Кэйтлин Свит - Узор из шрамов

— Нет.

— Моя сестра так делает. Я видела. Не лги мне.

«Я должна».

— Я просто вычистила ей слизь изо рта.

— Это сделала повитуха. Почему ты лжешь, испа Нола? Почему ты все время лжешь?

Я смотрела ей в глаза — темные, но не глаза провидицы. Мое сердце стучало. Я ничего не ответила.

— Если бы сестра была здесь… — начала королева, а потом замолчала, закусила губу и не стала продолжать, все еще не отводя от меня взгляда.

Я поерзала на стуле. «Говори, — подумала я в бессмысленном и отчаянном порыве, — подумай о словах, которые окажутся достаточно правдивы», но в этот момент двери зала распахнулись, в нем появились люди, и король снова встал.

— Добро пожаловать! — воскликнул он. — Подойдите ближе, чтобы мы могли с вами поговорить.

Я начала их считать — два низкорослых приземистых мужчины и высокая женщина, еще две женщины, низкие и круглые, — но увидев шестого, забыла о счете. Тонкий молодой человек со светлыми волосами и шрамом на лбу, хромающий среди остальных. Его кожа была рыжеватой и блестела от пота.

«Хромота из-за того, что Телдару его избил, — четко и ясно подумала я. — Пот из-за кухни». Он сделал еще один спотыкающийся шаг, поднял глаза, и больше я ничего не слышала.

Он смотрел прямо на меня. Не на короля или королеву — на меня, словно знал, где я буду. Он не улыбался, но выглядел победителем.

— Прекрасно, прекрасно, — говорил король первым поварам, собравшимся перед помостом. Бардрем встал за их спинами. Он смотрел на меня еще секунду, а потом его глаза переместились на того, кто сидел рядом.

— Мастер Телдару! — сказал Халдрин. — Какое блюдо понравилось тебе больше всего?

Телдару обернулся и посмотрел на короля. Я перевела взгляд на Бардрема, и его глаза округлились, а рот открылся.

«Теперь он знает, — подумала я. — Орло — не Орло, а величайший провидец Сарсеная. Бардрем снова в опасности».

Телдару пожал плечами.

— Рыба, — сказал он, махнул рукой поварам, даже не взглянув на них, и вернулся к лорду Деррису.

— А моабе Земия? Каков твой выбор? Фрукты, да? Кто их делал?

Все молчали. Высокая женщина оглянулась и прокашлялась.

— Хмм, мой король… — Однако Бардрем уже ковылял прочь к двойным дверям.

— Эй, ты! — закричал Халдрин, но Бардрем не остановился.

— Он странный человек, сир, — сказала женщина. — Прибыл недавно и не говорит, откуда. Раковины — его идея.

— Как его зовут?

Женщина улыбнулась. Она тоже раскраснелась — от жара кухни и, возможно, от того, что говорит с королем.

— Бардо, — ответила она.

Король позвал его по имени, и Бардрем замер, ухватившись за дверные ручки. Он обернулся на миг, показавшийся мне бесконечным, и на его лице я прочла страх или гнев.

Телдару разворачивался — я чувствовала это, видела краем глаза. «Иди», сказала я Бардрему губами и взглядом. Он распахнул двери и вышел во двор, где на влажной земле удлинялись тени.

— В чем тут было дело? — спросил Телдару, когда служанка закрывала двери.

— Ни в чем, — мой голос дрожал, и я сказала лишь это.

— Хмм. — Он взял кусок дыни в форме длинной тонкой раковины с кристалликами сахара и сунул в рот. Я смотрела, как он втягивает щеки, высасывая сок, осела на стуле и закрыла глаза.

— Испа Нола. — Моей щеки коснулось горячее дыхание королевы. — Почему ты лжешь?

На кухнях было жарко и тихо. Стояло утро: первый пир кончился, второй еще не начался. Когда-то мы с Грасни приходили сюда, чтобы попросить у Деллены сладостей или мягкого горячего хлеба.

— Давно это было, госпожа, — проговорила Деллена. Она состарилась, как и госпожа Кет, но глаза у нее оставались ясными и яркими, а волосы были стянуты в такой тугой узел, что из него не выскальзывала ни одна прядь. Она сидела на скамье и чистила бобы. «Такая работа не для нее, — подумала я, — но, может быть, она ее успокаивает». Вокруг носились черные и белые котята, играя с шелухой, которую она им бросала.

— Здесь я просто Нола, — сказала я.

— Нола иногда у меня воровала. И ругала мою баранину. Я рада, что вместо нее здесь госпожа Нола. Хотя не знаю, зачем она пришла.

Я одернула складки платья, темно-синего, со спиральными узорами, вышитыми серебряной нитью. Я думала, что оно поможет мне чувствовать себя сильной и красивой, но нет — я выглядела нелепо, как ребенок в одежде матери. Подмышки и спина были мокрыми.

— На вчерашнем пиру, — начала я и остановилась, на секунду сжав губы. — Там был один человек, Бардо. Он вышел из зала до того, как король успел с ним поговорить. Я хотела — король хотел — убедиться, что этот Бардо знает, как высоко оценили его работу.

Кроме нас, в кухне было всего несколько человек — самые младшие слуги, чистившие очаги, столы и внутренности железных котлов. Бардрема не было, что меня огорчило и обрадовало.

Деллена нахмурилась и улыбнулась одновременно.

— Бардо — да, я слышала о его побеге из зала. Это меня не удивило. Он не очень любит компании. Он здесь с середины зимы, но так ни с кем и не подружился.

— И он не скажет, откуда пришел — так вчера говорила одна из поварих.

Деллена бросила на пол последнюю шелуху и дважды хлопнула в ладоши. Подбежала девочка и опустилась на колени, собирая шелуху в корзину. Котенок вцепился в кружева ее фартука и перекатился на спину, тихо и яростно заворчав.

— Нет, не скажет. Когда он появился, то сказал только, что когда-то был поваренком. Я велела ему нарезать картошку и разделать утку — простые испытания для любого, кто ищет здесь работу. Он разрезал картошку такими тонкими спиралями, что они казались прозрачными, и уложил ее на тарелке с зеленью в виде цветов. — Она пожала плечами. — Теперь он повар, не поваренок — Путь несколько иной, но это не делает его счастливым.

«Он поэт, — подумала я, — и все же Узор всегда приводит его на кухню».

— Вы не могли бы отвести меня к нему?

— Сейчас он спит. Да и в любом случае, вряд ли станет разговаривать.

— Пожалуйста.

Она прищурилась, открыла рот, словно собиралась что-то сказать, а потом медленно встала, держась за поясницу, и повела меня между длинных, покрытых царапинами столов к узкой лестнице.

— Его комната третья от конца, с деревянной дверью. Тебе придется искать ее самой, потому что по лестнице я не спущусь и должна готовить. Иди осторожно: я всегда велю вытирать ноги, но никто меня не слушает.

Ступени действительно были скользкими: я представила поколения ног, покрытых жиром, мыльной водой, мокрыми очистками овощей и фруктов. Я шла медленно, даже добравшись до низа. Миновала помещения, похожие на комнаты Джаменды и Селви, где вместо дверей были занавески, и добралась до третьей от конца. Гладкая деревянная дверь была в маленьких дырками. Я провела пальцем по одной из них и наклонилась, чтобы заглянуть внутрь.