Михаил Парфенов - Связанные паутиной

– Ты хотела рассказать о причине своего беспокойства, – подсказала девушка, выталкивая скалящегося любовника из комнаты.

– Да. Ты ведь человек. И должна знать, что впала в немилость хозяев. Эта история со смертью одного из них… Они недовольны. Более того – они обеспокоены.

– Мне стоит начать бояться?

– Да. Простые люди долго в Убежище не живут. Об этом все Иные знают. – Бедняжка поникла, на ощупь отыскала стул и опустилась на него с грациозностью танцора.

– Это вполне объяснимо. Инкантаторам есть на что злиться. Моя раса загнала их в подполье.

– Человечьи женщины и впрямь там не задерживаются, – донесся из-за двери веселый голос Алкана. – Но объяснение феномена проще, чем кажется. Влечение.

– Ты что имеешь в виду? – заинтересовалась Сантера, заглядывая в щелку.

– Видишь ли, Зеленоглазка, инкантаторам ничто человеческое не чуждо. В том числе и низменные желания к привлекательным самочкам. Только есть минус – людишки под запретом. Ваш статус равен другим животным, а связь считается порочной. Я-то не столь щепетилен, а вот наши друзья из Совета считают иначе. Так было раньше, что уж говорить про нынешнее время. – Алкан хитро покосился на нее разноцветными глазами: винно-алым и золотисто-коричневым.

– Но удержаться от искушения инкантаторы все равно не могут. Ведь вокруг столько женщин, готовых абсолютно на все, – начала догадываться ведьма.

– В точку. – Он щелкнул пальцами. – А самый простой способ решить проблему – избавиться от нее. От того и не живут долго в нашем Убежище девицы.

– Ужасная жестокость, – прошептала Ывгадэя.

– Постой! Ты забыл упомянуть про детей от таких союзов. А как с ними? – опомнилась Сантера.

– Да никак, – отмахнулся второсортный. – Худшего и представить нельзя. Несмываемый позор. Ладно бы ребенок обладал силой творения, тогда можно смириться. Но если рождается обычный, его непременно ждет смерть. Еще и эксперименты поставят напоследок.

– Я не ребенок инкантатора и даже не его любовница. Мне, значит, бояться нечего, – рассудила Сантера, вновь поворачиваясь к Иной.

– Не важно. Просто будь осторожна. Пока им требуется твоя помощь, хозяева будут терпеть. Не оступись, – предупредила та. Потом шепотом добавила, стараясь, чтобы ее не услышали в другой комнате: – Все-таки зря ты связалась с этим мужчиной. Все знают: госпожа Розмари опасна. Я еще от своей бабки слышала, а она от своей – Розмари Коум имеет власть большую, чем нынешний Совет Власти. Она может приревновать.

– Верю. Но он пока мне нужен.

Йорнапулс неодобрительно поджала губы, попрощалась с ними и немедленно сбежала обратно в Убежище.

– Странные у тебя знакомые, – подметил Призрак, когда портал закрылся.

– Не страннее некоторых.

Ласковые руки обвили его торс, и разговоры отошли на второй план.

Провалявшись в постели остаток дня, доппельгангер внезапно заторопился домой.

– Боюсь, мое время вышло. Не вставай – выход найду сам.

– Ты куда? – осторожно поинтересовалась Сантера.

– Вспомнил, что я кое-что забыл. Не волнуйся, надолго в одиночестве не останешься. – Он потянулся, схватил лежащую ведьму за голую лодыжку и быстро коснулся губами стопы.

Она выдернула ногу и отвернулась, пытаясь скрыть смущение:

– Фу, как негигиенично!

– А я против здорового образа жизни!

За стеной слышалась возня соседей. Те укладывали детей спать, тихо переругиваясь. И чего не хватало двум настолько счастливым людям? Наверно, всем живущим под солнцем суждено разрушать то наиболее ценное, что у них есть.

– Алкан… я могу тебя попросить об одолжении? – И, не давая опомниться, попросила: – Отведи меня к башне Востока.

На искусственно прекрасном лице Призрака отразились всевозможные эмоции: от оцепенения до ненависти. Он сгорбился, напрягся и с силой ударил кулаком по точеным перильцам кровати.

– Если это шутка, то очень дурная. Лучше не упоминай при мне то место.

– Почему нет? – На Сантеру угрозы не произвели никакого впечатления.

– Потому! Проклятая девка, ты меня в могилу загнать хочешь? – Он начал метаться по комнате, позабыв о недавних делах. – Как у тебя это получается? Только ослабил бдительность и сразу получил удар в спину! Скажи, вот скажи, откуда ты прознала про башню?

– Включила логику и поняла.

– Логика! У женщины! Не смеши! – Алкан продолжал злиться. Схватив со стены картину, с чувством выкинул ее в окно.

– Я поняла, что место, куда ты ходил, находится рядом с Пьетой – иначе бы ты прошел сквозь другой портал, – принялась с дотошностью отличницы объяснять она, догадываясь, куда может завести вспыльчивый нрав ее любовника. – Город находится на Востоке страны, а ты очень болезненно реагировал на имя владелицы башни. Покопавшись в библиотеке пантенариума, я обнаружила заметку про первый подвиг Кнеза. Там было сказано, что башню разрушили до основания и место ее ныне потеряно. Все сходится, – ты искал ее очень долго. А когда нашел, получил проклятие.

– Достаточно! Итак, ты все знаешь. Значит, ты поймешь, почему я ни за какую цену не вернусь в то место. С меня достаточно одного раза! Хватит!

– Я спасла твою жизнь. От тебя же требуется лишь указать мне место.

– Никто не просил тебя быть спасительницей. Могла бы просто позволить мне умереть, – гневно выплюнул он и уверенным шагом направился в ванную.

Ах, как было бы замечательно, если бы все решалось одной силой! Можно было заставить любого молчуна разговориться, да все что угодно позволено было, если бы жизнь упростилась до примитивных желаний. Но увы! Не всех страшит боль и смерть, не каждый прогнет спину под железной пятой.

Оставалось лишь ждать.

На следующее утро Сантера вернулась к чистопородным. Дел за время отпуска скопилось немало. Шуттенант Косимо отбыл по делам государственной важности; многие шептались о его возможном повышении и переводе в столицу.

Свободное время она тратила на оттачивание навыков стрельбы, пребывая в тире до поздней ночи. Сейчас все зависело от двух козырей: Василиска и Алкана. Каждый был по-своему важен, на каждого возлагались надежды. Хоть бы старания не оказались напрасны!

В очередной раз возвращаясь домой, укутанная по самые глаза, карманница столкнулась у подъезда со своей соседкой. Бедно одетая неказистая женщина с тусклыми волосами, собранными в пучок, деловито стряхивала пепел с самодельной папиросы за ограждение в канал. Вокруг переносицы расплывался буйным цветом фиолетово-зеленый фингал.

Сантера остановилась. По ее сугубо личному мнению, рукоприкладству пол безразличен. Каждый получал то, что заслужил, и прятаться за гендерными различиями было бесполезным занятием.

Однако источником безобразия, вероятно, являлся муж. У двух людей, решившихся на столь ответственный шаг, как совместная жизнь, должны были быть и другие аргументы, кроме увесистых кулаков.