Игорь Анейрин - Бремя власти

Ветки хлестали по глазам, мешая хоть что-то увидеть. Миртен уже сипел от натуги, сдавленный огромными лапами свиноподобного урода, который тащил его, обхватив за середину туловища. Два раза его на ходу передавали другим носильщикам, точнее, перебрасывали, как какой-нибудь мешок с овсом. Дхарги неслись по лесу подобно стаду кабанов: не разбирая дороги, ломая подлесок, перескакивая через небольшие овражки, хрипя и гавкая.

От дхарга исходила густая вонь немытого животного; густые капли слюны падали из его тяжело дышащей пасти, иногда шлёпаясь прямо на лицо Миртена. Маг вздохнул с облегчением, когда они, наконец, сбавили ход. Уже занималось утро; серая рассветная дымка окутывала Застенье.

— Шарку, — проревел кто-то из них, и Миртена, как тот же мешок, просто швырнули на землю. Рядом с ним слышалось прерывистое дыхание Ирмио и голос Гуго, который уже успел прийти в себя. Он сидел на мокрой от росы траве, тихо матерясь: на его лбу красовалась огромная шишка. Дхарги немедленно потеряли к ним всякий интерес: кто-то из них, достав из походных сумок нечто похожее на лепёшки, принялся закусывать, другие тут же справляли нужду. Привал устроили на краю обрывистого склона; снизу слышалось журчание воды.

Маг покрутил головой, высматривая Эдмунда; тот лежал на земле в десяти шагах от них, тяжело дыша. Кивком головы Миртен указал на него Ирмио; они одновременно встали и, удостоившись лишь пары косых взглядов со стороны дхаргов, подошли к юноше. Тот открыл глаза.

— Всё нормально, — слабым голосом произнёс Эд.

— Что с тобой случилось, можешь сказать? — тихо спросил Ирмио.

С трудом приподнявшись, Эдмунд сел, опираясь на руки.

— Когда я взял… Бремя , словно холод потёк по венам. Прямо к голове. И к сердцу. В Кромдехе ничего похожего не чувствовал, а тут — всё закружилось и потемнело. Как будто дышать стало нечем. Дальше не помню.

Маги переглянулись.

— Гуго, а у тебя?

— Ничего такого. — Тот отрицательно помотал головой. — Камень — он камень и есть. Голоса эти мерзкие, правда, слышал. Отдай, да отдай.

Миртен и Ирмио задумчиво замолчали. Гуго, кряхтя, поднялся на ноги.

— Если Бремя Власти именно так действует на истинных королей Корнваллиса, то я очень рад, что к ним не принадлежу. Ладно. Вы тут посовещайтесь, а я пойду, воды принесу.

Слегка пошатываясь, он направился к обрыву.

— Аз ракхх ! — тут же закричал один из их стражей, грозно зыркнув на Гуго. Тот остановился и, открыв рот, принялся показывать внутрь пальцем.

— Пить. Слышишь, пить. Свинячья твоя башка.

— Н’гох , Гуго, — крикнул Миртен. — По-орочьи это — пить.

Дхарг, глянув на мага, понимающе кивнул и швырнул Гуго полупустой бурдюк. Тот ловко подхватил его на лету.

— Пф-ф, спасибочки.

К их удивлению, в бурдюке оказалось вполне сносное на вкус кислое молоко.

— Козье, — сказал Миртен, удовлетворённо почмокав. — Гуго, я ж говорил тебе, что дхарги — это цивилизованный народ…

— Хм, — с сомнением хмыкнул юноша, всё же сделав добрый глоток.

Вдосталь напившись — бурдюк оказался весьма вместительным, — Миртен отнёс его обратно щедрому дхаргу, задержавшись возле того на несколько минут, и вернулся назад с довольной улыбкой на лице.

— Очень удивился, что я знаю их язык, — сообщил он. — Обещал сходить за главным. Тот с посохом — шаман. Зовут Гурх’хак.

Небесное светило тем временем быстро поднималось над горизонтом. Ночной ветер разогнал облака и, хотя солнце по-прежнему выглядело как мутноватое жёлтое пятно, воздух ощутимо прогрелся. Путники даже сняли с себя плотные шерстяные плащи.

— Я ж говорил, — ворчливо заметил Гуго, — здесь — лето.

При дневном свете всё выглядело совсем не так уныло, как ожидалось, хотя лесные краски нисколько не поменялись. Ветерок по-прежнему шевелил коричневато-зелёную листву деревьев, а из чащи явственно несло запахом гнили.

Обрыв, на краю которого отдыхала вся дружная компания, был довольно высок; глазам поднявшегося на ноги Эдмунда открылся бескрайний лесной океан, из волнующейся поверхности которого только время от времени вырывались высоченные зелёные исполины. Всё Застенье покрывали холмы, где-то далеко на юге переходившие в едва видимый горный хребет.

По дну обрыва текла небольшая речка, вся в валунах. Юноша вздохнул: если забыть о событиях последних месяцев, то в целом всё выглядело так, словно он с друзьями выбрался в лес на рыбалку. Или побродить просто так. Солнце, жара, птичьи трели и успокаивающее журчание воды. Просто чудесно. Если не думать о тенях . И об дхаргах, понятно. Их было около двадцати вокруг: хохочущих, лаяющих, жрущих и при этом громко чавкающих. С волчьими или свиными мордами и лапами до колен, в которых они сжимали невероятных размеров секиры. Рукоять каждой из них — Миртен обратил на это внимание своих спутников, — украшали небольшие зеленоватые камни. По словам мага, как младшие братья похожие на тот, что имелся в навершии шаманского посоха. Это не просто острая и тяжёлая железка, сказал лекарь. Судя по всему, именно эти камни и дают дхаргам возможность наносить хоть какие-то раны чёрным чудовищам.

На песчаном берегу что-то сверкнуло. Эд присмотрелся. Из-за ярких бликов на поверхности воды разглядеть хорошенько не получалось, но он поклясться бы, что это — меч. Не орочье оружие, но вполне обычный, нормальный меч, подобные которому он сотни раз видел у наёмников.

— Эдмунд! — послышался негромкий окрик. Юноша обернулся и поспешил к своим товарищам. По пригорку неспешно взбирался Гурх’хак. Миртен с Ирмио в нескольких словах просветили его насчёт ночных событий, но шамана молодой человек увидел только сейчас.

Гурх’хак был огромен. На две головы выше обычного человека, весь покрытый бурой шерстью, с широченными плечами и козлиными ногами, которые заканчивались трёхпалыми лапами. Рыло у него походило на кабанье, с крупными желтоватыми клыками и пастью таких размеров, что там с лёгкостью могла бы поместиться эдмундова голова. Целая связка ожерелий из разноцветных камней висела на его шее, а длинный передник покрывали замысловатые спиралевидные узоры. Из бисера, отметил про себя Эдмунд, и довольно тонкой работы. Интересно, кто это вышивает?

Шаман подошёл к людям и не торопясь уселся на траву, поджав под себя ноги. Когти у него были грязно-серые и обломанные, каждый размером с палец человека.

— Дарх’атулук, — произнёс он, оглядев всех по очереди.

— Дарх’атулук, — ответил Миртен, пояснив: — Здоровья желает. Все скажите.

Друзья старательно повторили незнакомое слово. Дхарг довольно хрюкнул.

— Мой говорить, — слегка глуховато, но ясно произнёс он. — Знать язык корхов .