Эдуард Мухутдинов - Аурингард

— Не сотни. Больше. Много больше.

— Да. Много больше.

Золотые нити на его плаще поблескивали, хотя и не было никакого света здесь, где никогда не присутствовали ни Великая Тьма, ни Милосердный Свет, а лишь Бесконечные Сумерки, вечно.

— То, что мне предстоит сделать…

— Неизбежно.

— Несмотря на то, что это мое решение?

— Ты принял его, когда пришло время.

— Я — марионетка?

— Нет. Ты — величайший маг.

— И все же я — исполнитель.

— Мы все исполнители. Даже я.

— Что же ты исполняешь?

— Время.

Он ничего не предпринял, не сделал даже шага, но начал медленно и неотвратимо удаляться от меня. Срок встречи истекал.

— Скажи мне…

— Все, что угодно.

— Кто из нас сильнее?

— Ты, — просто ответил он. И улыбнулся. Странно было видеть эту улыбку на лике без возраста, неподвластном ничему. Будто камень смягчился.

Впрочем, что там камень! Его существование — ничто по сравнению с этим ликом.

— Значит…

— Да. Кто говорит, что Время немилосердно? Спроси себя, смог бы ты быть на моем месте?

Я помолчал, размышляя.

— Наверно, нет. Не знаю.

— Вот видишь. Я скажу. Все бесчисленные воплощения Вселенной мы с тобой сменяем друг друга. И когда-то я был на твоем месте и задавал вопросы, а ты отвечал. Все было так — и не так, ибо ничто не повторяется, но ничто и не меняется. Кому дано постичь это? Когда он появится, завершится Великая Спираль. Что будет после — не знаю. Когда это произойдет? Когда угодно. Все бесконечное существует ради этого мига…

Он удалялся. Удивительно было это удаление. Я знал, что он уже далеко, но он не уменьшался, словно вырастал столь же быстро, сколь двигался прочь от меня, даже быстрее. Впрочем, ему это под силу. Время всеобъемлюще.

— Ауреин, — окликнул я его в последний раз.

— Слушаю тебя.

— Мы встретимся еще. — И это не был вопрос.

— Да. Мы встретимся в следующем Цикле. И через один. Мы будем встречаться бесконечно, как это уже бесконечно происходит. И, быть может, однажды ты и займешь мое место. А я — твое. Как уже было. Но это произойдет еще очень нескоро.

— Когда?

— Очень нескоро, — донесся его ответ, который не был ответом. И Ауреин исчез. Растаял в пространстве, оставив меня в одиночестве. Встреча завершилась.

Что значит быть правителем мира? Повелителем мира? Это знают немногие.

Слишком мало их, и из Цикла в Цикл становятся ими одни и те же.

В силах моих изменить мир, и делал я это всю свою жизнь. Тот последний штрих, который наложу я на судьбу Земли, будут с недоумением изучать многочисленные историки и ученые. Но никогда никто не сумеет понять, что привело меня к этому деянию. К этому совершенно непонятному внешне действу, что совершу я пред тем, как уйти в тень и из тени этой наблюдать за миром в течение многих тысячелетий, спустя которые пробьет мой час, и я погибну вместе со старым миром. Придут новые боги, новые народы, новый мир — и я вновь возрожусь, чтобы очередной раз пройти тот жизненный путь, что мне предназначен.

Я стою в главной, средней башне Аурингарда. Демон Ночи Хаффур мрачно утвердился позади, слева от меня. Еще левее словно сросся с полом Ариус, не желающий присутствовать при этом, но не смеющий возражать и противиться мне. Справа расположились Меарсин и Сай, с интересом и любопытством наблюдающие за происходящим. Ланнис, смотрящий прямо на меня, находился напротив, у противоположной стены башни. Алареа возвышался слева от него, а Деспант — справа. Рахвис соседствовал с Алареа, а Валорет, великая, спокойная и милосердная Валорет — со способным исходить яростью Деспантом.

Новую Магию использовал я, Магию Равновесия, рожденную неистовством тишины внемирового пространства, в которой на нити Бесконечных Сумерек были поочередно нанизаны несовместимые и в то же время странным и удивительным образом дополняющие друг друга бусы Света и Тьмы. Заклятия же сплетены были из нитей Черной, Серой и Белой Магий, ныне подвластных мне полностью. Я плел эти заклятия, связывал узлы безуспешно ускользающих нитей, соединяя их вместе в один великий и неповторимый Узор, который существует с начала мира, будет существовать до его конца, и никогда до того момента не будет более составлен, ибо просуществует весь этот срок. Узор власти, рабства и свободы одновременно. Узор всего и ничего. Бесконечности и ограниченности мира. Узор Времени.

Ритуальные песнопения давно завершились. Прошел черед мысленных наговоров. Закончились налагающие жесты. Начертаны все охранительные знаки, что сохранят Узор в целости на всем длительном и удивительно коротком пути мира.

Я вышел на середину комнаты, ступил на знак Завершающего Заклятия.

Стихии плотно окружили меня, закрыв от любых возможных посягательств на спокойствие, которые могут стать роковыми для мира в эти торжественные моменты. Впрочем, все и так замерло, каким-то образом предчувствуя небывалое событие.

— Этим словом я налагаю на Узор Времени последнее заклятье. И да удержит он все, что в него вложено. Лахни! — что значит: «Да будет так!»

Стихии расступились, угроза миновала. Но не завершилось еще чародейство великое.

— Я провозглашаю Высший Закон Магии, преступить который нельзя ни одному разумному этого мира. Я объявляю, что за любое действо магическое да будет совершивший его подвергнут испытанию, соразмерному совершенному. И в подтверждение этому Закону приношу я в жертву свою Империю.

Ярко замерцала паутина Узора — и пропала, оставив вместо себя слабый запах Магии. Странно. Я никогда не думал, что Магия пахнет.

По всем громадным просторам Ауранской Империи рушились сторожевые башни и крепости, осуществлявшие мою власть. Камни и бревна медленно расходились сами собой, и потолки падали вослед выбегающим обитателям крепостей и стражам башен. На местах сотен строений оставались лишь обломки дерева и камня.

Узор обхватил Землю плотно, захватив каждую пядь ее, не оставив без внимания ни моря, ни горы, ни глубокие ущелья. Куда скрылся его малый образ, неведомо никому, но этот громадный породил именно он.

Империя рухнула в мгновение ока, стоило лишь пожелать ее повелителю. Что ж, таково мое решение. Таково желание и веление Ауреина, к чьей воле я не могу не прислушаться. Ибо пришло время для этого. Ибо истекло детство мира. И наступает его юность. Юность, в которой нет места Ауранской Империи.

Еще одно слово осталось произнести. Одно. Лицом повернулся я к Замку, подобно дракону великому высящемуся на одинокой скале предо мной.

Мрачные башни в безмерном одиночестве в небо упирались, в желании стихии покорить. Тысячелетия прошли, но ни одна Сила мира не подчинилась Властителю Замка этого полностью. Почти полностью — да…