Юлия Бажова - Сети

– Малыш…

Девушка вздрогнула от его прикосновения.

– Больше с тобой такого не повторится, обещаю.

Она прикрыла руками заплаканную мордашку.

– Тот парень, Сур, тоже это пообещал. Он привел лошадь. Потом попросил ветчины. И я дала. И он уехал. Больше он ничего не хотел, поэтому я не стала тебя будить. Он оставил за нее деньги. Они там, на подоконнике.

– Замечательно. Они твои.

Марго замотала головой:

– Это чужая ветчина и чужие деньги.

– Мертвецам деньги ни к чему.

– У них могут быть родственники.

– И что? Суры всегда берут плату за свои услуги. К вечеру в лесу не останется ни одной твари – ни живой, ни мертвой.

– Но мы-то не Суры!

Морган потер губы пальцем, скрывая улыбку. Он и думать забыл о своем статусе рыбака-торговца. С момента, когда он произнес слово «преты», он пребывал в полной уверенности, что выдал себя с головой, а его застенчивая спутница помалкивает из приличия. И на тебе – сюрприз! Мелочи сечет, а того, что явно бросается в глаза, – не видит. Забавная. Куда она смотрела, когда беседовала с этим парнем?

– Зато сколько претов перебили вместо них, – подыграл он девушке. – Мы можем взять здесь все, что нам необходимо, – еду, одежду, лошадей. – «Если бы осталась хоть одна живая». – Давай-ка отведаем вкуснятины, которую ты наготовила.

– Претов перебил ты. – Марго робко ухватилась за его протянутую руку и, отряхивая платье, вылезла.

– А ты меня морально поддерживала. Без твоей поддержки я бы не дотянул до утра. – «И, боюсь, не стал бы сражаться с целой стаей вообще».

– Ты смеешься надо мной… – Покрасневшее от слез личико нахмурилось. – Не будь меня, ты преспокойно удрал бы от них без этой бойни.

– Без тебя я был бы загрызен во сне. Вопрос закрыт. – Морган подставил ее ладонь, которую все еще сжимал в своей, к подоконнику и ссыпал туда монеты.

– Куда я их положу? – Марго растерянно пересчитала монетки. Три медяка и одна серебряная – случайно, наверное, затесалась. Слишком щедро за ветчину. И запихнула в голенище, к кольцам. Никогда в жизни у нее не было своих денег. – Тот парень еще сказал, что об останках они позаботятся, но не пояснил, чьих именно.

Выжидающий взгляд девушки требовал объяснений, и Морган решил, что лучше дать их, чем если она надумает себе какие-нибудь ужасы.

– Я отпустил коня, чтобы сбить претов с толку. И надеялся, что налегке ему удастся уйти. Ему не удалось.

– Ой… – Незабудковые глаза подернулись поволокой и заморгали.

Морган ласково потрепал ее по плечу, успокаивая больше себя самого. Жаль рысака. Хороший был.

На столе красовались два салата из свежих овощей, несколько ломтей хлеба и солидная порция цветной капусты с мясом. Голова снова закружилась, и уже не от слабости. Высказанные Морганом восторги привели девушку в смятение. Он еще не закончил излагать свое мнение в адрес ее кулинарных способностей, когда она отвернулась, а потом юркнула за печку. Глупышка. Совсем еще дитя.

– Эй, мышонок? – окликнул Морган, налегая на угощение. По привычке он ел, сидя на полу и держа миску в руке. Тишина. – Ну, сиди, раз нравится. – Не хвалили ее никогда, что ли? Чтобы выманить мышонка, надо бросить ему кусочек сыра. – Расскажи-ка мне еще про Погибший мир. Что тебе там понравилось, кроме фокусников?

– Зомбоящики, – донеслось из угла. – Они показывали живые музыкальные сказки, коротенькие, минут на пять. Мне понравилось про колдуна с дудочкой. Он играл на ней, и ее звуки приманили двух уродцев: лица взрослые, а туловища как у младенцев. Ночью увидишь – утром не проснешься. Один в трусах и весь в синих узорах – они были нарисованы прямо на коже. А второй в девчачьем платье. Колдун завел их в пещеру и заставил прорубать подземный ход. Они занимались этим всего полминуты, но за это время успели вырасти. Ход вывел их на чудесный песчаный пляж. – Пауза. – Там раздетые девушки играли в мяч.

– И они присоединились к девушкам, – подытожил Морган. Расспрашивать про таинственные зомбоящики он не решился: мозги не переварят.

– Угадал. Он красивый – тот колдун. С усиками, короткой бородкой и курчавыми черными волосами до пояса. И кольца на всех пальцах. На нем были блестящие черные сапоги до колен, на высоченных каблуках и пурпурная мантия. Звали его Наркатор.

Морган фыркнул от смеха и чуть не прокусил язык.

– Он что, корешки курил?

– Какие корешки? – Голосок оживился.

– Вылезешь – скажу.

В углу послышалась неуверенная возня. Из-за печки выглянули растрепанные кудряшки и любопытный глаз. Морган похлопал ладонью по полу рядом с собой. Его улыбка довершила дело.

– Я с детства выполняла послушания на кухне, – объяснила Марго, подсаживаясь к нему с миской. – Так что за корешки?

– От которых мозги плесневеют.

– Плесневеют? Как хлеб? Что, есть такие корешки? – Голубые глазки всматривались в его лицо, пытаясь понять, не разыгрывает ли он ее. – Как называется растение?

– Забыл, – соврал Морган. А то запомнит и при случае прикупит на базаре и попробует – девчонка рисковая.

– Тот колдун точно их курил. Судя по одежде и всем его выходкам, с головой у него было не в порядке.

Сытный ужин сделал обоих сонными. Морган принес из хозяйских комнат перины и еще одно одеяло. Везение нужно создавать собственными руками – это он знал точно. Расширив постель и сделав ее более удобной, он немедленно улегся. Немного подождать – и девчонка пристроится рядышком. Растянувшись на перинах, Морган мысленно поблагодарил покойных хозяев. Он никогда не ночевал в частном доме, если не считать случаев, когда их отряд снимал у знакомых фермеров амбар или сеновал. Не так уж много желающих принимать у себя грязную вонючую толпу вооруженных колдунов; обычно на это идут от безысходности – те, у кого не ладятся дела, больные и одинокие люди. Многие со временем, кто-то по собственной воле, кто-то по чужой, меняют отношение к Сурам, начинают проявлять интерес к магии, и тогда их превращают в осведомителей. Оплачиваются услуги осведомителей щедро. До самой смерти они не знают ни нищеты, ни болезней, а чтобы прокормиться, им нет нужды копаться в земле. Все, что они делают, – это не отказывают в ночлеге отрядам. Об основной же своей миссии, скрывающейся за этим фасадом, осведомители не ведают, что позволяет им спать спокойно и наслаждаться земными благами.

В полудреме, окутывающей теплой шелковистой паутиной, Морган размышлял о том, как хорошо было бы сделать Марго осведомителем. Это дало бы возможность видеться с ней, прикасаться к ней, дышать ею. Если бы только он умел соединять свою Манну с Манной другого человека настолько крепко, чтобы стать с ним одним целым, какое бы расстояние их ни разделяло… Повесить на себя дикаря имеет право только целитель высочайшего уровня, до которого не дотягивает даже Хара. Иллюзии. Он не целитель. И к тому же мужчина. Одинокий мужчина. А Марго – милая молодая женщина. Старейшины никогда не дадут добро на такой тандем. У него самого не хватит совести обманывать ее. Однажды он расскажет, как Суры контролируют дикарей, не допуская технического прогресса, который может убить и тех и других. Как глазами и ушами осведомителей отслеживают тех, кто пытается воплотить прогрессивные идеи, и при помощи Дара стирают им память. И как те потом живут, не помня своей прежней личности. Впрочем, некоторые превращаются во вполне довольных жизнью фермеров и ремесленников. Узнав все это, не станет ли Марго презирать его?