Юлия Бажова - Сети

«Ах ты… Небожитель». Морган едва сдержал порыв хватить кулаком по скамейке. Опередил на несколько ходов. Ну да, с неба виднее. «Какое право ты имеешь решать, кому жить, а кому умирать?» Он порывисто вскочил и, стиснув челюсти, похромал к штабу. Дорога неблизкая и не слишком ровная, но боль и негодование хлестали его, как всадник выдохшуюся лошадь, заставляя передвигать ноги активнее.

Спускаясь с крутого каменистого пригорка, Морган нечаянно поймал ступней – больной конечно же ноги – петлю какого-то корня. Крепкий как трос, корень жестко вывернул голеностоп. Морган зашипел от боли, зато его падение прекратилось. Злосчастный склон сбегал к хижине Каулы. Пока Морган собирал себя и трости, Каула, уловив его Даром, появилась в дверях. Помахала ему единственной здоровой рукой – другая висела плетью. А потом решительно двинулась навстречу, жестом подзывая к себе. Морган напрягся. Не затем ли, чтобы, пользуясь его бедственным положением, обсудить возможность совместной жизни? По весне дуреет не только молодежь.

Одинаково неуклюже они стиснули друг друга в дружеском объятии.

– Сломала? – Морган с беспокойством кивнул на бинты, выглядывающие из-под серой шерстяной рубашки.

Каула улыбнулась своей задорной, широкой улыбкой, молодящей ее лет на двадцать.

– Пустяки. Глупая лошадь. Дар говорит мне, что кость уже срослась, но Тайнер все равно не берет меня в следующий рейд. Что заставило затворника покинуть скит?

– Да вот… – Морган покусал губу. – С Илласом надо перекинуться парой слов.

– Так ты это называешь. А я-то думала, разнести штаб. – Каула взяла его под локоть, помогла преодолеть последний наклонный участок, и они побрели через мощенный естественным каменным настилом дворик в сторону скамейки, стоящей спинкой к хижине, на южной стороне. Отбрыкиваться невежливо, да и подвернутая нога требует отдыха.

Пока Морган ерзал на скамейке, ища наименее болезненное положение тела, и растирал пульсирующий болью сустав, Каула принесла чай. Она уселась рядом, подобрав под себя ногу.

– Сочувствую по поводу прибавления в семействе.

– Да уж, это прибавление… – с грустной усмешкой пробормотал Морган. – Мама всегда мечтала о ребенке, который был бы при ней. Мечты имеют свойство сбываться.

Некоторое время молчали. Каула смотрела на небо и задумчиво помешивала чай деревянной палочкой. Небо предвещало шквальный ветер, а возможно, и кое-что похуже. Толстое одеяло слоистых облаков, покрывающее левую, ближнюю к горам половину небосвода, напоминало бурное море и пустыню с барханами, если бы барханы могли быть сизо-фиолетово-белыми. На второй половине светило солнце. В ожидании, когда остынет чай, Морган откинул голову назад, подставив лицо начавшим пригревать лучам и гадая, каким будет продолжение.

– Не думаешь обратиться в Храм?

Он замычал от облегчения и растерянности. Неожиданный вопрос, хотя и уместный. Странно… Бросив когда-то эту мысль Соуле, сам он не озадачился ею ни на мгновение.

– Я не в том состоянии, чтобы лазать по горам, – оправдался Морган перед собой.

– Там не нужно лазать. Отсюда до озера Донг – врата. Местность довольно пологая, проходимая. Тех, кто хочет помолиться, жрецы встречают на воде – там, где в озеро впадает река.

– Ага, слышал. Если сочтут твою проблему достаточно серьезной, чтобы пустить тебя в святилище. Они что-то сделали со своими вратами, чтобы те, кому не следует, не разбежались, а посторонние не беспокоили. Нас бы хоть научили.

– Твоя достаточно серьезна, Мор.

Снова наступила тишина. Стал слышен далекий шум порога и верещанье птиц. Морган проследил за взглядом Каулы и обнаружил, что его пальцы отбивают нервную дробь по скамейке. Потянулся за кружкой, чтобы занять их более полезным делом.

– Не уверен. А кое-кто даже доволен тем, что я беспомощный и прозрачный. Вот дерьмо! – Кружка выскользнула из внезапно онемевших пальцев, и Каула нагнулась, чтобы поднять ее. – Пустяки. Не обращай внимания. – Морган начал растирать кисть, пытаясь оживить пальцы. – Там какие-то нервные связи нарушились из-за перелома позвоночника. Это со временем пройдет. – Он кашлянул и поспешно отвлек внимание Каулы от изучения его Манны, которое угадывалось по пристальному расфокусированному взгляду. – А как было с тобой? Там, в Храме.

Каула со вздохом качнула головой. Результаты ее наблюдений явно расходились с его успокаивающими словами. К счастью, у нее хватило сочувствия не предлагать наполнить кружку заново.

– Лодка спрятана в прибрежных кустах. Но ее заметит только тот, кому действительно нужно попасть в Храм. Мне потребовалось полдня. Я раз пятьдесят прошла мимо места, где она была привязана, прежде чем увидела. Словно ее не было, а потом она вдруг появилась.

– Не было, а потом вдруг появилась, – недоверчиво фыркнул Морган. – Тебя околдовали, а ты и не заметила.

– Это действительно похоже на легенду, но так и есть. Жрецы каким-то образом при помощи Дара меняют восприятие местности, так что разные люди видят ее по-разному. Один видит пропасть, а другой на том же самом месте – ручей. – Каула отвела за уши растрепанные первыми, пока еще слабыми порывами ветра светлые волосы. – Не знаю, как такое возможно. Так говорят. Околдовали меня позже. Я ведь не была в Храме. Если, конечно, они не сделали что-нибудь с моей памятью. Я села в эту лодку, погребла. Потом у меня вдруг закружилась голова, и я перестала двигать веслами – последнее, что помню. Очнулась посреди озера, с ответом на свой вопрос. Я не сообразила сразу взглянуть на солнце. Сделала это уже у врат. По моим прикидкам, прошло не больше двух часов.

Морган расправил плечи, потирая спину: чувствительность пальцев вернулась, но закололо бедро и поясницу.

«Неплохо. Даже если заколдованная лодка – тоже сон».

– Ты не предашь своего одиночества, если на день покинешь его. Оно терпеливо дождется твоего возвращения, – ненавязчиво продолжила Каула ход его мыслей. – Я провожу тебя до озера.

– Да. Пожалуй. Вряд ли я сам пройду врата. – Морган благодарно сжал ее кисть и оперся на трость, с легким сожалением отрывая зад от скамейки. – Заскочу домой ненадолго.

– Хочешь идти прямо сейчас? – По лицу Каулы проскользнуло удивление, исчезнувшее так же быстро, как рябь с потревоженной бризом поверхности воды. Прежде чем Морган успел ринуться в извинения за излишнюю поспешность и уточнения, есть ли у Каулы свободное время, она твердо кивнула и поднялась вслед за ним. – Что ж, по крайней мере, мы сбежим от бури.

Бегство закончилось на большом плоском валуне, из-под которого вытекал ручей и, перепрыгивая с камня на камень, убегал вниз по склону. Всюду, куда хватало глаз, простирался безликий пейзаж – горы, покрытые ярко-зеленым ковром с серыми каменными проплешинами и белыми россыпями цветов. Здешняя весна на несколько недель опережала ивингскую, а время суток, наоборот, отставало. Солнце пряталось за восточными вершинами, резко очерчивая пики, и небо над ними светилось нежно-розовым сиянием. Морган усмехнулся при мысли, что даже приблизительно не знает, где находится это место на карте.