Наталья Корнева - Ювелир. Тень Серафима

- Возможно, - не стал спорить Себастьян, хотя лично ювелира не устраивал мир, где каждый, кому только вздумается, мог управлять его разумом, - но способности Искаженных очень ограничены и непрактичны.

- Это пока, - убежденно заверил мужчина, вскакивая с места и взмахнув руками, как заправский оратор. - Но с каждым поколением силы Искаженных растут, способности становятся всё более разнообразными и сложными. Нет сомнений в том, что за нами будущее. Возможно, оно наступит через пятьдесят лет, возможно, через сто пятьдесят, но оно наше. К тому же, не забывайте о самом главном козыре, который и заставляет власть так дотошно выискивать и уничтожать Искаженных. Мы не переносим присутствие минералов, - но мы не восприимчивы к их прямым воздействиям. Магия бессильна против нас!

Ювелир промолчал, скептически покачав головой. На месте Альбера он не был бы столь оптимистичен. Ведь магию минералов можно использовать и опосредованно. А Искаженные сейчас напоминают крысу, не смеющую и носа показать из щели, куда загнал её хозяйский пес. И как они будут из неё выбираться, Себастьян не представлял.

- Грегор обладал многими редкими талантами, - продолжил тем временем Альбер, - его, конечно, не ждала бы смерть или унизительные черные работы. С такими Искаженными работают лучшие ученые Бреонии, исследуя и пытаясь разгадать их феномен. Общество не подозревает о подобном изучении, оно проводится тайно. Если же способности Искаженного уникальны, их используют в своих целях. К примеру, Грегор мог заставить простого человека говорить правду или ложь, одним своим взглядом, и тот даже не осознавал воздействия. Он также мог прозревать будущее... но, к сожалению, эта способность проявлялась спонтанно и не поддавалась контролю.

- А вы, вероятно, умеете убеждать людей в своих словах? - холодно предположил Себастьян.

- Совершенно верно, - одними губами улыбнулся Искаженный, и взгляд его впервые показался ювелиру неприятен. - Я могу убедить человека в любом, самом невероятном факте, также практически мгновенно... Но вернемся к моему брату. Грегор утратил веру в возможность нашей победы, он сдался. После гибели любимой женщины, замученной инквизиторами, брат так и не смог оправиться от удара. Он был морально сломлен, разочарован в "Новом мире", в методах и результатах его деятельности. Он не видел смысла в нашем, как он говорил, жалком существовании. И самое главное, его страшно тревожила судьба единственной дочери, Софии. Фактически, Грегор стал параноиком. Он был убежден, что девочка повторит судьбу матери и всеми способами желал уберечь её от ужасной участи. Но Грегор беспокоился напрасно: София не так беззащитна, как может показаться. В следующем поколении способности Искаженных значительно усилились, а София - одна из самых одаренных наших детей. У нас были все основания гордиться ею.

При упоминании о спутнице взгляд ювелира потемнел. Почти сутки Себастьян без чувств провалялся в мельнице, прежде чем пришел в себя. Когда же наконец смог выбраться оттуда и рухнул в ближайшую канаву, у него было много часов прежде чем кончится действие минералов и завершится процесс регенерации тканей.

Много часов, чтобы подумать.

Прежде всего, Себастьян разгадал загадку дракона. Понимание пришло само, едва он открыл глаза. Оставь то, что тебе не принадлежит - как ни парадоксально, это также означало Моник. Он привязал её к себе, пытаясь удержать в мире живых. Вполне возможно, обращение женщины в стража было проекцией страстного нежелания ювелира терять её навсегда. Мысли Себастьяна, пусть в уродливой форме, облеклись в реальность. Он попытался нарушить заведенный порядок вещей. Он был неправ. Он должен был отпустить Моник, позволить ей умереть.

Приняв это, Себастьян почувствовал облегчение. Моник была наконец свободна, - как и он. Гнетущий груз вины был оставлен. Как ни горько это осознавать, но любви, их бессмертной любви, больше не существовало. Осталась только боль, которая не покинет его до конца дней. С пронзительной ясностью мужчина понял, что никогда более не будет счастлив. Но, по крайней мере, теперь для него становился возможен душевный покой.

От прошлого тяжелые мысли ювелира обратились к настоящему, и ответы на многие вопросы стали очевидны. Почему Маршал спасла его в "Шелковой змее"? Несомненно потому, что еще не получала заказа на убийство. Но ведь с момента, когда он бежал из клуба, до момента, когда они встретились в мельнице, прошло совсем немного времени. Что же произошло за этот краткий период, столь радикально покачнувшее чаши весов?

Ответ был один - встреча с драконом. Хотя хронологически она произошла раньше, чем Маршал помогла ему выбраться, но прошла незамеченной никем. И только один человек узнал об этой встрече.

Только один, один-единственный человек.

Себастьян сдвинул брови, вновь ощущая это страшное опустошение, боль от столь неожиданного и подлого предательства. Больше не возникало сомнений, что и София, и Маршал работали на таинственного похитителя "Глаза Дракона", и по его приказу были всё время поблизости. Когда Себастьян сообщил девице, что задал дракону вопрос о шерле и получил прямой ответ, у нанимателя не возникло сомнений, что карты его раскрыты. Нервы преступника не выдержали, и он решил убрать внезапно ставшего опасным ювелира. Покушение на него не было спланировано заранее, это была спонтанная реакция на изменение существенных обстоятельств дела.

Себастьян едва не заскрежетал зубами, отчетливо понимая теперь, какой был дурак. С глаз словно спала пелена. Знаменитого ювелира обманула девчонка! Всё, абсолютно всё оказалось игрой, безнравственной игрой и притворством. Изначально София была подослана к нему как соглядатай. Даже такое своевременное нападение на Искаженную было подстроено, для большей достоверности. Но как, как можно было поверить её глупой, надуманной, противоречивой легенде? Как можно было не заметить странностей и неискренности её поведения?

И, наконец, самое главное - как можно было увлечься бездушной куклой?!

Себастьян чувствовал, что готов возненавидеть этот лживый, насквозь пропитанный обманом город, в котором никому и ничему нельзя доверять - даже собственному сердцу. Да как они только посмели так поступить с ним? Как можно было мешать его личную жизнь и профессиональную деятельность? В конце концов, это просто низко. Бессовестная девица залезла в самую душу и вывернула её наизнанку - и всё лишь ради того, чтобы помешать ювелиру исполнить какой-то заказ, пусть даже связанный с высокими господами!

Нет, так не годится: позволять фактически незнакомым людям играть со своими чувствами. Слишком долго он был опрометчиво, непростительно добр, и едва не поплатился за это жизнью. Пришло время ожесточить сердце и слушать голос холодного разум.