Владимир Свержин - Корни огня

Мустафа позаботится, чтобы в нужный час тот не ушел. Наивный мавр, он и впрямь полагает, что я оставлю ему жизнь и дам золота. Мертвый, он будет говорить моими устами, а вот живой… — Пипин с любезной улыбкой приветствовал дукса. — Пусть пока упивается властью в свой последний день. Утром не будет в живых ни его, ни „предателей-сарацин“, пошедших на поводу у абарского прихвостня Элигия. Разве нагрудник с каменьями, подаренный им кесарю, — не прямой знак, кому на самом деле служит этот мерзкий выскочка?»

Несколько всадников сопровождали огромную толпу мужчин и женщин, словно и не охраняли их вовсе, а просто указывали путь. Люди шли спокойно, о чем-то переговариваясь и даже смеясь не слышным с высоты драконьего полета шуткам. Страж Предвечного Барьера заложил крутой вираж, больно ударивший по ушам его пассажиров, и спрятался в ближайшем облаке. Затем, резко сбросив скорость, стал парить, маскируясь в клочковатых белых облаках, стараясь отыскать на горе удобное место для посадки. Наконец подходящая площадка была выбрана, и дракон опустился на каменистое плато, кое-где поросшее редким ельником.

— Вон там храм, — приземляясь и вновь принимая человеческий облик, показал вождь альпийского клана. — Это к нему рабов гонят. Что-то очень много сегодня… Должно быть, неспроста.

— Вы что же, всегда за ними наблюдаете? — поинтересовался Карел, переводя дух.

— Не я, сын. Он сейчас там, над ущельем. Следит за передвижениями абаров. Но все, что видел он, видел и я, и юный Дагоберт.

— Вот как? Интересно, — богемец приставил ладонь козырьком к глазам и уставился на далекое святилище. — А вот те люди, которых везут в тачках, — это кто?

— Люди, — безучастно ответил дракон. — Их всегда приводят туда, потом приводят следующих. Те, кто может катить тачку, отвозят в урочище тех, кто уже не в силах двигаться. Через какое-то время и сами они отправляются тем же путем. Вон, левее, полное урочище тел. И всегда одно и то же — черные, будто обугленные ноги.

— Бр-р! — поморщился Фрейднур, не боящийся никого из живых, но опасавшийся неупокоенных мертвецов.

Дракон сделал вид, что не заметил этой гримасы.

— Их там что, жгут? — нахмурился северянин.

— Нет. Во всяком случае, дыма я никогда не видел, — воин в золотой броне покачал головой.

— Вы никогда не пробовали атаковать этот храм?

На надменно-суровом лице воителя мелькнула недобрая гримаса.

— Каждый из стражников имеет полный колчан стрел с наконечниками из шипов дерева тифу. Если такая вонзится в плоть, любую плоть, шип сразу выпустит десяток семян. — Дракон поморщился. — Лучше уж пасть в честном бою.

Да и то, что внутри святилища… — Он замолчал и отвернулся, словно стараясь восстановить облик некогда полных сил мужчин и женщин по белеющим в каменном провале костям.

Будто не замечая этого, Карел продолжал разглядывать место проведения операции. И чем дальше, тем меньше оно ему нравилось. Святилище напоминало древнюю пирамиду, но не такую красивую и гладкую, как в учебнике истории в главе про фараонов, а грубо сложенную, поднимающуюся тремя уступами огромных каменных глыб, точно выраставшую из угрюмого мшистого тела горы. Подпертая массивными колоннами арка входа неотличимо напоминала разверстую пасть. И люди, которые сейчас приближались к этой пасти, казались едой неведомого гранитного идола.

— Там много стражи? — поинтересовался богемец.

— Не очень. Человек пятьдесят.

Принц Нурсии поглядел на барона Фрейднура. Тот сидел, массируя уши и тряся головой, стараясь прогнать неприятные ощущения. Прорваться вдвоем через полсотни стражников — и при лучшем раскладе дело непростое. А здесь перед ним были абары — почти неуязвимые, да еще и вооруженные стрелами, которые могли превратить в колючий терновник любого противника. Ему вдруг стало не по себе, и впервые с начала полета задача показалась невыполнимой.

«Надо как-то попасть туда, желательно скрытно. Но как?! Все, — решил он, — даю зарок: если сейчас с этим святилищем не получится — к черту все, ухожу из Института!»

«Как же, как же, — проговорил в мозгу ехидный голос, напоминающий едкие речи инструктора. — Ежели сейчас не получится, ты уже никуда не уйдешь, потому шо ходить некому будет».

Эта мысль, точно звонкая оплеуха при истерике, вернула его к реальности.

— Так, пятьдесят стражников, — пробормотал он. — А что, если их сейчас отвлечь? Скажите, — Карел замялся, — уважаемый дракон, вы бы могли атаковать храм?

Глава клана уставился на него непонимающим взглядом.

— Я же только что объяснил…

— А вы не так, а так, чтоб по-другому. Так, чтоб ударить и сразу бежать, ну, в смысле, лететь.

— Драконы так не атакуют! — возмутился воитель в сияющей броне. — Мы никогда не бежим! Дракон скорее согласится погибнуть, чем обратится в бегство.

— Ну, пожалуйста, очень нужно! — Карел сложил руки перед грудью в умоляющем жесте. — Надо стражу увести от этой пирамиды.

— Я должен подумать. — Грозный Страж Барьера отвернулся, понимая, что это вовсе не досужая просьба.

— Прости великодушно, думать времени нет. Надо бегом туда, к урочищу, пока тачки назад не уехали.

Дракон метнул на герцога Нурсии испепеляющий взгляд, и счастье, что только взгляд.

— Ладно, полетели.

В первое мгновение мир показался Лису чуть более темным, точно сквозь антибликовые очки. Но через миг это ощущение исчезло. Зато появилось другое: чувство переполняющей силы. В этот миг ему не составило бы труда пуститься наперегонки с конем, свалить кулаком медведя или мчать, куда прикажет сердце, без отдыха, несколько суток кряду. Это ощущение привело его в неописуемый восторг. Он оглянулся на спутника. Теперь тот казался каким-то плюгавым, испуганным и вряд ли заслуживающим внимания. Но если его нужно было привести в лагерь — значит, так тому и быть. Он брезгливо скривил губы и толкнул пленника:

— Давай, пошел!

Тот затравленно оглянулся.

— Двигай ногами! Что стал?

Ему захотелось схватить пленника за шкирку и тащить его за собой волоком — так, пожалуй, будет куда быстрее. Человечек, странно озираясь, потрусил к ограде. Лис поправил лук и пошел за ним, удивленно разглядывая лежащих на земле сородичей. С чего бы это вдруг абарским воинам валяться этак среди дня, точно снулым жабам в первую оттепель? Но он чувствовал, что такова воля того, в чьей руке этот мир. А раз так, стоит ли задумываться, зачем нужны восход и закат.

— Давай-давай, не останавливайся!

Лис толкнул зверолова внутрь ограды и вдруг ощутил, как сила, переполнявшая мгновение назад, покидает его без следа. Колени подкосились, и он рухнул наземь, лицом в спину такого же едва дышащего собрата.

Сергей пришел в себя от сильного рывка за шиворот, так что ворот поддоспешника едва не пережал дыхание.