Джо Аберкромби - Герои

— И что же на ней написано?

Братья переглянулись.

— Что-то. Мы нашли её у одного союзного парнишки.

— Нет у меня времени. Готов поспорить, это просто письмо от мамы.

— Письмо? — спросил Отмель.

Кальдер щёлкнул пальцами.

— Давайте сюда, и я заплачу, сколько оно стоит. Или идите продавать радугу в другое место.

Братья снова обменялись взглядами. Отмель пожал плечами. Дно размашисто плюхнул бумагу в кальдерову ладонь. С первого взгляда она не показалась ценной, заляпана илом и чем-то, выглядящим подозрительно похожим на кровь. Зная этих двоих, стопудово кровь. Внутри чёткие и ровные письмена.

Полковнику Валлимиру

Войска генерала Миттерика упорно штурмуют Старый мост. Вскоре он вынудит врага подтянуть все резервы. Поэтому, приказываю вам немедленно атаковать, как обговаривалось, всеми солдатами в вашем распоряжении. Удачи.

Далее шло нечто вроде имени, но оно оказалось как раз на сгибе, а бумага вся протёрлась, и Кальдеру было не разобрать. С виду похоже на приказ, вот только он отродясь не слыхивал ни о каком Валлимире. Атака на Старый мост. Едва-ли новость. Он был готов его выкинуть, как вдруг заметил второй блок, начертанный размашистым, косым почерком.

Прежде чем пересечь ручей, удостоверьтесь, что враг полностью вовлечён в бой, а до тех пор опасайтесь выдать своё местоположение на их фланге. Мы с моими людьми вкладываем все наши силы. Я не позволю обречь их на неудачу.

Генерал Миттерик, Вторая дивизия.

Миттерик. Доу упоминал это имя. Один из генералов Союза. Что-то такое о нём было — острый, но опрометчивый ум. Мы с моими людьми вкладываем все наши силы? Звучит как высокопарная придурь. Однако, велит атаковать, пересекая ручей. Во фланг. Кальдер нахмурился. Не реку. И не на мост. Он обвёл моргающим взглядом всё вокруг, размышляя. Хотелось бы знать, где могут находиться солдаты, чтобы в этом приказе был смысл.

— Клянусь мертвыми, — прошептал он. Союзные в лесу, к западу от них. Готовы в любой момент перейти ручеёк и ударить с фланга. Должны там быть!

— Всё-таки чего-то оно стоит? — спросил Отмель, глумливо усмехаясь.

Кальдер вообще его не услышал. Он протолкнулся меж двух убийц и поспешил подняться на бугорок, чуть западнее, распихивая мрачнолицых воинов у Клейловой стены, чтобы взглянуть вдаль, за ручей.

— Чего ещё? — поинтересовался Белоглазый, подведя коня с противоположной стороны белого камня.

Кальдер рывком выдвинул потёртую трубу, и устремил взор на запад, наверх покрытого старыми пнями склона, мимо хаток дровосеков и дальше, к затемнённым деревьям. Кишат ли они солдатами Союза, готовыми ринуться через мелкую речку, как только заметят, что он двинулся? Никаких признаков людей не проявлялось. Ни даже проблеска стали промеж деревьев. Может это ловушка?

Должен ли он сдержать обещание, ринуться помогать брату с риском подставить всю армию голой жопой к врагу? Или остаться за стеной и пусть задницей на ветру сверкает Скейл? Ведь так безопаснее, верно? Держать строй. Предотвратить разгром. Или он лишь внушал себе то, что хотел услышать? Стало ли легче, раз найден способ избежать боя? Способ разобраться с тупорылым старшим братцем? Лжец, врун, он уже больше не знал, когда говорит правду. Даже самому себе.

Ему отчаянно хотелось кого-то, кто сказал бы ему, как быть. Чтобы с ним была Сефф, у неё всегда полно смелых мыслей. Она храбрая. Кальдер же не создан мчаться на выручку. В его духе больше держаться сзади. Спасать собственную шкуру. Убивать пленников. Конечно не самому, а только отдавать приказы. Ещё потрахивать жён других мужчин, пока те заняты войной — это если уж ему захочется настоящих приключений. Вот только теперь возникла ситуация, далеко превосходящая весь его опыт. Какого же дьявола ему делать?

— Что происходит? — спросил Бледный Призрак. — Бойцы…

— В лесу на другой стороне ручья — Союз!

Настала тишина, в которой Кальдер догадался, что воскликнул гораздо громче, чем стоило.

— Вон там — Союз? Уверен?

— Почему ж они до сих пор не напали? — желал знать Белоглазый.

Кальдер протянул бумагу.

— Потому что я перехватил их приказы. Но они отдадут их снова.

Он слышал, как вокруг него забормотали карлы. Знал, что они передают новость от человека к человеку. Наверно это и неплохо. Наверно поэтому он и кричал.

— Что же нам тогда делать? — присвистнул Белоглазый. — Скейл ждёт подмогу.

— По-твоему я не знаю? Никто не знает лучше меня! — Кальдер понуро всматривался в деревья, его пустая ладонь сжималась и разжималась. — Стодорог. — О, мёртвые, он уже цепляется за пыль, зовя на помощь человека, пару дней назад пытавшегося его убить. — Ганзул, подымись к Скарлингову Персту и скажи Бродде Стодорогу, что у нас тут Союз, в лесах к западу. Скажи, что он нужен Скейлу. Сейчас же, а не то мы потеряем Старый мост.

Ганзул вскинул бровь.

— Стодорогу?

— Доу сказал, он обязан помочь, если нам будет нужно! Нам нужно.

— Но…

— Давай жми!

Бледный Призрак и Ганзул посмотрели друг на друга. Затем Белоглазый залез на своего коня и припустил галопом в направлении Скарлингова Перста. Кальдер вдруг заметил, что сейчас все на него смотрят. Задумываются, почему он до сих пор не поступил, как положено, и не бросился на выручку своему брату. Задумываются, а должны ли они и дальше хранить верность этому лоховатому тупице с красивой причёской.

— Стодорог непременно поможет, — пробормотал он, хотя и не понимал, кого пытается убедить. — Речь идёт о целом Севере. Мы потеряем мост, и все окажемся в сраке. — Будто бы он в грош ставил целый Север, или хотя б кого-нибудь, дальше своей вытянутой руки.

Его воззвание к родине повлияло на Бледного Призрака не более весомо, чем на него самого.

— Если б мир был устроен так, — промолвил старый воин, — нам бы не понадобились и мечи. Не обижайся, Кальдер, но Стодорог ненавидит тебя, как чума ненавидит живущих, и ровно столько же теплоты питает к твоему брату. Ради вас он не выдвинет своих на передний край, что бы ни говорил Доу. Если хочешь помочь брату — тебе придётся всё делать самому. И поскорее. — Он поднял брови. — Так что будем делать?

Кальдеру очень-очень захотелось его ударить, но тот был прав. Ему и захотелось-то, из-за того, что тот прав. Как быть? Он опять поднял подзорную трубу и провёл окуляром по краю леса — медленно, в одну сторону, затем в другую, затем замер.

Уловил ли он, пусть на мгновение, отблеск наставленной на него чужой подзорной трубы?

Капрал Танни осматривал через окуляр известняковую стену. Интересно, неужели на миг, он уловил отблеск наставленной на него чужой трубы? Нет, пожалуй, ему померещилось. Что-то не видать никаких признаков каких-либо изменений.