Юлия Федотова - Наемники Судьбы.Пенталогия

К делу он всегда подходил серьёзно и обстоятельно, даже в мелочах. Перечёл прорву макулатуры по магии, алхимии, астрологии и прочей оккультной чепухе. Усвоил терминологию – мог часами с умным видом разглагольствовать о файерболах, силовых щитах, порталах, талисманах и амулетах. Мог, при случае, и заговор экспромтом выдать: «встану не помолясь, пойду не перекрестясь…» – в таком духе. Потому что изображал колдуна тёмного, личность роковую и магнетическую.

Для этого пришлось поработать с внешностью, прежде ничем не примечательной: сбросить десяток лишних килограммов, перекрасить волосы в иссинячёрный цвет, заказать подходящие линзы, выщипать брови помефистофельски (ужасная процедура!), пошить в ателье «У Елены» чёрный балахон (бабёнкишвеи от любопытства извелись – зачем такой нужен?).

В интерьер квартиры тоже были внесены изменения. Обычный «зал» с телевизором, стенкой и диваном напротив окна трансформировался в «приёмную»: зловещечёрный ковёр, тяжёлые драпировки, чёрный полированный стол с хрустальным шаром посредине (эх и стоил же, зараза – зубами скрипел, когда расплачивался!) длинные полки со всяким псевдомагическим барахлом – хрустальные же призмы, морские раковины, сосуды причудливых форм, стопки старинных книг (якобы, волшебных – покупал, если обложка казалась красивой), лампы, бутыли тёмного стекла, ритуальные маски народов мира – всё что годилось для создания мистического антуража.

И кто же мог подумать, что среди всей этой рухляди, собранной по букинистическим отделам, рыночным толкучкам, а то и вовсе свалкам, окажется ОНО?! То, что раз и навсегда изменит его жизнь?

Попал к нему этот судьбоносный предмет путём самым прозаическим – стоял у мусоропровода. Так часто бывает: прежним хозяевам вещь стала не нужна, а выбросить совсем – жалко, вдруг ещё кому пригодится.

Вещи и в самом деле казалась хорошей, без видимых изъянов. Правда, назначение её было не совсем понятным. Почемуто он решил, что это деталь самогонного аппарата – медная каплевидная ёмкость на трёх ножках, от неё отходит тонкая спиральная трубка. Но внимание привлекала не столько форма предмета, сама по себе довольно выразительная, сколько поверхность его, украшенная символами, очень похожими на скандинавские руны. Почемуто он тогда не задумался, какому психу могло прийти в голову украшать самогонный аппарат древними письменами. Просто взял его, принёс домой и водрузил на полку, между керамической статуэткой Анубиса и страусиным яйцом. Предмет матово поблёскивал при свечах, смотрелся внушительно и загадочно.

Полюбовавшись несколько мину своим случайным приобретением, он совершенно о нём позабыл. Вспомнить пришлось примерно месяц. Тогда ему попалась клиентка, обещавшая заплатить за приворотное зелье большие деньги. Но с условием. Изготавливаться упомянутое зелье должно непременно в её личном присутствии. Особенно умилял мотив такого требования: «чтобы всё было без обману!»

Мысленно посмеявшись над глупой девчонкой, он согласился. И время назначил – полночь! Клиентка была глупа, но миловидна, подумалось: может, так дело обернётся, что и забудет она про своё зелье, в романтическойто обстановке, ночью, при свечах… Но как бы там ни было, готовиться к представлению он привык добросовестно.

Подобрал ингредиенты пострашнее – флакончикпробник с кровью (собственной, накануне здорово порезался и не поленился, собрал шприцем) сморщенную лягушачью кожу (летом на даче нашёл), травы сухие (какие – сам не знал, покупал на рынке, у бабки, что красивее засохло), клок волос чёрного кота (соседский Бегемот линял безбожно), ещё какуюто дрянь, что под руку попалась. Заранее налил воды в большую колбу – якобы, родниковая. В кухне навесил чёрных тряпок – для декора. Встал вопрос – в чём варить? Не в кастрюле же с цветочками? Бросил взгляд на полку с «магическими артефактами» – да вот он стоит! Медный, прозеленевший. Лучшей тары для колдовского зелья не придумаешь!

В назначенный срок заявилась девица, вся в чёрном, как было велено, волосы распущены, сама бледная от страха, зубами стучит, дурочка. И такой она ему показалась красавицей в неверном свете свечей – дух захватило! Может, поэтому, от восторга, вместо заготовленного «встану не помолясь…» он вдруг принялся считывать руны с поверхности кипящего сосуда…

Что сталось с той девчонкой, удалось ли ей сохранить здравие рассудка – этого он так и не узнал. Пропала она, девчонка. И кухня пропала, его собственная. И весь мир пропал…

Очнулся он в месте незнакомом и неожиданном – на самом краю рва, у высокой кирпичной стены. Он лежал в тёплой мягкой пыли, распластавшись на брюхе пожабьи. От рва, глубокого, почти пересохшего, несло тиной и нечистотами. Направо виднелись очертания гор. Налево простиралась бесконечная равнина. А прямо перед носом маячили, перетаптывались четыре маленькие босые ноги, грязные до неприличия. Он поднял взгляд, будучи ещё не в силах подняться сам. Ноги принадлежали двум детям, оборванным и неухоженным. Но больше всего в тот момент поразили его не странные холщовые одежды детей и не их запущенный вид. Самым поразительным были их лица, совершенно не похожие на человеческие. Круглые, плоские. с огромными жёлтыми глазами, разъехавшимися к острым ушам, с маленькими носами, вздёрнутыми так, что ноздри глядели наружу, с аккуратными овальными ротиками и резко скошенными подбородками. Волосы у детей были тёмносерыми, короткими и мягкими, как шерсть животного, а кожа имела необычный оранжевый оттенок. Телосложение казалось крепким и приземистым – длинные тела на сравнительно коротких ножках. Их нельзя было принять за уродов, потому что в целом внешность их выглядела вполне органично. Просто это были НЕ ЛЮДИ!

…Таким оказалось его первое впечатление от ЧУЖОГО МИРА.

Гораздо, гораздо позже, освоив чужой язык, он узнал, что город за стеной назывался Трегерат, а дети принадлежали к расе кудиан. В первый же момент он даже не пытался осмыслить увиденное, просто лежал и тупо таращился по сторонам.

Случилось всё это десять лет назад. В двух словах не опишешь, что пришлось пережить ему за этот срок. Чужой и враждебный мир окружал его. Без языка, без денег и собственности, без боевых навыков, без какихлибо специальных знаний – он был никем в этом мире. А он не привык быть никем. Его не устраивала полуголодная жизнь уличного подметалы – а на что ещё он мог рассчитывать?

Едва освоив чужую речь, он попытался пойти по проторенной дорожке, объявил себя колдуном. Над ним только посмеялись. Тогда он не понял, почему. Колдунов в Трегерате было пруд пруди, и он не мог взять в толк, чем он хуже других. Он ещё не успел постичь особенности здешней жизни и осознать, что сверхъестественное существует реально и привычно, магия – не выдумка для глупцов, а свойство, в той или иной мере присущее большей части населения, и ярмарочными фокусами тут никого не удивишь, не обманешь. Ведь даже те, кого здесь называли «шарлатанами» вовсе не были лишены магических сил. Просто владели ими недостаточно профессионально для того, чтобы зарабатывать на жизнь колдовским ремеслом.