Виктор Исьемини - Дыхание осени

Однако Деймут не ведал о настроениях воинов Церкви — он глядел на угрюмых заросших солдат в грязных одеждах, давным-давно утративших белый цвет, и думал, как с такими ничтожными силами одолеть врага? Ответа не находилось.

После двухчасового марша король велел остановиться. Его люди валились с ног от усталости, и Деймут решил, что удалился от Фрага достаточно, чтоб не опасаться новой встречи с Мунтом. Теперь можно позволить себе передышку. Эта местность еще считалась приграничной, и поселения встречались здесь нечасто. Король послал вперед оруженосца с несколькими всадниками — узнать, насколько близко они от ближайшей деревни. Там войско расположится лагерем. В ожидании привала Деймут позволил снизить темп, и теперь люди еле плелись, колонна растянулась по дороге. Обоз смешался с пехотой, усталые пехотинцы просились, чтобы их подвезли. Но места в фургонах не было, туда уложили раненных… Братья Белого Круга, поначалу следовавшие за анноврцами на некотором расстоянии, уже догнали отстающих, войско окончательно утратило порядок и деление на отряды. Те, кто оторвался от своих, уже не высматривали впереди знакомое знамя, всем хотелось лишь одного — чтоб скорей позволили передышку…

Войско Деймута догнал отряд в полсотни братьев в белом. Они скакали по обочине, вдоль дороги, чтобы не терять времени. Предводитель высматривал королевское знамя. Увидев Деймута, направился к нему.

— Ваше величество, мое имя Клуг, брат Клуг. Меня послал его высокопреосвященство…

— Архиепископ? — Деймут с недовольством отвлекся от размышлений. — Чего ему еще нужно?

— Его высокопреосвященство шлет вам свое благословение, — игнорируя непочтительный тон короля, объявил кавалерист. — Я с полусотней конных братьев направлен к вам, дабы оказать посильную помощь в благочестивой войне портив нелюдей. Его высокопреосвященство сожалеет, что не может послать больше братьев, но…

— А, понятно, — Деймут кивнул, — тебя послали шпионить за нами и доносить обо всем архиепископу. Что ж, нужное дело, нужное… Пусть Мунт знает, что благодаря его хитростям, мое королевство угодило в такую беду. Ступай, как тебя…

— Брат Клуг, с позволения вашего вели…

— Ступай, Клуг, отыщи отца Брака, он командует вашими. Поступишь под его начало и постарайся не мозолить мне глаза без повода.

Показались всадники — оруженосец, отправленный на поиски ближайшего жилья, возвращался. Воин торопился, даже заставил уставшего коня скакать галопом.

— Ваше величество, деревня совсем рядом! — объявил оруженосец. — Полагаю, вам следует взглянуть, чем заняты местные крестьяне.

— Что еще стряслось? — недовольно буркнул Деймут.

— Быстрей будет, если ваше величество последует за мной и увидит собственными глазами.

Король ударил шпорами усталую лошадь и поскакал за оруженосцем. За ними погнали коней несколько рыцарей, составлявших обычное окружение Деймута. Знаменосец ехал дальше, за королевским штандартом тянулись усталые воины. Но по колонне уже побежал слушок: скоро привал. Солдаты приободрились.

Деймут проехал сперва по тракту, затем — по тропе, уводящей в заросли кустарника. Разбрызгивая прозрачную воду, пересекли ручеек и оказались на проселочной дороге. Отсюда уже были видны белесые дымки, поднимающиеся за холмами.

— Там деревня, ваше величество! — на скаку прокричал оруженосец. — А нам сюда…

Новый поворот, кавалькада перевалила холм и снова оказалась у дороги, которая петляла, огибая возвышенности, оруженосец вел коротким путем. Деймут успел заметить движение в кустах — внизу, в лощине между холмами. Кто-то в красно-коричневой одежде поспешил спрятаться, заслышав тяжелый конский топот. Но оруженосец скакал дальше, и король следовал за ним.

Всадники оказались на поляне, в центре которой рос крепкий раскидистый дуб. Половина веток покрыта густой листвой, другая половина — оставались голыми, вероятно, дерево было поражено какой-то болезнью. На толстом суку висел связанный человек, поодаль толпились крестьяне — большая толпа, человек сорок, и мужчины, и женщины. Они пялились на повешенного и от этого напряженного созерцания их отвлек стук копыт. Короля в лицо знали, селяне поспешно стянули шапки и стали кланяться. Но Деймут глядел не на них. Самым удивительным в увиденной сцене было то, что человек на дубу оставался живым, хотя висел, наверное, уже долго. Он трепыхался и рычал непонятные слова. Будь у него свободны руки, он, наверное, сумел бы избавиться от петли, но его крепко связали. Одежда у человека была красных и коричневых оттенков.

— Что здесь происходит? — выкрикнул Деймут.

Крестьяне переглянулись, вперед выступил пожилой мужчина. Еще раз поклонился и ответил:

— Предателя казним, ваше величество! Чародея, гномьего дружка!

Повешенный задергался на веревке с удвоенной энергией. Он пытался что-то выкрикнуть, но не мог прекратить читать заклинания, веревка тут же стягивала горло и крики переходили в хрип.

— Снимите его, — бросил Деймут.

Оруженосец — тот, что привел короля на поляну — подъехал ближе, вытащил меч и перерубил веревку. Повешенный рухнул на землю и затих, только хрипел с натугой — переводил дух. Король подъехал поближе, чтобы разглядеть чародея. Лицо показалось королю знакомым.

— Это, ваше королевское величество, очень сильный колдун, — бубнил крестьянин, по-видимому, местный староста. — Сильно сопротивлялся, вон сколько народу побил и покалечил.

Толпа расступилась, Деймут увидел с десяток неподвижных тел, двое в красно-коричневом, остальные — крестьяне.

— Ваше величество, — просипел колдун, — ваше величество!

— Кто ты? Почему убил крестьян?

— Я Этвин Красный, колдун из Ойверка! Ваше величество, это глупые крестьяне напали на меня, я защищался! — голос чародея срывался, он откашливался и харкал, под глазом наливался здоровенный лиловый синяк. — Они убили моих учеников!

— Да, я вспомнил, я бывал в Ойверке и видел твою работу, — припомнил король. — Зимой на ледовом празднике. Почему ты здесь?

Чародей отдышался и заговорил ровнее.

— Ваше величество, я был в Ойверке, когда началось вторжение, я дрался с гномами… Когда город пал, мы сбежали в столицу, там был бунт…

— Что?

— Бунт черни! Вашего величества не было в Анновре, когда взбунтовались городские подонки… — Этвин сел и пошевелил связанными руками. — Убивали всех чародеев…

— Врет, ваше величество, — вставил староста, — и про то, что дрался с нелюдями, врет, и про другое прочее. Сам, небось, и ворота карликам отворил!

— Заткнись, — бросил Деймут. — А ты, маг, говори.

— В столице мятеж, все кричат: бей чародеев… Я подался сюда, на север, думал, хотя бы этот далекий край не заражен поветрием злобы. Но и здесь… Ваше величество, теперь нас убивают по всему Анновру, повсюду…