Анна Мистунина - Искупление

— Атуан! — окликнул его Кар. — Бросай свои придворные замашки. Кто похвалялся, что умеет пасти коров?

Жрец вымученно улыбнулся и пустился вброд. Сапог, впрочем, умудрился почти не испачкать.

— Мне ко многому придется привыкать заново, принц, — признался он, оказавшись рядом. — Что ваше высочество делает здесь в такой час?

— Собирался спросить тебя о том же. Я провожал сына. А ты?

— Я тоже… провожал. В некотором роде. Брат Таний покинул столицу. Я проехал с ним в экипаже до городских ворот. Наверное, больше нам не увидеться.

— Кто этот брат Таний?

Атуан грустно улыбнулся:

— Видишь? Он отдал Империи всю жизнь, а вы даже не знаете его имени. Он был Верховным жрецом, принц.

— Действительно, я не знал, — признался Кар. Теперь они шли рядом, стараясь быстрее выбраться из толпы. — Выходит, он уехал.

— Да. У его семьи небольшое имение в шестидесяти лигах от Лассаля. Храм будет выплачивать ему пожизненное содержание. Можно сказать, его ждет спокойная старость, если только… Теперь тебе ничего не помешает выполнить свою месть, принц. Если ты все еще этого хочешь.

Кар ответил не сразу. Они миновали торговые места, но и здесь, на центральной площади, не было спасу от вездесущих палаток. Народ прибывал на глазах.

— Не беспокойся, Атуан. Не то, чтобы я не желал его смерти… Я ничего не забыл. Но… быть может, пришло время научиться прощать. Потому что иначе как я сам смогу надеяться на прощение? А я… очень в нем нуждаюсь. Я не стану мстить.

— Спасибо тебе, — тихо сказал Атуан.

— Не за что. Император отдал нам Долину.

— Это хорошо.

Кар остановился.

— Ты знал?!

— Догадывался. Нет, принц, я не скрытничал! Просто не был уверен. Ну представь, я сказал бы тебе — и оказался не прав? Пойдем.

Качнув головой, Кар зашагал дальше. Атуан неловко начал:

— Он тебя…

— Не простил.

— Понятно.

— Атуан. Раз ты больше не нужен здесь… Летим со мной. В Долину.

— Что мне там делать, принц?

— Жить, — пожал плечами Кар. — Неужели не найдется занятия? Пусть и у нас будет свой жрец.

— Я… благодарен, ваше высочество. Искренне благодарен. Но я служитель Божий и навсегда им останусь. Я отправлюсь, куда пошлет меня храм. Не обижайся.

— Не на что обижаться.

— И помни, ты обещал навещать меня.

— Обязательно. Не прогонишь от своего порога колдуна, служитель Божий?

— И не подумаю, — улыбнулся жрец. — Я должен сказать тебе еще кое-что, принц. Ты знаешь, в заколдованных местах жрецы трудятся посменно. Вчера вечером приехала группа из Дилосса.

— И? — спросил Кар. Он вдруг перестал слышать городской шум.

— Морий мертв. Несчастный случай, упал с лестницы и свернул шею. Я подумал, тебе нужно об этом знать.

— Да. Да, Атуан, спасибо тебе. Спасибо!

— Не за что, принц. Ну, мне пора. Увидимся еще?

— Да!

Атуан легко поклонился и свернул к храмовым вратам. Кар глубоко втянул воздух.

«Ветер!»

«Ты опять будешь долго думать?»

«Нет! Летим, Ветер!»

И золотистый ужас обрушился с неба, распугав людей и животных. Кар вскочил ему на спину. Через мгновение небеса распахнулись им навстречу, а смятенная площадь осталась далеко внизу.

Они прилетели к Дилоссу в полдень, когда празднично-яркий свет ласкал черепицы крыш, обтекал башенки и шпили, отчего городок выглядел игрушечным — если только не знать о правящем внизу заклятии. Светло-серая лента дороги, изгибаясь, тянулась в обход леса и взбегала на холм, к баронскому замку. В нем тоже царило заклятие. Хоть магии давно не осталось ни в земле, ни в воздухе, жители города и замка лишены разума и воли. Исцеление займет годы, и нельзя сказать наверняка, будет ли оно окончательным. Магией можно освободить их мгновенно. Потратить всю Силу, надорваться, выхватывая у серости еще десяток, еще сотню человеческих душ… Восемь лет назад Кар мучился виной, отказываясь это сделать. Сегодня — нет.

Замок баронов Дилосских строился в смутные годы междоусобных войн. Он и теперь казался неприступным в окружении надежных зубчатых стен, под защитой оскаленных бойницами сторожевых башен. Но грифоньим взглядом Кар видел на всем отпечаток небрежения, старости — и виной тому было не только заклятие.

Когда-то славный род баронов Дилосских давно обмельчал. Такова судьба многих благородных семейств. Ратные подвиги ушли в прошлое, оставшись только поводом для пьяной похвальбы, и запустение мало-помалу разрушает прежде переполненные замки, кроме немногих жилых помещений, где без особых волнений протекает размеренная жизнь хозяев и слуг. Война и заклятие могут лишь ускорить их конец — или, напротив, посеять свежие семена жизни. Кар сомневался, что в Дилоссе возможно второе.

Ветер опустился на старые плиты замкового двора. Кар спрыгнул с его спины, встав так, чтобы из окон был ясно виден его плащ с вышитым золотым узором. Не хватало только сойти за нападающего колдуна и получить выстрел из арбалета. В окнах возникло движение, кто-то — Кар чувствовал незнакомый рисунок сознания — помчался по лестницам вниз, к выходу.

«Это не Тагрия, Ветер. Ты чувствуешь ее?»

«Нет, — ответил грифон через мгновение. — Ее здесь нет».

Ее не было — Кар мог убедиться в этом и сам. Кроме нескольких десятков полуспящих под заклятием сознаний, в замке были только жрецы.

«Мы опоздали», — сказал грифон.

«Тише, Ветер. Мы найдем ее, клянусь».

Встревоженный жрец появился из дверей. Узнав Кара, низко поклонился, подошел, опасливо поглядывая на грифона.

— Ваше высочество… большая честь приветствовать вас в Дилоссе.

— Благодарю, жрец, я не задержусь надолго. Где баронесса?

— Наследник барона Мория с супругой еще не прибыли, ваше высочество. Вдовствующая баронесса…

— Да, именно о ней я и спрашиваю.

— Вдовствующая баронесса покинула Дилосс. Она не сказала нам, куда направляется.

— Когда она уехала?

— Вчера утром, ваше высочество. Если пожелаете отдохнуть с дороги, я…

— Благодарю, жрец, — сказал Кар, садясь на спину грифону.

«Лети, Ветер! Мы ее найдем!»

«Куда?» — печально спросил грифон, поднимаясь над замком.

«Куда угодно. Если понадобится, обыщем всю Империю. Нет, подожди. Деревня! Куда мы отвозили ее, помнишь? Думаю, она отправилась туда».

Ветер стрелой помчался вперед.

Им не пришлось обыскивать всю Империю. Лошади не под силу тягаться с грифоном, Ветер нагнал ее еще до заката. Расседланная кобыла мирно жевала траву. От дороги ее отделял ряд широких сосен. Под соснами лежала сбруя, рядом две седельные сумки, свернутая попона. На попоне — короткий меч в ножнах, принадлежавший, наверное, какому-нибудь невысокому юноше из рода баронов Дилосских.

Тагрия сидела в траве, склонив голову. Сверху Кар увидел ее черный вдовий наряд, простой чепец, из-под которого выглядывала светлая коса, ловкие пальцы, перебиравшие собранные в подол алые ягоды. Большего он разглядеть не успел — Ветер кинулся вниз так поспешно, словно мог опоздать снова. Кар запрокинул от неожиданности голову. Кобыла испугано всхрапнула и бросилась наутек. Ветер повел плечами, так что Кар почти упал на землю. И услышал гневное: