Анна Коростелева - Школа в Кармартене

Ллевелис набрался храбрости и спросил, что Мерлин подразумевает под модерном и новыми веяниями. Оказалось, Византию. Пообещав не злоупотреблять византийским стилем росписи, все пошли в указанный дворик и действительно обнаружили там очерченный Мерлином фронт работ. Расписные черепахи мирно дремали или пощипывали листья одуванчиков, иногда переползая с места на место. Некоторые в самом деле были не расписаны. Гвидион пооткрывал банки с краской, почтительно протер тряпочкой близлежащую черепаху и начал рисовать на ней растительно-птичий орнамент, который у всякого человека кельтского происхождения как-то выходит из-под рук сам собой. Керидвен подумала, подумала, постучала ногтем по черепахе, чтобы та спряталась, и начала изображать в три цвета сцену вроде тех, что бывают на древнегреческих амфорах, гидриях, кратерах, киликах, канфарах, скифосах, ситулах, киафах, ольпах, келебах и ойнохоях: словом, кто-то душит кого-то в колыбели. С Ллевелисом было не так просто: он дважды начинал и дважды бросал и споласкивал черепаху в фонтане, так что черепаха даже стремилась от него уплыть, интенсивно работая лапами. Наконец его посетило вдохновение, и в стиле наскальных рисунков из пещер плейстоцена он убедительно изобразил громадного зайца, преследующего свору борзых.

Гвенллиан, дочь Марха, стояла на пороге школы и робко прихорашивалась. Она раздумывала, выйти ли ей в город и купить там дорогие бусы или просто нанизать ягоды рябины на обычную суровую нитку и никуда не ходить. В это время кто-то звякнул бронзовым молотком с противоположной стороны двери, потянул за ручку и вошел. По виду его было совершенно ясно, что это новичок, который в школе впервые, но сбит с толку он отнюдь не был. Это был растрепанный молодой человек в клетчатой юбке, с лицом, которое можно было просто сразу чеканить на монетах, настолько несгибаемая воля на нем рисовалась. Сопровождаемый ароматом горного вереска и шалфея и извечным, хотя и небанально насвистываемым мотивом «Зеленых рукавов», в школе появился Фингалл МакКольм.

Фингалл МакКольм умел выдувать из волынки четыре разных мелодии, ходил в юбке в зеленую с синим клетку, с рваной бахромой понизу, закалывал свой тартан булавкой от сглаза, и ему было на все наплевать. Он опоздал к началу учебного года почти на полтора месяца, потому что пришел пешком из Шотландии, из очень горной местности.

— Это школа? — спросил МакКольм, сваливая с плеча тяжелую сумку.

— Школа, — подтвердила Гвенллиан. — У тебя репейник в волосах.

— Чертополох, — поправил ее Фингалл.

— Хочешь, я выну? — предложила Гвенллиан.

— Ха! Ты думаешь, он случайно туда нападал? Это символ Шотландии, девушка.

«Ха» в шотландском языке означало и «да», и «нет», и «как поживаете?», и «спасибо, хорошо».

— Как сюда записаться? — спросил Фингалл, беря быка за рога.

— Здесь нужно сдать экзамен такому старенькому профессору, — обьяснила Гвенллиан. — Только он очень молодо выглядит, — поспешно добавила она.

— Разберемся, — сказал МакКольм.

— Юбка у тебя очень, — сказала Гвенллиан.

— Что очень? — с интересом переспросил Фингалл.

— Мне бы такую, — сказала Гвенллиан. — Темно-зеленая клетка, с синей полосой… Здорово.

— …ничего проще, — живо отозвался Фингалл, сглотнув остальную часть предложения. — Выходи за меня, и тебя завалят такой клеткой на юбки. Ярдов сто к свадьбе наткут. Это цвета моего клана.

— А что за свадьба? — удивилась Гвенллиан.

— Отличнейшая свадьба, — убежденно сказал МакКольм. — Весь север Шотландии всколыхнем.

— Да мы друг друга еще не видели, — слабо возразила Гвенллиан, не привыкшая к такому напору.

— Пойдем под свет, — потребовал МакКольм, взял ее за руку и потянул из-под арки во двор.

— Я повторяю свое предложение, — сказал он через секунду. — И я сложу к твоим ногам цветы Лохри, туманы Куан, и солнца луч в Глен-Велен.

— Это стихи? — зарделась Гвенллиан.

— В оригинале — да, — сурово сказал Фингалл.

Немногословность и железная хватка шотландца поразили Гвенллиан в самое сердце. Однако, чтобы не нарушать традиции, она все-таки нашла в себе силы покраснеть до ушей, глупо захихикать и убежать.

А вот Мерлин попался в руки Фингалла почти сразу же. Он опрометчиво высунулся из боковой дверцы в арке и сразу же был замечен. «Ха! — громогласно сказал Фингалл. — Где тут у вас профессор, из которого уже песок сыплется? Которому экзамен сдают?» Мерлин, полагавший, что он чудесно выглядел сегодня с утра, опешил и начал копаться в карманах робы, стараясь отыскать билет.

Относительно Гвенллиан Фингалл был с тех пор настолько твердо уверен, что им самой судьбой суждено пожениться, что не обращался больше к ней ни с какими речами на эту тему, считая вопрос решенным.

Едва появившись в классе, Фингалл сразу же затеял беседу с валлийцами относительно воинской доблести их предков. Среди тихих валлийцев он выделялся как смерч на фоне неба.

— Почему валлийцы всегда проигрывали все битвы? — напрямую спросил он. — Вы что, не умеете драться?

— Нет, ну почему же? — робко попытался возразить Афарви. — …А разве все?

— Назовите хоть одну битву, которую бы вы не проиграли, — требовательно сказал МакКольм.

— Э-э… Да, странно, — задумался Афарви. — Но все ведь знают, что наши предки всегда очень храбро шли на бой!..

— Очень храбро шли на убой, — решительно подытожил МакКольм.

И МакКольм принялся за учебу — не менее решительно, чем за все, что он делал в своей жизни. На наследии фоморов профессор Финтан хотел было показать всем, какими рисунками украшен знаменитый котел Дагды, но оказалось, что котел ужасно закопчен. Финтан покачал головой и велел его отчищать. Огромный котел перевернули и целый урок драили всем, чем ни попадя. Когда стала видна чеканка на серебре, время урока подошло к концу. Фингалл МакКольм смутно вздохнул. Он надеялся на что-то большее, но не подал виду.

На истории Британии Мерлин мутил воду. Он пытался рассказать об избрании одного из королей. «И вот, представьте себе, накануне коронации я на своем пони въезжаю в Лондон… да, любил я в то время пустить пыль в глаза!.. На мне балахон такой… серый с зеленоватым отливом… из очень прочного шелка. Практически парашютного. Сейчас такого шелка уже не делают. Да-а… Народ меня обожает. Все бегут за мной, стишок такой выкрикивают… мол, «Мерлин, Мерлин, длинный нос…» Ну да бог с ними. Словом, легенды обо мне слагают». После этого урока МакКольм вышел с довольно странным выражением лица.

После уроков Ллевелис взялся отвести Фингалла к Курои — ему надо было договориться о сдаче всех долгов.

Курои гонял чаи. Перед ним стояла большая кружка, и он помешивал в ней бронзовой палочкой, на конце которой была когтистая лапа.