Игорь Анейрин - Бремя власти

— Просыпайтесь, лежебоки. Уже два часа, как солнце встало. Надо ехать.

Бланка села на кровати. Как будто опомнившись, она быстро натянула себе на грудь одеяло, закусив нижнюю губу и неопределённо глядя на свою подругу.

— Доброе утро, сестричка, — сказал Эдмунд.

Алиенора с лёгкой полуулыбкой на лице переводила взгляд с одного на другую. Затем рассмеялась и весело хлопнула в ладоши.

— Какие красавцы. Я очень рада за вас. — Она встала и, склонившись, нежно поцеловала своего брата в лоб. — Ты уж извини, братец, что я вчера, не спросясь, нашла себе замену… Бланка, я тебе завидую. У тебя такой чудесный жених… сама бы поженилась, если б могла. — И, уже от двери обернувшись, добавила: — Мы с Гуго сейчас идём завтракать в общей зале, а Том пошёл запрягать лошадей.

— Леа, подожди… — Бланка соскочила с кровати и, на цыпочках подбежав к своей подруге, обняла её за шею руками. — Леа, я люблю тебя. Я так тебе благодарна. Ты сделала мне самый большой подарок в моей жизни, — чуть смущаясь, прошептала она на ухо. — Ты подарила мне своего брата… в голове не укладывается.

Алиенора улыбнулась.

— Да уж. Кто бы мог подумать, что за одну неделю я обрету сразу двух новых родственников. Но ты же знаешь — я всегда любила сводничать. Помнишь, как мы наших горничных пристраивали? — Она весело чмокнула Бланку в щёку. — Я тоже люблю тебя. Давайте, спускайтесь быстрее.

Спустя полчаса они сошли вниз; зала гостиницы пустовала — жители деревни после бурно проведённой ночи, судя по всему, ещё мирно почивали в своих постелях, и над редкими домами, как это можно было заметить через распахнутые настежь окна, начинали виться тоненькие струйки дымков. За одним из длинных столов уже устроились Алиенора с Гуго, который, завидев появившиеся в дверях фигуры Эдмунда и Бланки, в приветственном жесте поднял вверх нож с насаженной на него цыплячьей грудкой.

— Доброе утро, — провозгласил он, проглотив кусочек мяса, и обвел рукой залу, обращаясь то ли к себе самому, то ли к невидимой аудитории. — Вот так всегда. Везунчик. Посмотрите только на него, госпожа. Ни пальцем, можно сказать, не пошевелил, а уже идёт под ручку с первой красавицей Хартворда. Леди Бланка, не сердитесь — вы чудно выглядите, наверное, хорошо почивали. Я вам просто завидую, я сам-то вот полночи не спал…

Щёки девушки едва заметно покраснели и, проходя мимо Гуго, она отвесила ему лёгкий подзатыльник. Тот хмыкнул, ничуть не обидевшись.

— Присаживайтесь, будьте добры. И не обессудьте — я тут уже на всех еды набрал по своему вкусу. Сам всё разогревал, а то хозяева наши ещё только вставать собираются. И, честно говоря, давно с таким удовольствием ничего не ел. Вкусно.

Эдмунд покачал головой, глядя на заставленный стол. Похоже, всё это осталось ещё со вчерашнего пиршества, однако выглядело от этого не менее аппетитно. Куски жареной оленины под горячим горчичным соусом, дымящиеся пироги с мясной начинкой, огромное блюдо с зайчатиной, крольчатиной, всевозможной птицей и целый поднос с яблоками, гранатами и финиками. И два больших кувшина вина.

— Вчера просто толком поесть не получилось, — как бы извиняясь, произнёс Гуго, — а нам сегодня отправляться в дальний путь. Вот я и подумал, что неплохо бы подкрепиться… Жалко, кстати, что вы все полпраздника пропустили. Ночью самое интересное началось. И танцы, и игры всякие, и через костёр прыгали… Здесь отличные музыканты. И знаете — тут забавный обычай есть: огромный костёр разжигают, длинный такой, из хвороста по грудь высотой, по одну сторону парни, по другую — девушки и, друг друга через огонь не видя, начинают венками перебрасываться; у парней — из незабудок, а у девчат — из каких-то красных цветов, не знаю. Кто какой поймает. И в каждом венке потайная бумажка со своим именем спрятана. Рано или поздно венки все в костре сгорают и только один остается. И кто этот последний венок поймал, его разрывает и записку читает, если он — то с девичьим именем, если она — то с мужским. А потом — вот потеха-то! — их практически женят. Почти полностью раздевают, всё с воплями и с шуточками, и в один из домов запирают, а потом вокруг хороводы с песнями начинают водить. И с такими частушками, что хоть уши затыкай. И есть поверье, что они потом обязательно вместе жить должны. Это вроде как боги так за них решили.

Его, впрочем, никто не слушал. Эдмунд, хлопнув Гуго по плечу, уселся рядом и, положив себе изрядный кусок баранины, принялся с завидным аппетитом уплетать его за обе щёки; обе девушки устроились напротив, но чуть поодаль, отдавая предпочтение птице и фруктам, и тихонько разговаривая друг с другом.

— Леа, слушай, — шепнула Бланка, придвинувшись поближе к своей подруге, — я вот спросить тебя хотела.

— Угу. — Алиенора, пережёвывая кусочек куропатки, глянула на неё.

— Ты вчера сказала, что руку ему целуешь. Зачем? Ты же не обязана это делать. Он твой брат, и ты вполне можешь его в щёчку поцеловать, когда здороваешься.

Алиенора хмыкнула.

— Да уж. Нашла, чем голову забивать. Даже и не знаю, что тебе ответить, — она задумчиво посмотрела в полупустую тарелку. — Но я попробую. Понимаешь, я счастлива. У меня теперь есть мой господин, мой старший брат, и больше ни один гадёныш, типа Дрого, на выстрел из лука ко мне не подойдёт. Я первый раз за последнее время ощущаю себя защищённой, что ли. И когда его за руку беру, в меня чувство уверенности вливается. Поэтому и целую. И я чувствую — он меня любит, от него ничего дурного не исходит. А когда он меня целует — как будто бы ангел крыльями обнимает. Я счастлива — у меня есть мой лорд, мой защитник. Вот так. И у тебя, кстати, тоже теперь есть. — Алиенора улыбнулась, глянув на подругу. — Мы же теперь как сёстры.

Бланка ответила ей таким же забавным взглядом.

— Ну… пока вроде не совсем.

— О-о, всё в твоих руках, дорогая. Ну, и немножко в моих. Мы ведь никому его не отдадим?

— Никому! — Бланка решительно замотала головой. — Сестричка.

— Да, — весело сказала Алиенора, — будущая графиня Хартворд. Ваша светлость Бланка Беркли. Как это тебе?

Девушки горячо обнялись, одновременно глянув на сидевшего напротив Эдмунда. Тот смотрел на них задумчивым взглядом, в котором смешались счастье и тревога одновременно.

Длинная Лошадь понемногу просыпалась. На улице появились первые жители: несколько женщин и девушек показались из дверей домов, собираясь за водой; человек пять парней с изрядно помятыми физиономиями собрались возле колодца, здороваясь друг с другом и со смешками обсуждая события прошедшей ночи.

— Как почивали? — Около стола возникла фигура Пэдрига Гарвена, появившаяся из задней двери, располагавшейся рядом со стойкой.

— Прекрасно. — Эдмунд полез в карман, выудил оттуда ещё одну серебряную монету и положил на стол перед хозяином. — Надеюсь, мы не доставили вам большого беспокойства?