Кол Бьюкенен - Фарландер

— У меня для тебя новое поручение.

— Я так и думал.

Хриплое, с одышкой дыхание.

— Ты забываешься, Дипломат. Умерь дерзость, или мне придется сделать это за тебя.

«Она принимает за дерзость мое негодование», — подумал Че.

Тем не менее он нашел в себе силы пробормотать извинение.

— Хорошо. А теперь твое задание. Слушай. Совсем скоро Святейший Матриарх отбудет из Коса. Как и заведено у нас, в приближающейся кампании ей потребуется сопровождающий Дипломат. На тот случай, если его услуги понадобятся самой армии.

Другими словами, если кто-то из генералов откажется исполнять приказ или попытается захватить власть. Эту роль Че знал хорошо — служить при Матриархе цепным псом, представлять постоянную угрозу, которую будет чувствовать каждый.

— Речь идет о вторжении?

— Конечно. Смерть сына ослабила Матриарха в политическом отношении. Военная победа поможет ей восстановить прежнее положение и укрепить его.

— Что требуется от меня?

— Ах да. Я все время забываю, чему вас учат инструкторы: знать только то, что необходимо для выполнения задания, и не больше. Наверное, это возраст. — Сухой, как треск сучка, звук. Че вдруг понял — да это же смех. — Что ж, объясню. В нашем ордене есть традиция, уходящая корнями к самым ранним дням Империи. Когда Патриарх или Матриарх отправляется на войну, он или она берет с собой Дипломата.

— Почему я? — спросил Че.

— Раньше ты такого вопроса не задавал.

Че прикусил язык. В последнее время такое случалось все чаще: какие-то слова сами срывались с языка, прежде чем он успевал их поймать, и это уже начинало его беспокоить. Фасад трескался, и, что хуже всего, он не предпринимал никаких усилий, чтобы остановить этот процесс.

— Большинство других Дипломатов, — продолжала старуха за панелью, — уже отправились на Минос для начала первой стадии переговоров и подкрепления мнения, что нашей главной целью является Минос, а не Хос. Из оставшихся ты — лучший.

Что ж, объяснение звучало довольно убедительно.

— Какие будут распоряжения?

— Обычные. Во всем подчиняться Матриарху.

— И все?

— Есть еще одно.

Че терпеливо ждал, зная, что те, кто отдает приказания, имеют привычку приберегать самое важное напоследок.

— Отправляясь в это предприятие, Матриарх Сашин многим рискует. — Голос запнулся, как будто говорящему приходилось преодолевать некое внутреннее сопротивление. — Если над ней нависнет угроза попасть в руки врага... или если она решит, что все потеряно, и попытается вернуться домой... тогда ты... должен убить ее.

— Убить Матриарха?

— Убить Матриарха.

Че оглянулся через плечо, хотя посторонних здесь быть не могло.

— Это проверка?

— Нет, это приказ. Мы не можем рисковать. Нельзя допустить, чтобы Святейший Матриарх попала в плен к Мерсианцам. Как нельзя допустить и того, чтобы она проявила трусость и бежала с поля боя. Престиж Империи не должен пострадать. Матриарх обязана либо победить, либо умереть мученической смертью. Ясно?

У него перехватило дух. Интересно, сколько других Дипломатов, сопровождавших первое лицо Империи на войну, получали подобные указания? Может быть, даже все — потому как до сих пор никто из этих лиц не попал в руки врага и не бежал с поля боя.

Внезапно все представление Че о структуре власти, о том, кто же в действительности управляет Империей, сдвинулось и пошатнулось.

— Да, ясно.

— Хорошо. Тогда ступай.

Коридоры в здании военного ведомства неизменно выглядели пустынными, и иногда по ним можно было пройти из конца в конец здания, не встретив ни одной живой души. Тишина здесь стояла такая же, как в музее или библиотеке. Лишь за прочными дверями из тика слышались порой негромкие голоса да в холлах тикали массивные часы. В соседнем с министерством парке лаяли собаки и кричали мальчишки, но и эти звуки с трудом проходили через окна с выкрашенными в белое рамами, наполнявшими внутренние помещения светом. Сотни стеклянных панелей то и дело вздрагивали, откликаясь на далекое громыхание пушек.

Расставленные в ключевых точках часовые стояли, как статуи, так что их присутствие почти не воспринималось как таковое. За редкими прохожими они наблюдали бесстрастными, неподвижными глазами.

Человека, который шел сейчас по коридору, часовые знали хорошо, поскольку он был адъютантом генерала Крида и проходил в его кабинет по несколько раз в день. Правда, этим утром адъютант выглядел бледнее обычного и шел чуточку быстрее, чем всегда. Когда он подошел ближе, часовые заметили на его подбородке квадратики листа графа, приклеенные на месте бритвенных порезов, и растрепанные темные волосы.

Личный секретарь генерала, молодой Хист, оторвался от разложенных на столе бумаг и уже открыл рот, чтобы сказать что-то, но его опередили два блокировавших дверь охранника.

— По какому делу, лейтенант Кальвоне? — вежливо спросил один из них.

— Не сейчас, — буркнул Бан и, не дожидаясь, пока охранники расступятся, протиснулся между ними.

— Срочное донесение, — объявил с порога Бан, протягивая листок бумаги.

Генерал не ответил. Откинувшись на спинку кожаного стула, он сидел с закрытыми глазами, тогда как его слуга, престарелый Голланс, аккуратно заплетал в косички длинные черные волосы хозяина.

— Генерал, — снова подал голос Бан и, вновь не получив ответа, вздохнул. «Нет, этого человека не поторопишь».

Заканчивая утреннюю процедуру, Голланс мурлыкал что-то под нос. В лучах солнца генеральские волосы казались черными как вороново крыло, и только на висках проступала легкая седина. Крид гордился своей гривой и в бой шел всегда с распущенными волосами, придававшими ему некий молодецкий флер. Когда Голланс похлопал его по плечу, давая понять, что закончил, старик печально вздохнул.

— Докладывайте, — сказал он, поднимаясь со стула и впервые поворачиваясь к своему адъютанту.

— Донесение из Миноса. От нашего агента на Лагосе.

Бан прочистил горло.

— «Из министерства разведки, Аль-Минос, зарубежный отдел. К сведению генерала Крида. Один из наших агентов перехватил имперское донесение неподалеку от Лагоса. В документе отмечается роль адмирала Кенмора в подавлении недавнего восстания на острове и отменяется предыдущий приказ, согласно которому он должен был как можно скорее вернуться с Третьим флотом в Кос. В связи с изменившейся обстановкой ему надлежит оставаться на Дагосе и ждать дальнейших распоряжений. Полагаем, что это может иметь какое-то отношение к Свободным портам».

Сам Бан прочел донесение уже несколько раз, но теперь у него снова задрожали пальцы. «Успокойся. Возьми себя в руки. Может быть, это еще ничего не значит».