Энгус Уэллс - Узурпатор

— Главное — обряд. Теперь оставь меня, я подготовлюсь.

Но и ее, и Кедрина волновала не свадьба и даже не обряд. Никакой обряд уже не мог связать их сильнее. Они уже успели постичь подлинный смысл тех вопросов, которые задавали им Сестра Высокой Крепости и Рикол — и исполнили клятвы верности друг другу прежде, чем эти клятвы были даны. И пусть свидетелями были Тепшен, Браннок и Гален Садрет, не облеченные никакой властью. И пусть не было роскошного праздника, каким наслаждались Эшривель и Хаттим. Но это была настоящая свадьба. В пиршественном зале Высокой Крепости царила радость, хотя каждого то и дело посещали тревожные мысли о судьбе Бедира и Ирлы и кончине Дарра.

И оставшись наедине с Уинетт, Кедрин пережил удивительное чувство: то, что должно было быть сделано, было сделано до конца и сделано правильно.

Они лежали обнявшись. За окном темнел каньон Идре, слабое мерцание углей в очаге погружало их спальню в теплый полумрак. Их счастье затмевало все опасения, весь страх перед тем, что могло ждать впереди.

— Когда все закончится, — проговорил Кедрин, — мы еще раз сыграем свадьбу. В Андуреле… если ты захочешь. Такую, какой должна быть королевская свадьба.

Уинетт сонно пошевелилась и поцеловала его в плечо.

— Я жена Государя, — прошептала она. — Твоя жена… и мне больше ничего не надо.

— А еще я поставлю памятник Дарру, — слова запутались у нее в волосах.

— Не нужно. Я оплакиваю отца, но смерть — это нечто такое, что необходимо просто принять. И незачем без конца проливать слезы. Наша жизнь будет ему памятником.

Она повернулась на бок и замкнула его губы поцелуем. Разговор продолжался до рассвета… но они разговаривали только без слов.

На следующий день Гален поставил «Вашти» в док и занялся ремонтом. Кедрин сидел у Рикола и обсуждал с ним план кампании. Возможно, поход позволит отделаться малой кровью… Однако, непонятно откуда, Кедрин знал, что сражений не будет. В Андуреле произойдет только одна битва — в которой он один на один сразится со слугой Эшера. Именно этот бой решит судьбу Королевств. Кедрин мог лишь догадываться, сколь велика мощь существа, которому он бросает вызов, и какова суть этой мощи. Неопределенность порождала страх, который может лишить мужества, стоит только дать ему волю. Кедрин не мог этого допустить.

Рассвет встречал их закованным в сталь. Стальной холод, стальное небо… Идре волновалась, ветер швырял в воду пригоршни снежных хлопьев. На волнах топорщились острые белые гребешки. «Вашти» беспокойно покачивалась у причала, словно топчась в нетерпении. Команда бодро готовилась к отплытию, матросы коротко переругивались, ворча скорее по привычке. Наконец Кедрин и Уинетт взошли на борт, а за ними Тепшен и Браннок.

Рикол и его жена пришли на пристань, чтобы их проводить. Кажется, еще недавно они точно так же провожали Бедира и Ирлу. Но теперь коменданту предстояло нечто большее, чем ждать новостей. Покидая Высокую Крепость, Кедрин оставил ему недвусмысленные распоряжения. Тамур должен был готовить оружие — но не поднимать его, пока не придет весть из Андурела. На сигнальных башнях уже горели огни. Это означало, что Фенгриф в Низкой Крепости узнал о событиях на юге, и Кеш тоже готовился выступить против узурпатора.

— Интересно, наступит ли когда-нибудь мир? — задумчиво проговорил Кедрин. Барка покинула гавань, силуэты людей на пристани уменьшались, берег таял в хмуром свете зимнего утра. «Вашти» вышла на стремнину, и ее подновленный парус хлопнул, наполняясь ветром.

— Когда-нибудь — непременно, — отозвалась Уинетт, поворачиваясь к нему. — Разве мы не следуем путем Госпожи?

— Конечно, — юноша вздохнул. — Правда, на этом пути часто подкарауливает смерть.

— У нас нет выбора. Вернее, есть: отказаться от всего, что нам дорого… Ты согласишься на такое?

Он покачал головой.

— Никогда.

Кедрин сгорал от нетерпения. Казалось, этому путешествию не будет конца. Он словно не замечал, как стремительно летит «Вашти», разрезая мутную серую воду. Ветер и течение словно сговорились и сообща гнали барку на юг. Не желая упустить благоприятную возможность, Гален в первый же вечер объявил, что без крайней нужды «Вашти» не будет, как обычно, вставать после заката на якорь. Действительно, на берегу пришлось провести лишь несколько ночей. Барка причаливала в темноте и уходила, едва начинало светать. Те, кто давал ночлег Кедрину и его спутникам, могли только догадываться о цели этого путешествия. Из-за свирепых морозов вести расходились медленно, и многие на севере еще не знали, что Хаттим Сетийян занял Высокий Престол. Только сейчас Кедрин начал понимать, как далеко смотрит узурпатор — вернее, его советник. К весне, когда дороги откроются, Хаттима будет уже не выбить из Белого Дворца. Правители Тамура и Кеша и их жены у него в заложниках — и это, безусловно, остановит любую силу и сделает бесполезными любые доводы. Слишком смело… При всем своем честолюбии Хаттим Сетийян вряд ли решился бы на такое. Кедрин уже не сомневался, что галичанин лишь вершит волю Посланца. Ему не терпелось добраться до города на островах и узнать истину — какова бы она ни была.

До Андурела оставалось несколько дней пути. Стоя на палубе, Кедрин не раз ловил себя на мысли, что зима не бесконечна. Попутный ветер стал влажным, и набухшие хлопья снега тяжело падали на палубу. Солнце вставало раньше, чаще выглядывало из-за облаков и начинало пригревать. Наконец Гален сообщил, что через день «Вашти» достигнет города. Кедрин приказал держаться восточного берега и войти в устье Вортигерна.

Барка ползла вдоль мелководья, а когда сгустились сумерки, вновь вышла на стремнину и бесшумно поплыла по течению. Вдалеке показались огни кешского лагеря. «Вашти» встала на якорь, и Кедрин в сопровождении Уинетт, Тепшена и Браннока сошел на берег. Прежде всего им надо было найти Кемма.

Наследник лежал в своем шатре на подушках и с волнением слушал поэта, повествующего о былых днях Кеша. При виде гостей Кемм вскочил и уставился на них с таким изумлением, словно ожидал появления кого угодно, но только не Кедрина — впрочем, так оно и было.

— Кедрин? — темные глаза разглядывали тамурского принца, на пухлом лице отражалась мучительная работа мысли: он копался в памяти, одновременно пытаясь что-то сообразить. По обычаю, Кемм был одет в черное.

— Он самый, — кивнул Кедрин. — Мы с тобой встречались еще мальчишками.

— Похоже, скоро мы станем осиротевшими мальчишками, — озабоченно проговорил кешский наследник. — Ты, наверно, привел войско? Зря. Прости, но я не хочу, чтобы этот выскочка-южанин зарезал наших родителей.

— У меня нет войска. Лучше расскажи, что здесь творится.