Александр Борискин - Уйти, чтобы вернуться. Исповедь попаданца

Потом, приехав в Киль на встречу со связным – инфаркт, больница и возвращение в Россию. Вот так, вкратце, и прошла моя жизнь вдали от дома".

Я лежал и смотрел на звезды. Уже два часа ночи. Через час, другой, посветлеет на востоке, потом взойдет солнце и новый день войдет в свои права.

" Что я сделал для себя за прошедшие пятьдесят лет? Учился, служил, работал как проклятый, и вот теперь один: ни семьи, ни детей. Умру, так и на могилку прийти будет некому. Похоронят меня, наверное, с военными почестями. Салют. Ордена и медали на подушечках выставят. А потом их куда денут? Не кремируют же вместе со мной. Наверное, в архив сдадут.

Моя туристическая фирма сейчас одна из самых популярных в Европе. Немецкая точность: вовремя принять, вовремя отправить, вовремя покормить, спать уложить, свозить на экскурсию. Сбоев не бывает.

И доход дает такой, что на все хватало: мне на достойную жизнь, и СРВ на финансирование деятельности в Европе.

Как там они без меня справляются? Я даже не спрашиваю, а мне не говорят. Не считают нужным. Грех мне жаловаться: в банке на моем счете лежит очень приличная сумма. После того, как квартиру обставил, машину купил, еще много денег осталось – все потратить не успею. Надо бы по уму деньгами распорядиться. Может, в какой детдом пожертвовать, или просто помочь кому? Здоровья вот почти не осталось. Чувствую, помру скоро.

То-то моих соратников уже в живых не осталось: в одиночестве жизнь не просто доживать. Вот и сводят счеты с жизнью посредством наградного оружия. Хоть об этом открыто не говорят, но слухи – то до меня доходят.

Жаль, в бога не верю. Ну, верю, конечно, что кто-то, где-то там есть. Но посредника между мною и Богом – напрочь отвергаю. Мне проще непосредственно к нему обращаться, когда захочу, из любого места. Никем не регламентированного. Чем в церковь ходить.

Больше верю в предназначение, в судьбу. В каких только переделках не бывал. Счастливый случай часто выручал. Говорят, не случай, а ангел-хранитель. Не знаю. Не видел. Но кто-то мне определенно помогал. Вот, хотя бы, в 1998 году, когда в России дефолт объявили. Как чувствовал, что-то случится. Все фирмы с русскими туроператорами договоры миллионные наперегонки старались заключать, в долги забирались, гостиницы, и чартеры заранее заказывали. А потом – ни туристов, ни денег. Прогорели многие. А я без потерь обошелся.

Или в Швейцарии, в 2002, когда закладку в банк должен был сделать, на номерной счет, на предъявителя. К банку подошел. В спортивной сумке – деньги: английские фунты, и сумма большая. И вот как толкнуло меня что – не ходи! Мимо прошел. Такси поймал, сел и в гостиницу. Вечером телевизор включил. Новости посмотреть. И что же? Как раз в это время, минут на пять позже, террористы банк захватили, три дня работников банка и посетителей в заложниках держали, пока не дали власти им отступных, автобус и самолет. Всех обобрали. Двух человек убили. А сами на Ближний Восток улетели. Искали потом их, искали. До сих пор ищут. Вот кто мне сигнал тогда подал? Остерег?

Да, есть, что вспомнить. Рассказать только некому.

На небе проскакивали зарницы. Откуда-то из-за реки доносились крики, смех и музыка.

"Народ Ивана Купалу празднует. Хорошо, далеко от меня. Не беспокоят".

Еще раз подбросил ветки в огонь. Последние.

"Прогорят, в угли картошку закопаю".

Опять прилег на брезентуху. Так горько, неуютно мне стало! И, глядя в небо, воззвал в полный голос:

— Боже! Если ты есть! Дай мне прожить жизнь еще раз! С этого дня, 52 года назад, когда мне было пятнадцать лет! Я неправильно жил. В конце концов, один остался. Все, что делал – непонятно для чего! Золото партии помогал по банкам прятать. Секреты воровал. Выполнение приказов на ликвидацию организовывал. Следил, шпионил, наказывал. Всю жизнь, как заяц, бегал, прятался, всего опасался. Никому не доверял. Теперь больной, один дома сижу. Если бы не Интернет – давно бы с ума сошел. А Держава – развалилась!

Боже, помоги мне!!!

Голова раскололась от боли, в глазах потемнело, сознание померкло.

Утром таксист приехал, как и обещал, в десять часов. У дерева никого не было.

"Где же он? Может, еще спит? Или уехал с кем-нибудь уже в городок? Пройду немного вдоль реки, посмотрю, что к чему"!

В пятидесяти метрах он обнаружил потухший костер и вчерашнего пассажира, лежащего навзничь. Открытые глаза смотрели в небо. Человек был мертв.

Солнышко вовсю пригревало лежащего на охапке травы пятнадцатилетнего паренька. Ветра не было. Комары гудели, не переставая. Наконец он открыл глаза, огляделся по сторонам:

"Вовка, наверное, еще с восходом солнца встал на утреннюю рыбалку. Меня будить не стал, знает, что я не рыбак а просто так… Какой еще Вовка? Какая рыбалка?"

Кирилл Сергеевич Котов огляделся еще раз, теперь внимательнее: около потухшего костра лежали два велосипеда. Один – его, это он знал точно. Над кострищем на рогульках висел небольшой казан с вчерашней, уже холодной, ухой. Взглянул на себя: тонкие мальчишечьи запястья, ноги – в резиновых сапогах, синие треники, черный ватник. На голове – кепка.

И припомнил все! И как вспоминал свою жизнь, и горечь от неудовлетворенности ею, и просьбу к Богу помочь все исправить, начать все с начала, и страшную боль в голове под конец.

"Это что же получается? Я опять пятнадцатилетний пацан, но с памятью о ранее прожитой жизни? И сохранил при себе все знания и умения, что получил в той жизни? Вот это подарок! Спасибо, Боженька, что ты услышал меня! Вернусь в городок, сразу в церковь – поставлю свечку….

Какая церковь? Кто меня туда пустит? Сверстники засмеют!… Ну и пусть смеются! Они же ничего не знают! Главное – не проговориться. Все свои знания и умения держать при себе. Надо уезжать в Ленинград. И как можно скорее. Там меня никто не знает и легче будет "шифроваться". Сегодня же скажу отцу, что согласен с его предложением, и начну собираться. Что это у меня на шее? «Куриный бог» – на веревочке висит. Раньше его у меня не было! Подарок оттуда, что ли? Буду беречь!".

Восторг и жажда деятельности переполняли Кирилла. Он вскочил на ноги и побежал к реке. Вдалеке стоял по колено в воде Вовка, и внимательно наблюдал за поплавком. Умывшись речной водой, Кирилл подошел к нему и сразу увидел кулак, а также услышал шепот друга:

— Кирюха! Тише ты! Всю рыбу распугаешь! Если сам не ловишь, так хоть другим не мешай!

— Какая теперь рыбалка? Уже почти десять часов, наверное. Давай домой собираться!

— Погоди немного. Если за полчаса не вытащу ни одну рыбешку – уезжаем!

— А если поймаешь? Хоть одну?

— Все равно уезжаем! У меня, вон, полный садок рыбы. На зорьке бешеный клев был: не успевал удочку забрасывать. А ты спал. Я тебя будить не стал, теперь жалею.