Игорь Анейрин - Бремя власти

Купол, тем не менее, оказался несовершенен; в скором времени в Стене стали образовываться разломы, через которые проникала смерть, пожирая всё новые и новые земли. В королевстве вновь вспыхнули гонения на магов, их обвиняли во всех грехах: в том, что сумасшедшие колдуны убивают людей, в том, что купол поглотил друзей и близких многих жителей, наконец, в том, что они сами якобы являются виновниками произошедшего.

Идя на поводу у толпы, король Илидир Слабый повелел хватать и убивать магов по всему государству. Последние монастыри магов были уничтожены, ценнейшие книги и свитки с заклинаниями сожжены, а с ними умерло самое сокровенное знание. Кое-кому, однако, удалось спастись, но, лишённые единого руководства, преследуемые народом и раздираемые собственными противоречиями, они бежали и нашли убежище в самых разных местах по всей стране. Многие попрятались в труднодоступных лесах и пещерах, а некоторых приютили владетельные князья, рассчитывавшие воспользоваться их познаниями.

Король Илидир умер, и горячка преследования мало-помалу пошла на убыль. Магов осталось мало; наученные горьким опытом, они старались не проявлять себя, сконцентрировав усилия на совершенствовании своих познаний в медицине и других практических науках. Из поколения в поколение часть из них живёт в каменных замках своих господ под видом лекарей, врачуя страждущих и передавая знания ученикам. Никого из них, однако, не оставляет желание постичь тайну купола и узнать секреты увеличения своих сил и возможностей; делать это становится всё труднее и труднее, ибо высшее знание утеряно, а самых знающих учителей либо поглотил купол, либо они погибли во времена гонений.

Может быть, и удалось бы достичь чего-нибудь сообща, но пути магов разошлись: многие имеют свой собственный взгляд на способы познания истины и следуют избранному пути. Ныне маги расколоты на три большие общины и каждая из них совершенствуется в том виде волшебства, который им кажется предпочтительным, отдавая все силы изучению сил природы. Эти общины не враждебны друг другу: маги продолжают общаться между собой, но тайнами своего круга делятся очень неохотно. Посвящённые знают их под названиями Круга Огня, Круга Воды и…

Алиенора схватила Сайруса за руку.

— Постойте… То есть все лекари в замках — это маги?

— Нет, конечно. — Сайрус улыбнулся. — В основном, только в очень знатных домах. Запретные законы короля Илидира до сих пор сохраняют свою силу, и только очень могущественные князья могут позволить себе смотреть на них сквозь пальцы. Многих из нас можно изредка узнать по одеяниям. Красные мантии, например, носят маги Круга Огня.

— Миртен — маг Огня?

— Да. И, если мне не изменяет память, ты видела ещё одного в своём замке. Это Ирмио, лекарь герцога Ллевеллина. Он маг Круга Воды. Очень сильный маг…

— Слушайте… — Алиенору трясло от возбуждения; губы её дрожали. — То, что вы сделали со мной… Вы можете сделать так с любой раной?

— Я — нет. — Сайрус отрицательно покачал головой. — Мои познания ограничены. Я могу исцелить какую-нибудь мелочь, вроде ваших царапин. Больше всего в медицине смыслят маги Воды, но и они не всесильны, хотя я слышал об удивительных случаях.

— А если человека убили… закололи, проткнули копьём?..

Сайрус помрачнел.

— А, вот ты о чём. Нет, девочка моя. Хотя… если голова не отделена от тела и не задето сердце, то… кто знает. Но в любом случае это надо делать быстро.

— Сколько?!

— День. Может быть, два. Может, три. Не знаю. Может быть, всего один час. Но в любом случае уже слишком поздно, дитя моё. Твой брат мёртв.

Подбородок у Алиеноры задрожал. Она закрыла глаза, пытаясь справиться с подступившими рыданиями; Сайрус успокаивающе взял её за руку.

— А вы… кто вы? — помолчав, чуть слышно спросила она.

— Я — Тёмный маг.

— Тёмный? Что это значит? И… что вы умеете делать, кроме того, что лечить царапины?

Сайрус отпустил её руку и внимательно посмотрел Алиеноре в глаза, в которых ещё дрожали слезинки.

— Маги Огня умеют лечить души. Они могут отделяться от тела и делать огненные шары. Они больше всех прочих знают о Стене. Маги Воды — великие врачеватели. А я… я не боюсь теней . Я умею убивать. Так же легко, как я залечил тебе твои шрамы. Даже легче.

— Как? Прикосновением?

— Прикосновением тоже. И, кроме прочего, я… — на мгновение задумавшись, он закончил: — например, я умею вызывать волков.

Алиенора застыла, сидя на скамье рядом с ним. Потом медленно, очень медленно она повернула к нему голову, заглядывая в его бездонно-чёрный глаз.

— Давно… — внезапно охрипшим голосом сказала она, — ещё восемнадцать лет назад. В деревне Диллин… Там, где были мой отец, моя мать и оба моих маленьких брата-близнеца… Там появились волки. Это сделали вы?

Сайрус вздохнул и кивнул. Алиенора отвернулась.

— Уходите, — сказала она.

Маг поднялся и не торопясь принялся тушить свечи, складывая их в свой мешок. В опочивальне стало почти темно; тлеющие угли в камине потрескивали, остывая. Звёзды созвездия Синеррильон заполонили собой всё небо. У дверей Сайрус вполоборота посмотрел на закутанную в простыню тоненькую фигурку девушки, недвижно сидевшую на скамье.

— Мне жаль, миледи… — тихо произнёс он.

— Уходите.

Внутренний двор королевского замка Лонливен считался общественным местом. Когда-то очень давно здесь всё подчинялось только необходимостям обороны. Об этом говорили и высокие толстые стены с узкими бойницами и ведущими наверх каменными ступенями, вырезанными прямо в толще стены; и два рва — один, глубокий, шёл по внешней части укреплений, другой, чуть поменьше, окружал внутреннюю стену, за которой, собственно, и находились жилища его величества Роберта III Даннидира и многочисленные строения.

Но с того момента, когда в основание замка заложили первые камни, — а случилось это еще во времена Первого королевства, в правление Эдгара Длинная Шея, — в этих местах уже многое изменилось. Лонхенбург, ставший столицей королевства, рос вширь и ввысь как на дрожжах; в конечном итоге сам город обзавёлся тремя кольцами стен, каждое следующее больше предыдущего. Сам Лонхенбург уже много столетий как не подвергался нападениям, и внешние укрепления Лонливена вскоре потеряли свое первостепенное военное назначение. Большой ров, окружавший внешнюю стену, расширили настолько, что теперь там могли плавать довольно большие лодки; по берегам то и дело попадались пристани, а надо рвом по всей окружности замка высились пять мостов, ибо теперь в Лонливен вели целых пять ворот, чего, конечно, не могло бы случиться, угрожай ему хоть какая-то опасность. Четыре из пяти мостов служили скорее хозяйственным целям: они вели к складам, в конюшни и казармы, но при этом они были и самыми красивыми. Построенные в царствование Эдгара Блодвена — «Блодвен», как известно, означало «Белый Цветок», — большого поклонника искусств, эти мосты были светлы, высоки и ажурны, все в резьбе и стройных башенках, хотя и предназначались в основном для проезда солдат и торговцев — в отличие от Главного моста, возведённого одновременно с самим Лонливеном.