Алексей Калиниченко - Тролль и огненное кольцо

За эти годы Харагус успел немало сделать. В трех папках находился

теоретический и практический материал: подведение итогов его исследований.

Первая папка содержала его теоретические изыскания, вторая - итоги наблюдений

за самими оборотней, третья - описания ареала их обитания. Магистрант начал

знакомство с теоретических изысканий своего предшественника.

Харагус предложил несколько интересных моделей изменения внешности,

уравнения которых были приведены в его бумагах. У Корина, при виде этих

уравнений, возникла даже мысль, что Димит был в какой-то степени знаком с

идеями, изложенными в трактатах, купленных магистрантом в Ивисане.

"Впрочем, - думал Корин, - подобные экземпляры могли встретиться и в

центральной библиотеке университета". Харагус был оставлен на кафедре, после

окончания университета и ко времени написания своих отчетов имел степень

магистра: он занимался на островах отнюдь не магистерской, но докторской

диссертацией.

Однако, просмотрев уравнения, предложенные Димитом, Корин нашел в них, как

ему показалось, ряд противоречий и неточностей, поразмыслив, он пришел к

выводу, что Харагус сам пришел к своим идеям. Несмотря на найденные Харагусом

явно ошибочные решения, уравнения и модели серьезно заинтересовали

исследователя.

Харагус предполагал многомерность облика любого живого существа, животные

и растения в его модели разбивались на топологически эквивалентные группы.

Преобразование одного вида в другое происходило в неком метапространстве,

являвшимся набором из смежных магических субпространств.

Корин без труда улавливал его идеи, но, тем не менее, у него возникли

серьезные возражения. Будь Димит сейчас рядом, он с удовольствием вступил бы

с ним в диспут.

Однако догадки Димита, о возможности превращений человека в кого угодно,

заинтересовали Корина. Доработав и найдя решение нескольких уравнений

Харагуса, он получил ряд заклинаний, для изменения облика человека, а также

для его превращения в некоторых животных и птиц, но пробовать их на себе ему

не хотелось. Надо было найти подходящего человека.

Корин работал с записями Харагуса в течение нескольких часов. Судя по

отчетам, Димит был весьма и весьма настырным и дотошным ученым. Он провел

огромную работу, изучая оборотней и размышляя над магией их превращений.

Кропотливое изучение идей и предположений коллеги настолько утомило

магистранта, что, в конце концов, он понял, что больше не может заниматься

исследованиями. Сложив папки Димита в свой сундук, он почувствовал дикий

голод. Корин выглянул в окно, время было далеко за полдень. Надо было идти

обедать.

Корин вышел в коридор, в первую очередь он заглянул в комнату, где жили

возница и гном. Возница куда-то пропал, Корин осмотрел гнома, тот еще спал,

его состояние улучшалось все быстрее, корочка уже почти везде отвалилась,

розовая кожица начала желтеть, превращаясь в обычную гномью кожу. Все шло

нормально, кроме странного исчезновения Тюна. Хотя у парня сейчас есть

деньги, и он мог завести себе подружку, предположил маг.

Энюй так и не появился, его отсутствие уже всерьез тревожило Корина. Он

вспомнил, что тот сразил своими стрелами пару гномов, а гномы такое никому не

прощают. Однако если исчезновение Энюя как-то связано с бандой Бэмегула, то и

ему также угрожала опасность получить кинжал в спину.

Корин невольно поежился, полагая, что слишком рано стал беспечным. Однако

большого страха перед бандитами магистрант все же не испытывал. Несколько

минут поломав голову над странным исчезновением Энюя, он отправился обедать.

После обеда Корин вышел в город, на улицах, как и вчера, царила деловая

суета, южане были веселы и беззаботны. У лавки Ожечая опять толпилось много

народа, поговорить с ним не было возможности.

Внезапно Корин вспомнил про его брата, который, как сообщил Тубарус, был

его проводником. Интересно где он сейчас? Посмотрев на толпу, окружавшую

лавку аборигена, Корин оставил всякую надежду переброситься с ним хотя бы

парой слов и отправился на Цветочную улицу.

Ожечаев тут знали все и вскоре магистрант, сидел за одним столом вместе с

Очигом и его женой, немного позже, к ним присоединилась и Гайо, жена Кийфа.

- Признаюсь, я и не ожидала увидеть вас так скоро у нас в гостях,

прекрасный сеньор Корин, - рассмеялась женщина, увидев гостя своего деверя. -

Вам вчера так понравилось ортайское, наверно, поэтому вы так скоро вспомнили

о нашем существовании, - весело шутила она, смущая гостя.

- Вино мне, конечно, понравилось, не буду притворяться, но мой визит

вызван не этим, прекрасная сеньора, - с достоинством поклонился гость.

- Сеньор Корин пришел поговорить со мной об экспедиции Тубаруса, Гайо, -

сообщил невестке Очиг, - из которой я недавно вернулся. А также сеньор Корин

интересуется "Огненным кольцом".

- Вы хотите отправиться в "Огненное кольцо"? - насторожилась женщина. -

Не советую, сеньор Корин, это опасно даже для такого могучего мага как вы.

- С чего вы решили, что я могучий маг? - заинтересовался Корин, решив

наконец, окончательно выяснить цвет своей магии. Вернее, каким его видят

другие маги. Тубаруса его магия ничуть не заинтересовала, а, по мнению

Корина, это был весьма наблюдательным и дотошным ученый. Да и когда он

учился, никто не задавал ему вопросов о цвете его магии.

- Бесцветные маги - это самые могучие маги, - усмехнулась Гайо. - Мой

отец не просто владелец виноградников на Ортайсе, он потомок очень древнего

рода великих магов. От него я знаю: бесцветные маги бывают очень редко.

Говорят, они почти что всемогущи. Им подвластны все другие виды магии.

- Кроме вас, мне почти никто не говорил, что я прозрачный маг, -

усмехнулся Корин.

- Просто вы хорошо умеете прятать свою магию за белым цветом, -

рассмеялась женщина, - но нас таким трюком не провести. Как бы вы не

притворялись белым магом, но мы прекрасно видим, что вы бесцветный.

- Но как вам это удается? - недовольно пробурчал Корин, ничего не

понимая.

- Мы, как и вы, сеньор Корин, древнее людей. Наш род самый древний на

этой планете. Людей сюда привели наши предки. Хотя люди считают нас такими

же, как и они, но мы совсем другие, - вздохнула она. - Смотрите даже, кто

сколько живет: люди-северяне живут семьдесят-восемьдесят лет, южане, за счет

того, что они перемешали кровь с нами и эльфами, живут сто двадцать-сто

тридцать лет, мы же сто семьдесят-сто восемьдесят. Говорят, раньше мы жили

еще дольше, - вздохнула она.

- Но все равно я не понимаю, как вам удается видеть прозрачную магию, -