Gedzerath - Рождение легиона

«Ох и не нравится мне все это!».

– «Мы собрались сегодня для того, чтобы выяснить, виновна ли данная пони в тех ужасных вещах, случившихся не так давно, на севере нашей страны. И каков же, присяжные, был ваш вердикт?».

– «Эммм… Мы посчитали, что ее вина полностью доказана, Ваше Выс… Выс… Выс-сочество» – почему-то трясясь и обильно потея, проблеял почтенного вида единорог.

– «Понимаю. Но почему же тогда недовольны все остальные наши подданные, собравшиеся сегодня в этом зале, дабы увидеть открытый сей суд?».

– «Прощения!» – раздался откуда-то с галерки тонкий голосок – «Она не плохая! Она спасала их!».

Раздавшийся голосок словно разрушил наваждение, и понемногу, зал снова заполнили голоса, осторожно, но все чаще и чаще выкрикивавшие что-то в мое оправдание. Крутя головой, я не могла поверить, что эти обыватели, чтящие свою принцессу, все же идут если и не против ее воли, то имеют мужество хотя бы просить ее о чем-то, и о чем! О снисхождении к преступнице, чья вина была признана открытым, «народным» судом!

– «Благодарю вас за то, что вы столь смело высказываете свои мысли и твердо хотите, чтобы восторжествовала справедливость, мои добрые подданные» – ласково произнесла Селестия, проходя по залу и возвращаясь на свое место – «И раз возникло столь серьезное разногласие между множеством пони, доверите ли вы мне разрешить создавшееся противоречие?».

– «Безусловно, повелительница!» – встав, столь же низко поклонился судья Майн, метя подиум буклями своего парика – «Мы примем любое ваше решение, Богиня!».

– «Скраппи Раг, прошу тебя – поднимись» – подняв торчком оказавшиеся неожиданно большими крылья, принцесса смотрела на меня, застыв в какой-то странной и грозной позе, словно недвижимая статуя древнего божества, проводя глазами по преклонившим передние ноги подданным – «Да, ты виновна в убийстве. Я вижу в тебе гордыню, ибо ты считаешь, что справилась с очень опасными противниками. Я вижу в тебе страх за любимого, которого ты так боялась потерять. И я вижу обиду – обиду на несправедливое, по твоему мнению, обвинение, ведь ты думаешь, что делала это не ради себя – но и ради всех тех, кто присутствует в этом зале. Я вижу тебя насквозь. Так скажи мне – примешь ли ты мое правосудие?».

– «Да, принцесса Селестия» – подняв глаза, я постаралась как можно тверже выговаривать слова, надеясь, что мой голос звучит не слишком уж жалобно – «Я приму ваше правосудие. Ваше – и только ваше, каким бы ни был итог».

– «Ну что же, Скраппи Раг… Я, принцесса Селестия, считаю тебя виновной в причинении смерти живым существам. Это одно из самых страшный преступлений, ибо никто не должен отнимать жизнь у другого существа… Однако мы живем в мире, который еще далек от идеала, и иногда нам приходится совершать разные поступки – хорошие и плохие, а иногда – даже жертвовать чем-то ради блага остальных. Ты вступила в бой, стремясь защитить близкого тебе, и ты продолжила сражаться, даже считая, что надежды уже нет, стремясь защитить тех, кто был вокруг тебя, и это искупает твою вину. Ты сделала это не ради низменных стремлений, но руководствуясь заблуждением и будучи в плену своей натуры, которая толкнула тебя на путь самого легкого, как тебе казалось, способа разрешения этого конфликта. Ты и вправду стала воином, и твоя выучка позволила тебе не только разыскать любимого, но и вызволить из замка наших подданных, страдавших там в неволе. И это еще более облегчает в моих глазах твою вину. Посему, я осуждаю тебя за столь жестокие и поспешные действия, ставшие причиной гибели глупых, злых, но все же живых существ, и приговариваю тебя к курсу исправления, который ты будешь неукоснительно проходить под неусыпным наблюдением моих преданных слуг. Так же, хотя ты и сохранишь свое звание и соответствующие ему права и обязанности, тебе запрещено покидать пределы нашей страны, а так же участвовать в каких-либо операциях Легиона, как лично, так и в составе любых других гражданских или воинских формирований. Я снимаю с тебя запрет на ношение оружия или брони, а так же поражение в гражданских правах, и посему, ты будешь считаться невиновной в выдвинутых против тебя обвинениях, коль скоро ты выкажешь искреннее стремление исправиться и будешь неукоснительно исполнять нашу волю. Скажи, согласна ли ты с моим правосудием?».

– «Да, повелительница» – склонив голову, твердо сказала я – «Я принимаю ваше решение и ваш суд».

– «Это возмутительно!» – беснуясь, кричал посол, расталкивая толпу и громко клекоча раздувающимся от гнева горлом – « Merde! Убийцу и мясника – отпустить свободно гулять дальше? Ну, знаете, это уже слишком!». Множество пони сорвались со своих мест и буквально спрыгивали с трибун, громкими криками приветствуя решение своей повелительницы. Грустно улыбнувшись, принцесса взмахнула крыльями – и растворилась в яркой вспышке солнечного света, и уж после этого никто не помешал восторженно кричащей толпе немного поиграться мной, словно невесомым воланом, который так весело подбрасывать десятками дружеских копыт едва ли не к самому потолку. Ухмыляющийся судья лишь довольно кивал, пока настороженно оглядывающиеся гвардейцы снимали с меня цепи, и лишь после этого официально и громко провозгласил вердикт о моем освобождении.

– «Что, думаешь, ловко вывернулась, Раг?» – раздвигая выкрикивавших вопросы репортеров, навстречу мне уже шла сама госпожа королевский прокурор, при виде которой журналистская братия вновь схватилась за свои камеры и карандаши – «Учти, это не первая и не последняя наша встреча в суде. С твоим наплевательским отношением к условностям, игнорированием законов о насилии и животной изворотливостью ты еще часто будешь пересекаться со мной, поверь. Я жду не дождусь, когда же тебя, наконец, выкинут из этого вашего Легиона , и уже озаботилась тем, чтобы ни одна адвокатская контора, от Дракенриджских гор до Халифланкса, не вздумала принять тебя на работу. А когда такое случится… Что ж, в моем ведомстве для тебя всегда будет свободно место прокурора по особым поручениям ».

– «Благодарю вас, прокурор, но это не моя стезя» – передернувшись, заявила я, настороженно глядя на ухмыляющуюся мегеру – «Хотя я могу вам предложить неплохую замену уже сейчас. Голди, иди-ка сюда! Я хочу продать тебя в рабство прокурору для дальнейшей шлифовки твоих навыков. Что думаешь?».

– «Я… Эммм… Ну, даже не знаю, смогу ли я…».

– «А что, это неплохая практика, моя дорогая» – неожиданно заявил презрительно ухмыляющийся Слизи Мейн, уже успевший скормить репортерам небольшую байку про то, как он выиграл этот процесс, даже не открывая своего рта – «Юриспруденцию нельзя знать лишь с одной стороны, поэтому соглашайся, ведь у тебя для этого есть все задатки, да и твоя внешность неплохо будет тебе помогать…».