивых ответов. Как именно они этого добивались, я очень хорошо себе представлял.

Чужак легко вскочил и вышел из палатки. Через минуту вернулся в сопровождении двух хмурых воинов. Снова сел на свой стульчик и продолжил:

- Они станут тебя бить...

Неожиданно твердый кулак одного их хмурых пребольно врезался в живот. Я думал - тот удар в лесу - верх боли. Я ошибался.

- И бить...

Второй, зашедший мне за спину, саданул по почкам. От боли, от неожиданности, от полного мочевого пузыря - я почувствовал, как по бедрам потекла теплая жидкость. И это была не кровь.

Только не закричать! Я до хруста сжал зубы. Если бы взглядом можно было убивать, в шатре стало бы на три трупа больше... Ненависть, вспыхнувшая во мне, как ни странно, позволила легче пережить следующие побои.

Следопыт усмехнулся, глядя на мой позор, и почти равнодушно сказал:

- Они позабавятся еще немного. А потом я приглашу сюда командира Сократора. Пока ты станешь правдиво отвечать на его вопросы, бить тебя не станут. Я понятно объяснил?

Первый, скалясь, очередной раз въехал по печени и поднял мою голову за волосы.

- Ты понял? - любезно прошипел сзади второй.

- Вы все сдохнете, - геройски прохрипел я и тут же получил еще. Ярость спасала плохо. Страх и боль вырвали стон из-за разбитых губ.

- Значит, в лесу все-таки сидит старший брат, - засмеялся следопыт. - Продолжайте...

Возле поселка моего отца Крушинка обзавелась омутом. Детьми, когда летняя жара выгоняла нас из окрестных лесов, мы прыгали в него с ветвей склоняющихся к реке деревьев. Пробивали ногами поверхность и вниз до самого дна. И темная лесная вода забивала нос, пряталась в ушах и щекотала веки...

Я вынырнул, натужно вздохнул и разлепил глаза.

- Скоты, не смейте портить мне шатер, - взревел четвертый мой ночной гость.

- Простите, командир, - смиренно склонил голову второй и бросил под ноги опустевшее ведро.

- Он заговорил? - властно вопросил командир вытянувшегося у полога шатра главного моего мучителя.

- Ждем вас, - неопределенно, глядя куда-то над плечом огромного увешанного железом воина, выдохнул тот.

- Обязательно было доводить его... - Сократор кивнул на мои штаны.

- Ругался, - радостно улыбаясь, выпалил первый.

- Кретины! - почти натурально огорчился предводитель. - Вот как теперь я покажу его Мирославу?

Покачав головой, здоровяк подошел ко мне и сложил руки на груди.

- Малыш ты как?

Мне было плохо. Все тело болело. Но пока этот прикидывался добрым, меня не били. Одно это уже примиряло меня с его существованием.

- Как твое имя?

- Арч, - свернувшаяся кровь слепила губы, так что речь вышла не особо внятной.

- Что он сказал, быдло? - рявкнул бугай на второго.

- Кажется, его зовут Арх, командир.

- Что ты делал в лесу, Арх?

- Смотрел на лагерь, - снова признался я.

- Зачем?

- Мне было любопытно.

Лесовик слегка улыбнулся и опустил глаза в пол.

- Почему ты был вооружен?

- В этом лесу не ходят без оружия.

- Чем же так опасен этот лес?

- Хозяева леса не любят чужих.

Я не солгал ни разу. Но Сократор почувствовал недосказанность.

- Ты живешь в этой деревне? Скажи кто из жителей твои родственники? Кто тебя может узнать?

- Я приехал из Ростока.

Воин повернулся ко мне спиной и обменялся взглядами со следопытом.

- Он не хочет говорить правду, - неожиданно зло выдохнул командир. - Продолжайте.

Любопытный ветерок лишь слабо шевельнул волосы, когда здоровяк вышел.

Следопыт взмахом руки остановил замахнувшихся было палачей.

- Идите отдыхать, - жестко приказал он. - Утром мы снимаем лагерь. И пришлите себе замену.

Истязатели торопливо выскочили на улицу, а следопыт вытащил из сапога мой нож и скользнул ко мне.

- Теперь Сократор меня не поймет. А мне это совсем не нравится. Клянусь Всеблагим, ты мне за это ответишь!

Он поддел застежки моей рубашки на животе и неторопливо повел остро отточенное лезвие к шее. Ветер открывающегося полога шатра заставил трепетать пламя факелов - вошел новый палач. Но чужак и не думал отвлекаться. Нож легко взрезал кожу на моей груди. Черта за чертой - кровь тонкими струйками сбегала мне на штаны.

Наконец, он положил ладонь на мою изрезанную грудь, резко придавил и провернул руку. Чудовищная, неудержимая, словно лавина, волна боли третий раз за ночь вышвырнула мое сознание из покинутого богами мира.

Очнулся от жажды. Купола провощенной ткани надо мной уже не было, и ласковое весеннее солнце вовсю жарило исходящую паром землю. Влажный ветер от леса силился помочь, да только ничего у него не выходило.

Рук я уже не чувствовал. Губы окончательно слиплись, и при малейшей попытке их раздвинуть голову простреливало болью. На груди - сплошная корка запекшейся крови... И пахло от меня так, словно ночь провел в выгребной яме, а не в шатре командира посольской охраны.

От лагеря остались лишь вкопанные жерди - опоры для палаток да черные пятна кострищ. Дружинники седлали лошадей.

- Воды, - собрав остатки сил, зажмурившись от вспышки в глазах, выкрикнул я.

Некоторые проходили совсем рядом, косились на меня, и ни один не потянулся за флягой.

- Воды!

Один их прохожих хмыкнул, подошел и, секунду повозившись с гульфиком, помочился мне на сапоги.

- На тебе водицы, заморыш, - с совершенно счастливой мордой, выдохнул он мне в лицо. - Смотри не захлебнись.

Часть охранников уже сидела на лошадях. Слуги складывали мешки с припасами на телеги. Отряд готовился выступать.

На невысокой, необычайно лохматой лошадке подъехал следопыт. Долго смотрел на меня, прикрывшись от солнца. Потом вытащил наполненный жидкостью кожаный мешок из седельной сумки и сунул горлышко мне между губ. В рот полилась слегка подсоленная студеная вода.

- Ты случайно не родственник ростокскому князю? - щурясь, спросил лесовик, убирая бурдюк на место.

- Нет, - дергать головой было больно. Пришлось говорить.

- Жаль.

Коняшка вяло обмахивалась длинным неопрятным хвостом от первых проснувшихся мух и переступала с ноги на ногу. Следопыт выпрямился в седле и, сложив руки на груди, смотрел куда-то вдаль, над головами суетящихся слуг.

- Жа-а-аль, - протянул он еще раз. - Знатный был бы повод...

Воины построились двумя колоннами. Телеги начали выкатываться на дорогу между ними.

- Что-то твой старший брат запаздывает.

- У меня нет братьев.

- Жаль, - резко выдохнул он и подобрал узду. - Ну, тогда - прощай, человечек из леса.

Задорно гикнув, следопыт сорвал лохматого конька с места. По широкой дуге, он объехал готовый к маршу отряд и скрылся на опушке леса. Пыль, поднятая его рывком, еще не успела осесть, как подъехал Сократор в сопровождении пары хорошо знакомых мне палачей. Спустя минуту, к ним присоединился четвертый - нарядно разодетый мужик на тонконогой, нервной кобылке.