Анна Гурова - Лунный воин

Бобёр, видя такое дело, приостановился, потянулся к рукояти своего меча и бросил вопросительный взгляд на Сайхуна. Хваран невозмутимо кивнул и сказал:

– Сверчок, помоги-ка ему отнять у Кима меч. Еще порежется ненароком.

– Обижаете, господин, я и сам справлюсь, – возразил Бобёр, вытягивая меч из-за спины. – Ну как, княжич Ким, вернемся домой по-хорошему или по частям?

Ким чуть согнул ноги в коленях, готовясь отразить атаку…

– Охрана, приготовить луки! – раздался громкий приказ.

Все обернулись к реке. На барках Люпина началось движение – наемные охранники вставали в цепь вдоль бортов, доставая луки, а приказчики и гребцы поспешно убирались с их дороги. На пристани снова появился Рей. Он подошел к Киму и встал рядом с ним. В руках у Рея красовалась здоровенная алебарда.

– Это мой корабль, и я никого не позволю забирать отсюда силой, – с вызовом сказал он, глядя в упор на Сайхуна. – Если хотите увезти моего друга Кима – привезите указ начальника охранной управы, заверенный печатью одной из канцелярий Небесного Города. А разбойничать нечего.

Вокруг Рея мгновенно образовалось пустое место.

– Торговец, ты что, перепил? – удивился Бобёр. – Ты эту штуку себе на ногу не уронишь? Она, наверно, острая!

Вместо ответа Рей довольно технично крутанул алебарду приемом «двойная паучья лапа».

– Я три года обучался фехтованию у лучшего учителя боевых искусств во всем Чигиле, – гордо сказал он.

Воинов это заявление нисколько не впечатлило.

Сайхун, который так и не потрудился сойти с коня, взглянул на Рея, как на коровью лепешку.

– А, «совершенный муж» Рей Люпин, славный доблестью и непревзойденным интеллектом! Это ты подбил Кима на дурацкий поход к гадателю! Это ты запудрил ему мозги своими бреднями о монахах! Убери-ка ты свою железяку, пока я не рассердился! Ким, последний раз говорю – поехали домой!

– Не собираюсь, – бросил Ким, поднимая меч.

Рей побледнел, однако алебарду не выпустил.

– Надеюсь, князь поймет, что я просто исполняю свой долг.

– Долг простолюдина – повиновение! Надеюсь, ты понимаешь, что и тебе, и всей твоей семье отрубят головы?

– Рей тут ни при чем! – выкрикнул Ким. – Я сам принимал решение!

– А ты вообще молчи! У тебя даже не хватило ума рассказать дяде об этой истории с гадателем…

– Да что вы с ними спорите? – нахально вмешался Сверчок, положил стрелу на тетиву, поднял лук и направил его на Рея. – Пристрелить его – и все дела! Эй, княжич Ким, кончайте дурить и поехали с нами, иначе ваш дружок отправится к ракам!

Охранники на барках, выстроившиеся вдоль бортов, тут же подняли луки, целясь в воинов Сайхуна. Верности договору о найме у них хватало ровно настолько, чтобы не побросать оружие. Они понимали, что сила не на их стороне, хоть их и было втрое больше, и всей душой надеялись, что до перестрелки не дойдет. Любой знает, что даже рядовой княжеский воин может запросто отбить на лету несколько стрел. Но гораздо больше наемники боялись другого. Если будет убит хоть один из воинов Сайхуна, меткому стрелку, да и его товарищам тоже, можно сразу заказывать гроб. И хорошо, если убьют сразу…

– Э, господа военные! – послышались из толпы растерянные голоса приказчиков. – Вы не дело затеяли. Этак мы не договоримся…

– Чьи лучники? Уберите лучников! Пусть князь заберет мальчика – и покончим с этим!

Стоящий под прицелом Рей позеленел, пальцы вцепились в древко алебарды. Как только он увидел направленный ему в лицо наконечник стрелы, так вся его храбрость вместе с ущемленной гордостью вмиг куда-то испарились. Он уже представлял себя мертвым, со стрелой во лбу, и думал только об одном – как бы не упасть в обморок раньше времени.

Сайхун, не подавая никакой команды Сверчку, молча смотрел на Кима и ждал.

– Это подло, – прошипел Ким, опуская меч. Ни разу в жизни он еще не был так зол. – Давай! Можешь застрелить Рея! Утопи хоть все эти барки! Это не я, а ты бросаешь тень на имя Енгонов!

Сайхун смотрел на него бешеными глазами. Ким почти видел, как над ним темнеет воздух, – это демоны собираются в рой, готовясь к атаке. Ему отчаянно хотелось крикнуть: «Прости брат, я не хотел!» – но он понимал – пути назад уже нет.

– Будь ты проклят! – хрипло сказал хваран. – Отправляйся куда хочешь и не возвращайся!

С этими словами Сайхун резко развернул коня, ударил его каблуками и поскакал прочь от пристани. Когда он и его воины исчезли за деревьями, все словно очнулись от заколдованного сна, задвигались, зашумели. Возмущенные приказчики накинулись на Рея, осыпая его упреками и требуя объяснений. Рей опирался на алебарду, не в силах выговорить ни слова. Он еще не до конца осознал, что счастливо избежал безвременной кончины.

– Рей, ты в порядке? – Взволнованный Ким схватил друга за руки. – Я просто потрясен! Ты рискнул жизнью ради меня! Я перед тобой в долгу до конца жизни! Никогда не забуду твоей самоотверженности!

Рей вяло улыбнулся, провел рукой по лбу.

– А уж я-то как потрясен… – пробормотал он.

Ким, не дослушав, неожиданно опустился перед ним на одно колено.

– Позволь мне назваться твоим младшим братом! – воскликнул он.

Рей поднял его с колен и обнял. Его руки все еще дрожали.

– Это честь для меня!

– Прости меня за те слова, – прошептал Ким на ухо новоявленному побратиму. – Ну те – «можете в него стрелять», и насчет барок тоже. Просто я так озверел…

– Выкинь из головы, – успокоил его Рей, – я сразу понял, что это блеф.

Ким вздохнул и промолчал.

Сутолока вокруг них понемногу улеглась. Все разбрелись по своим делам, вернулись к котлам, обсуждая неожиданный набег. Рей сел, – вернее, рухнул – на траву. На его лицо понемногу возвращался румянец. Ким сел рядом с ним.

– Как ты решился вмешаться? – подумал он вслух. – Выступить против хварана – это надо быть самоубийцей! Честно говоря, я от тебя не ожидал ничего подобного.

– Я и сам от себя не ожидал. Ну и свирепый у тебя братец!

– Да, Сайхун такой. Знаешь, я удивляюсь, почему он тебя не убил. Он еще и злопамятный, кстати. Я ему, помнится, в детстве посадил лягушку в сапог, так он мне до сих пор ее вспоминает. Как бы теперь не было проблем у твоих родственников.

– Ничего, отец и не такие беды от нас отводил, – сказал Рей.

На самом деле, чем дальше, тем сильнее Рей сомневался в целесообразности своего героического порыва. В отличие от отца, он редко сталкивался с военными, тем более – с императорскими гвардейцами. Оскорбительное поведение Сайхуна выбило его из равновесия, которое он так старательно в себе пестовал. Вступившись за Кима, он не думал, правильно или неправильно он поступает. Теперь он жалел о том, что вообще взял Кима с собой. Но переигрывать было уже поздно.