Gedzerath - Рождение легиона

Тишина, установившаяся в зале после слов принцессы Селестии, вновь разлетелась на части, разбитая всколыхнувшейся волной взволнованных голосов, когда в зал осторожно вошел Графит. Кто бы ни гримировал его, сделал он это, без сомнения просто мастерски – едва ковыляя, черный пегас шел очень осторожно, с заметным трудом переступая перебинтованными до коленей ногами и широко раскинув перевязанные едва ли не по самые уши крылья, покоящиеся на широких, словно столешницы, шинах, ощетинившихся множеством стальных спиц. Несвежие бинты тут и там пестрели подозрительными бурыми пятнами, и вновь потеряв голову, я как тогда, в том проклятом богинями замке, рванулась было в сторону милого, и лишь резкий рывок за цепь от одного из гвардейцев заставил меня прийти в себя.

– «Прошу вас, уважаемый… Ээээ… свидетель » – поднявшаяся фестралка едва было не ляпнула вслух имя моего мужа, но вовремя сумела остановиться, почувствовав замеченный даже мной пинок от сидящего рядом с ней Слизи Мейна – «Скажите, как вы получили данные травмы?».

– «Это произошло во время нападения на поезд, мэм» – ответил Графит, твердо глядя на свою подчиненную и только на нее, не рискуя встречаться взглядом с моими ошарашенными глазами – «Ранним утром, во время путешествия по местности под названием Белые Холмы, мы почувствовали…».

Пегас говорил негромко, но его уверенный голос вкупе с необычным видом привлек к нему внимание всех, включая посла, сердито щелкавшего клювом и с ненавистью разглядывавшего повествующего о наших злоключениях ночного стража. Его речь лилась очень плавно, словно он заранее подготовился к этому допросу, и я невольно всхлипнула, заново пережив тот момент, когда узнала о его гибели, удостоившись одобрительного кивка бесчувственного негодяя от юриспруденции, сидящего за адвокатским столом. Раны на сердце еще были слишком свежи, и я так и не успела расспросить милого о том, зачем же грифонам понадобился мышекрылый пегас, и лишь на заседании суда я услышала, что именно хотели от него пытавшие Графита обитатели замка Дарккроушаттен. Как выяснилось, все было довольно банально, и палачей интересовали совершенно стандартные вопросы – сколько их таких обитало в Эквестрии, где находился их дом и прочие, известные любому ночному стражу вопросы первого порядка. Подталкивая повелительно шипевшим ей что-то на ухо Мейном, Голди старалась вовсю, строя свои вопросы так, что вскоре весь зал начинал взрываться негодующими выкриками при каждом ответе Графита. Вскакивая со скамеек, пони потрясали копытами в сторону посла, презрительно отплевывающегося от шумящей толпы, и лишь молоток судьи да сурово покрикивающие гвардейцы смогли успокоить возмущенный народ, громогласно делящийся своими комментариями с находившейся на улице толпой зевак через широкие, открытые по летнему времени окна зала суда.

– «У обвинения есть вопросы к свидетелю?» – поинтересовался судья, когда Графит закончил свой рассказ и осторожно, словно инвалид, опустившийся на коврик перед подиумом судьи – «Нет? В таком случае, я отпускаю вас, мистер Дрим».

«Блядь, да что за Дрим-то такой? Они что, все сговорились, что ли?».

– «Знаете, ваша честь, я подозревала что-то подобное во время подготовки к этому скандальному заседанию» – насупившись, поднялась со своего места белая мегера, нервно комкая своей магией исписанные мелким, рогописным почерком листы – «И предприняла определенные действия на случай вот таких вот скандальных решений. Поэтому раз уж вы решили допросить подлежащего отводу свидетеля, то в свою очередь, обвинение просит вас пригласить сюда эксперта, который прольет свет на то, почему же мы не можем доверять этим, так называемым «показаниям». Согласно статье 281 процессуального кодекса Эквестрии, конечно же!».

– «Хммм… Пожалуй, я буду вынужден согласиться» – поколебавшись, кивнул головой судья, коротко взглянув на купающуюся в лучах солнечного света фигуру принцессы, в то время как мой адвокат лишь пристукнул копытами по столу и наклонился вперед, пытаясь понять, какую же гадость приготовила нам госпожа королевский прокурор – «Хорошо, приглашайте сюда вашего эксперта».

– «В зал суда приглашается Злобко Флинт!».

«Вот блин, а это еще хто?!» – казалось, лимит удивления на сегодня был выбран мной до дна. Волнение и страх, сменяющие друг друга надежда и отчаяние настолько измотали меня, что я даже не обернулась, слыша за собой твердые шаги и стариковское покашливание вошедшего в зал пони, и лишь когда приглашенный свидетель занял свое место, я едва не подавилась собственным языком. Передо мной, гнусно щерясь, сидел апотекарий Обители, давно известный нам как «доктор Смерть»!

– «Итак, свидетель, вы видели выходящего отсюда, перебинтованного пегаса. Его трудно было не заметить» – грозно сверкнув глазами в мою сторону, начала свой допрос госпожа прокурор – «И я прошу вас рассказать, какие же повреждения были ему нанесены на самом деле , и были ли они нанесены вообще!».

– «Ась?» – громко рявкнул сморщенный, словно печеное яблоко, фестрал, наклоняя в сторону грозно нахмурившейся прокурора лысеющее ухо с тремя волосинами, оставшимися от некогда густой кисточки волос – «Чаго? Как его повредили? Ну и как его можно повредить, а? Ты ж видела этого бугая – да он сам каго хочешь придушит, не успеешь мамкину титьку помянуть!».

– «Ага. Значит, все те страшные травмы, которые были описаны в представленных нам документах, никогда не наносились данному пегасу?» – торжествующе загрохотала мадам прокурор, выпрямляясь во весь рост за столом и кидая взгляд на озабоченно нахмурившегося судью – «Вы же видели, как он выглядел, войдя сюда, словно он и впрямь настолько тяжело пострадал от якобы имевшего место «нападения грифонов»!».

– «Х-ха! Тоже мне, «тяжело пострадал»! Да любой страж так вот и выглядит после моих перевязок! Ничего страшного с ним и не произошло – одни незначительные травмы! Всего-то, что крылья перемолоты в винегрет, ноги порваны крючьями да позвоночник кое-где переломан, не считая ран, ожогов, отбитых органов и гематом!» – осклабившись, проорал старый апотекарий, словно и не слыша, какую бурю негодования вызвали его слова у затихшего было зала. С проснувшейся надеждой и недоверием я глядела, как вскакивающие пони что-то громко шипели, потрясая копытами в сторону нахохлившегося от негодования посла грифонов – «Это еще что! Чтобы убить ночного стража нужно приложить гораздо больше усилий, чем затратили эти клюворылые засранцы! Они там вообще что, пытали его или просто гладили? Вот, помню, когда я читал лекции по методам допроса в полевых условиях – это дааааа, любо-дорого было посмотреть! Блевать бегали все, включая некоторых опционов, хрум-хрум им в задницу, а не то, что… Кхем… Ну, ладно, жеребятки, это к делу не относится».