Джеймс Клеменс - Звезда ведьмы

— Я говорил с ним перед отбытием. Они знают, что мы движемся на север.

— А они?

— Через денек-другой они рассчитывают оказаться в землях огров. Путешествие замедляется из-за того, что иссякает стихийная магия. Даже мне трудно связываться с другими людьми.

Каст вздохнул. Нелегко было согласовывать действия разных армий и отрядов при помощи воронов, таскающих письма, и одного-единственного шамана, способного общаться на расстоянии. А теперь и его умение слабеет. Очень жаль, что Ксин мог говорить только с Тайрусом и Джоаком.

— Мои возможности не безграничны, — проговорил зу’ул, ощутив его разочарование. — Ведь человек может поздороваться с другим только руками, правой или левой, но не более того. Поэтому и у моей магии есть границы.

— Я знаю, Ксин, — Каст хлопнул его по плечу, — если бы каждое пожелание превращалось в медяк, мы все были бы богачами.

— Я постараюсь поговорить с Тайрусом. Но есть еще кое-что…

— Что именно? — воин уловил нерешительность в голосе шамана.

— Та, кто владеет твоим сердцем… — Ксин отвел взгляд. — Она в опасности.

— Я знаю, тварь со щупальцами…

— Нет, все гораздо хуже. Мои способности разговаривать на расстоянии связаны с более глубоким даром — читать не только мысли, но и души. Ведь сердце заслуживает больше доверия, чем разум.

— И что ты прочел?

— Существо, угнездившееся в голове твоей любимой, свернулось в тугой комок, удерживая в ловушке ее волю. Но меня волнует ее душа. Она теряет надежду. Узнав, что может быть свободной, только когда ты уходишь, она впала в отчаяние.

— Я найду способ сломать это проклятие! — вскричал Каст.

— Твоя душа — открытая книга, — шаман положил руку ему на грудь. — Я знаю твою решимость, и Сай-вен тоже знает. Она-то и боится прежде всего потому, что знает — ты можешь совершить необдуманный поступок, чтобы освободить ее, и причинишь себе вред.

Каст, перегнувшись через борт, глянул вниз, вспоминая недавнее обещание: освободить любимую или умереть, но не сдаться. Он не смог возразить Ксину.

— Вот и Сай-вен чувствует то же самое, — повторил шаман, читая в душе воина, как в открытой книге. — Она готова скорее умереть, чем видеть, как ты что-либо с собой сделаешь. Но сейчас, пока она одержима, она не знает, на что может надеяться. Вот в чем заключена истинная опасность для нее. — Растоптанный и бессильный Каст чувствовал, как к глазам подступают слезы. — Хотя ее темница находится в глубоком трюме, она остается маяком для любого читающего в душах, как я. Безумие твари похоже на масло, налитое в огонь, оно сияет, как костер в ночи. Но есть в ее душе уголок — оплот любви и Добра. До сих пор он горел так же сильно, как и безумное пламя вокруг. Но теперь… — Голос шамана затих.

— Он гаснет, — закончил Каст, не сомневаясь, что шаман прав. Он это чувствовал.

— Он сгорает, будто фитиль.

Каст, сдерживая дрожь в голосе, задал вопрос, боясь ответа:

— Можно ли это остановить?

Шаман молчал. Каст повернулся к зу’улу и все понял.

— Я должен пойти к ней, — сказал воин.

— У вас одна душа на двоих, в этом ваша сила.

С ночи тех печальных событий в подземелье Каст избегал встречаться с Сай-вен, опасаясь, что не сможет быть решительным и сильным, когда назреет необходимость.

— На горизонте шторм, превосходящий любой другой, — продолжал Ксин. — Если ты думаешь встретиться с ним, тебе потребуется вся сила духа, без остатка.

Каст вновь глянул на границу моря и облаков, глубоко вздохнул, набираясь силы от соленого ветра, чтобы стать тверже перед встречей с Сай-вен.

— Я пойду к себе в каюту, — Ксин коснулся его руки. — Если узнаю что-то новое, извещу тебя немедленно.

— Спасибо, — кивнул Каст в спину уходящему шаману.

Оставшись один, воин прислушался к дракону внутри себя. С каждым преображением грань между ними истончалась. Теперь он мог слышать мысли Рагнар’ка.

— Мы оба нужны ей, — шепнул он. — Потребуются оба наших сердца, чтобы ее поддержать.

В ответ прозвучал рев, поднявшийся из глубины его естества. Их с драконом воля была едина.

Спустившись по трапу со средней палубы, Каст направился к люку в кормовой части корабля. Наверху моряки-элв’ины, перекликаясь, карабкались по снастям. Грот, сердито захлопав, поймал воющий ветер и выгнулся. Судно взбрыкнуло, будто карабкаясь на гребень волны, и помчалось быстрее. Капитан всегда прокладывал путь в небесах с мастерством лучшего мореплавателя, отыскивая самое выгодное направление, приспосабливаясь к смене ветра.

Нырнув в глухой люк, Каст оставил палубу и судно их капитану. Скатился по лестнице в проход нижней палубы. После вольного ветра наверху здешний воздух казался затхлым и чужим. Деревья, из которых элв’ины строили корабли, произрастали не в Аласее. Поэтому запах смолы, врывавшийся в ноздри, казался слишком резким. И повсюду воздух дрожал, отзываясь на звуки за пределами слышимости, так что вставали самые мелкие волоски на теле. Несмотря на то что корабль был очень похожим на обычные морские суда, он разительно отличался от них.

Спустившись еще ниже, Каст оказался в грузовом трюме. Один из чуланов переоборудовали под темницу для пленницы.

Два охранника из числа кровавых наездников — Гарнек и Нарн — застыли по обе стороны двери в конце прохода. Каст подошел к ним, ощущая ступнями, как гудит киль, сделанный из стихийной стали.

— Чем могу помочь? — шагнул вперед Гарнек.

— Я пришел повидать Сай-вен.

— Да, господин.

Гарнек повернулся к Нарну и кивнул. Вдвоем они сняли с двери недавно приделанный засов.

Каст прошел между ними. Нарн шагнул было следом, держа ладонь на рукояти меча.

— Нет, — возразил Каст. — Я хочу побыть с ней наедине.

— Но, господин… Согласно твоему приказу, никто не может посещать пленницу в одиночку. Всегда должна присутствовать охрана.

Каст задержался в дверном проеме и оглянулся через плечо.

Увидев выражение его лица, Нарн отступил, пробормотав:

— Конечно, господин. Мы будем охранять дверь снаружи.

Войдя внутрь, Каст подождал, пока дверь за ним закроют и задвинут засов. Единственная масляная лампа свисала с крюка, вбитого в потолочную балку. Фитиль прикрутили почти до предела, поэтому светильник не столько разгонял тени, сколько создавал их.

Подбодрив себя глубоким вдохом, воин подошел к стоявшей посередине кровати. Женщина, которую он любил, лежала на соломенном тюфяке, брошенном на голые доски. Ее руки и ноги были крепко-накрепко привязаны к стойкам.

Каст не стал подкручивать фитиль в лампе. И без того тусклый свет являл ему зрелище, грозившее лишить воли.

Сай-вен лежала полностью обнаженной — так было легче содержать пленницу в чистоте. Ее накрывали одеялом, но сейчас, дергаясь, она сбросила его на пол.