Фред Саберхаген - Руки Геракла

Когда мы оба погрузились под воду, я услышал его голос, достигший меня вместе с потоком пузырьков:

– Гер! Это волшебный пруд! Девушки могут сделать так, чтобы мы дышали под водой!

Я подумал, затем пробулькал в ответ:

– Знаешь, в конце концов это кончится плохо.

Однако мгновением позже я испытал это на себе под руководством прекрасных наставниц. Этот самый «конец концов» всегда кажется таким далеким, когда ты молод.

Должен признаться, что играть с наядами было великолепно, и мужчина мог бы прожить долгие годы в этом пруду, лишь временами выныривая на поверхность, а то и вообще не выходя из воды, если ему того не хочется, пока прекрасные обитательницы охраняют его при помощи своего волшебства. Но у меня были другие цели в жизни. Прошло несколько часов с того времени, как я наконец сумел вытащить племянника из клубка серебристых тел наяд. Мы вынырнули в зарослях кувшинок, я взял лежавшую на берегу одежду (Энкид же потерял свою где-то в глубинах пруда), и мы пошли искать аргонавтов.

Когда мы вернулись к месту причала, солнце садилось, и «Арго» со своей геройской командой был уже далеко. И только пара местных жителей стояла на берегу, пялясь на нас.

Я немного постоял на илистом речном берегу, бросая в реку камешки. В голове моей бешено сменяли друг друга мысли, в душе боролись противоречивые чувства.

Когда Энкид передал мне, что сказали те, кто бросил его в воду, я понял, что герои, поступив с ним так, хотели задержать меня.

Мне пришлось признать, что аргонавты, по крайней мере, многие из них, не желали, чтобы Геракл отправился вместе с ними. Они завидовали той славе, которую я обрел бы, как только начались бы серьезные испытания, и были обижены тем, что им никогда не сравниться по силе со мной.

– Вот оно как, – сказал я, окончательно все осознав. Теперь я тоже чувствовал себя оскорбленным, но в то же время какая-то странная угрюмая гордость зародилась в моей душе.

– И что мы теперь будем делать, дядя?

– Не знаю.

Он вдруг просиял.

– Тогда мы могли бы вернуться…

– Нет! Вот как раз этого мы не будем делать. Мы не вернемся в пруд. Я не собираюсь всю жизнь проторчать под водой. – Я устало оглядел речной берег. – Интересно, а настоящий порт в этих местах где-нибудь есть?

– Может, он нам и не понадобится, Гер. Сюда лодка плывет. Может, попросим… – и тут он осекся.

Да, это была лодка. Она плыла к нам – маленькая, необычная, нарядная лодка на одного человека, каких мы прежде никогда не видывали. Она беззвучно появилась сверху из-за ближайшего поворота небольшой безымянной речки и причалила как раз рядом с нами.

Мне не нужно было смотреть дважды, чтобы узнать того, кто сошел с борта лодки на берег.

Гермес, покровитель воров и честных купцов, путешественников и атлетов, стоял со своим змеиным жезлом в руке, но уже не пользовался им как шестом, ибо его лодка двигалась благодаря другим, незримым силам. Он сменил длинный плащ на тунику, и я снова увидел его сандалии и знакомую крылатую шляпу.

– Привет тебе, Геракл, – приветствовал меня Гермес своим раскатистым голосом. – Я привез тебе обещанную награду и послание от твоего отца.

– Привет и тебе, владыка Меркурий, – ответил я. – Когда я его увижу?

– Это трудно сказать.

– Я-то думал, что легко. – Внезапно воспоминания о наших играх в глубоком пруду показались мне утомительными, отвлекающими, такими, которые надо забыть как можно скорее. – Хорошо. А где Дедал? – спросил я бога. – Есть вещи, о которых я хотел бы с ним поговорить.

– Он занят. Он занят с вепрем, – коротко ответил Гермес. – И оба сейчас далеко отсюда.

– Занят с вепрем? То есть он разделывает зверя для какого-то жертвоприношения?

Мне показалось странным, что Меркурий задумался, прежде чем ответить на этот вопрос.

– Это не жертвоприношение и не пир, – сказал он наконец. – Но кровопролитие тут замешано.

Прошло несколько мгновений. Мелкие волны плескали о борт новенькой лодки, выкрашенной в белый цвет.

– Ладно, – вздохнул я, чувствуя, как сутулятся мои плечи. – Я не могу заставить бога отвечать на мои вопросы.

– Я рад, сын Зевса, что ты это понял.

– Что за весть шлет мне мой отец? – спросил я.

Вестник немного успокоился.

– Он желает тебе добра и торопит тебя поскорее прибыть на остров Крит.

Опять Гермес удивил меня, и несколько минут я только и мог, что тупо пялиться на него. Конечно, я кое-что знал о Крите, где родилась легенда о Минотавре и где должен жить царевич Астерион, мой советчик во снах. Но я не видел связи между этим новым требованием и всеми теми усилиями, которые я затратил на исполнение приказов Зевса до сих пор.

Меркурий с готовностью принял мое молчание за знак согласия.

– Я также рад предложить тебе часть обещанной награды, – он показал на лодку. Она не была на якоре, не стояла на берегу, но, тем не менее, не уплывала по течению, а оставалась, едва касаясь носом суши, ровно на том месте, где бог ее покинул и ступил на берег.

– Лодка?

– Да.

Я непонимающе смотрел на суденышко, легонько покачивавшееся на воде.

– Она чья?

– Твоя, если ты возьмешь ее как часть обещанной награды.

– Это не то, о чем я просил. Ты по-прежнему не даешь мне того, что я хочу.

Меркурий не ответил.

Я вздохнул.

– Я-то думал, что великие боги вроде тебя с Зевсом предложат что-то получше, чем простая лодка, какое-нибудь действительно сказочное сокровище.

– А ты предпочитаешь сказочное сокровище?

– Я уже говорил тебе, владыка Гермес, что именно я предпочел бы. Ладно, лодка может и пригодиться.

– Уверяю тебя, сын Зевса, это не просто лодка, – торжественно произнес Вестник.

Я еще раз посмотрел на лодку, но моему неопытному глазу она казалась самой обыкновенной. Я увидел название, красиво написанное на двух языках на ее носу. «Небесная ладья».

– Она от этого особенная?

– Нет. У нее есть свойство, которое поможет тебе очень быстро добраться до Крита.

– Понял. Работнику дали новый инструмент, чтобы он поскорее закончил работу. Хорошо, с каким еще чудовищем я должен сразиться на этом острове? Может, с осьминогом или нетопырем? Куда доставить тварь, живой или мертвой?

– Когда окажешься на Крите, лучше тебе вообще не вступать ни в какую борьбу и вообще ни с кем не сражаться. Это тебе настоятельный совет. Там ты встретишься с очень странным с виду существом, но он чудовище не более, чем ты или я.

– Видимо, ты о Минотавре, – сказал я. – Правильнее, о царевиче Астерионе. Дедал, прежде чем исчезнуть в прошлый раз, просветил меня на этот счет.

– Я рад это слышать, – ответил Меркурий. – Поскольку царевич Астерион тебе наполовину брат.

Я уже смутно осознавал это, но когда мне об этом сказали прямо и вслух, я остановился и задумался.