Н. Уилсон - Зуб дракона

Антигона прервалась и взглянула на брата. Его глаза и рот были широко раскрыты.

— Да, конечно, — невозмутимо сказала она, кивнув самой себе. — И ампутацию конечностей тоже, куда без нее. И это еще не все! «Физическая подготовка — За вычетом специальных исключений, принятых Хранителями, Ученики должны пробежать милю на травяном треке менее чем за шесть с половиной минут, совершить погружение более чем на две с четвертью минуты и нырнуть на двадцать семь метров; Зоология — Ученики должны продемонстрировать способность управляться с животными как минимум пяти смертельно опасных видов; Оккультные науки — Ученики должны продемонстрировать свою устойчивость к гипнозу и интрузивной телепатии».

Антигона тяжело вздохнула и уронила раскрытую книгу на колени.

— Ну что, пойдем домой сами или будем дожидаться, пока нас вышвырнут?

Сайрус шмыгнул носом и провел рукой по испачканным волосам.

— Тигс, давай искать в этом положительные стороны.

— И какие же они тут могут быть, братец-оптимист? Я должна научиться отпиливать конечности. И стрелять из винтовки. А еще они хотят, чтобы мы пилотировали самолет? Это же незаконно. Так что прошу тебя, скорее поделись со мной какой-нибудь положительной стороной.

— Никакой математики. — Сайрус зевнул. — Раз здесь нет математики, все в полном порядке.

Антигона расхохоталась.

— Сайрус Лоуренс Смит! В каком же заблуждении способен жить ребенок!

— Кто здесь ребенок? И я могу находиться в таком заблуждении, в каком сам пожелаю. Все становится еще сложнее, если безостановочно ныть о том, как все тяжело. Это будет достаточно сложно и без того, если не опускать руки в самом начале.

— Сайрус, — сказала Антигона. — Ты же всегда ненавидел школу.

— Ну да, — ответил он. — И что? Это же не школа. Мы решили прийти сюда не просто так, Тигс. Именно потому что мы пришли сюда, Руперт Гривз пытается разыскать Дэна. И он его найдет. И когда Дэн к нам вернется, мы будем торчать здесь, пока не выучим, как делаются все эти штуки, о которых ты прочла, а потом мы заберем наследство Скелтона, купим в Калифорнии большой дом прямо около утесов и больше не будем волноваться о деньгах и есть вафли. — Он улыбнулся. — К тому же тебе рано или поздно придется признать: это же прикольно, если мы и в самом деле сможем все это делать. Пилотировать самолет? Мы же станем прямо-таки…

— Путешественниками из Ордена Брендона?

— Вообще-то я хотел сказать ниндзя. Но ты права. И мы станем настоящей «жесткой» версией тысяча девятьсот четырнадцатого года, как те люди, что тогда жили в Полигоне. Полигонеры.

— Ты что, правда считаешь, что мы сможем это сделать? — Брови Антигоны поползли вверх. — Мы выучим иностранные языки, научимся нырять, фехтовать и пилотировать самолет?

Сайрус упал назад на кровать.

— Да, а еще мы научимся ампутировать руки и ноги! Интересно, а как в этом практиковаться? И у нас время до Нового года. Это ж целая вечность.

— Ну да. — Антигона скептически надула щеки. — Практически.

Сайрус засмеялся.

— А может быть, они в канун Рождества отвлекутся так же, как и все остальные, и даже не заметят, что мы ничего не выучили. А если и это не сработает, мы поселимся тут на птичьих правах вместе с Ноланом. Кстати, где он?

Антигона встала.

— Понятия не имею. Но я хочу завтрак, зубную щетку и нормальную ванную. Хочу другую одежду и хочу узнать, где тут прачечная. И еще, что нового выяснил Руперт. И когда нам можно будет навестить маму.

Она сунула листок со списком Хранителей и Путеводитель в карман и направилась к выходу.

— Сай, пошли. Ты уже одет.

Когда они вышли в главный коридор Галерии, Сайрус остановился, отчаянно зевнул и почесал голову. Его волосы торчали во все стороны, как перья на утиной заднице, и были такими же грязными и водостойкими от сала. Но ему было плевать. Он хотел только одного — опереться о стену и спокойно заснуть. Антигона взяла его за руку и потащила за собой.

Он равнодушно смотрел, как сменяются расписные потолки, врезался в людей по дороге и невнятно бормотал извинения. Но когда они миновали кожаную лодку на пьедестале, глаза сами собой сфокусировались на коридоре, который, как он теперь знал, вел к двум черным дверям и человеку с дыркой во лбу, сидящему на колонне. Это происшествие теперь вспоминалось как дурной сон, и на секунду он даже задумался, не стоит ли рассказать сестре о том, что он видел. Но только на жалкую секунду.

В коридоре было полно народа, и Антигона медленно шла впереди Сайруса. В основном все двигались в одном направлении — к столовой. Но некоторые уже уходили по делам — женщины, дожевывающие кексы, с саблями под мышкой, мужчины в летных костюмах с кусочками бекона в зубах, компании девочек и мальчиков в белой форме. И у всех без исключения на поясе висело оружие. Прохожие смотрели на Сайруса, на его заспанное лицо и нелепые волосы, и улыбались.

Где-то дальше по коридору зазвенели маленькие колокольчики, и звон эхом отдавался от стен. Поток людей на секунду замедлился, а потом разделился. Антигона поняла, что это их шанс.

Выпустив руку брата, она понеслась по образовавшемуся в центре проходу. Сайрус едва поспевал за ней; она повернула за угол и направилась прямо к дверям столовой. В десятке метров от нее в другую сторону двигалась группка монахов. Десять мужчин в коричневых рясах, подпоясанных бечевкой, шли в ногу, напевая что-то на непонятном языке. Второй в ряду звенел в маленькие колокольчики. Толстый лысый монах впереди держал толстую зеленую бамбуковую жердь и шлепал ею по рукам и ногам тех, кто попадался у них на пути. Подняв глаза, он увидел Сайруса с Антигоной, и в его маленьких глазках зажегся недобрый огонек.

— Пошли! — Антигона схватила брата за руку и потащила к двери.

Выплюнув какое-то неразборчивое возмущенное ругательство, толстый монах коршуном понесся в их сторону, чтобы отхлестать жердью. Антигона подбежала к дверям и ворвалась внутрь. Монах, вопя, прыгнул за ней и отбросил Сайруса в сторону. Смех и шум в столовой затихли, и все головы повернулись в их сторону.

Монах схватил Антигону за футболку, поднял свой хлыст, замахнулся и обрушил его девочке на основание шеи.

Сайрус увидел удар, увидел, как сестра осела на колени, и с него спали остатки сна.

— Porca spurca! [3] Грязная свинья (лат.) . — взвизгнул монах, снова поднял жердь, но Сайрус уже стоял над упавшей сестрой. Он поймал следующий удар на поднятое предплечье, и от злости даже не почувствовал боль. Монах снова ударил его, на этот раз по ребрам.

Хлыст отскочил в сторону, и Сайрус со всей силы ударил монаха в пах, но попал вместо этого в его низко обвисший живот.

Монах всхлипнул, согнулся пополам и упал.