Gedzerath - Рождение легиона

Похоже, с мечом пора было расставаться, о чем недвусмысленно намекали мне порывы холодного воздуха, холодившие мою шею и гриву, когда навалившийся сверху противник, мотнув головой в попытке клюнуть меня забралом шлема, лихорадочно заработал крыльями, стремясь размазать меня по земле. Брыкаясь и дергаясь, мы бешено вращались, падая с довольно большой высоты, и наверное впервые за все это время, я вспомнила о том, что нахожусь не в том положении, чтобы на равных бороться с такими вот бронированными монстрами.

«Вовремя вспомнила!» – обругала я себя, раз за разом лупя гудящими от боли копытами по укрытому кольчужной сеткой брюху грифона, где на доспехе, по-видимому, для удобства, был сделан полукруглый вырез, укрытый грубой кольчужной сеткой. Судя по глухим стонам и выдохам, мои удары попадали в цель, но пользуясь преимуществом в весе, враг не оставил своих попыток сбросить меня на землю, а лишь сложил крылья – и камнем полетел вниз, похоже, намереваясь попрыгать на моем размазанном трупе – «И что жеребенок у тебя, и что нагрузки тебе противопоказаны, да?!».

Земля приближалась с показавшимся мне просто оглушительным свистом. Покосившись назад слезящимся глазом, я даже увидела копья и щиты небольшого, в половину кентурии, отряда пони, собравшихся в круг и яростно коловших наскакивающих на них, малочисленных грифонов, двойками и тройками, нападавшими со всех сторон, старающихся растащить сомкнутое кольцо легионеров.

– «Крылья! Планируй! Перевернись!» – единственное, что мне оставалось, так это послушаться доброго совета, оглушительным ревом отдавшимся в моей голове. За все это время, Древний сказал мне больше, чем за всю прошлую жизнь, и слава богиням, мне удалось подчиниться этому приказу без споров и оговорок, иначе вряд ли кто-либо, когда-либо, смог бы прочитать эти воспоминания старой, усталой кобылы.

Хотя поспорить или огрызнуться очень даже хотелось.

«С-сам попробуй!» – все-таки не удержавшись, мысленно прошипела я, лихорадочно дергая тазом, и отбрасывая от себя меч, мгновенно оказавшийся в лапах у противника. Торжествующий клекот получившего оружие грифона мгновенно сменился визгом ужаса, когда молочно-белые клинки «когтей» вонзились ему под крыло, с легким пощелкиванием прорезая кожу и многочисленные перья. Извернувшись, я оказалась сидящей сверху на дергавшемся теле врага, и лишь в последний момент, расправила крылья, переводя вертикальное падение в более-менее горизонтальный полет, закончившийся, как это часто и бывает, падением, сила которого пробрала меня до кончиков копыт.

– «Эмммм… Привет» – тяжело дыша, только и смогла прохрипеть я, когда моя, скользнувшая по истоптанной траве тушка, наконец остановилась, упершись головой в щиты легионеров, устало шагающих куда-то среди множества грифоньих тел – «Вы тут… Это… Стального грифона не видели? Он мой, учтите!».

– «Освободительница?!».

– «Ох, ёлки ж палки!» – похоже, судьба решила позабавиться в этот день, щедро раздавая ироничные ухмылки всем вокруг себя. Пробежать пол леса, потерять почти всех своих бойцов, едва отбиться от кучи грифонов, чтобы потом упасть под ноги тем, кого собиралась гнать из Легиона взашей – нет, сегодня мой лимит удачи и связанным с ним удивлением был явно исчерпан до дна, поэтому я даже не протестовала, когда окружившие меня северяне мгновенно построились в круг, но уже вокруг моей тушки, которую, судя по решительным мордам благородных варваров из древних преданий, решили доблестно оборонять до конца – «А вы тут что делаете?».

– «Мы устали стоять в куче, отбивая ножи проклятых унгонов!» – обернувшись, я поняла, что предыдущее мое заявление было, мягко говоря, преждевременным. Измазанная в грязи по самые брови, Блоссом с неудовольствием и открытым вызовом смотрела на меня, словно и забыв о той взбучке, которую она получила всего несколько… Дней? Часов? Я уже не могла уверенно сказать, когда же я накрутила ей хвост, но, похоже, этого ей показалось явно мало – «И мы сами стали искать врага! Как и положено доблестным…».

– «Нас отправил командующий Винд на помощь кому-то, зашедшему унгонам в тыл» – отирая кровь, сочившуюся из ссадины на брови, мрачно поправил свою подчиненную опцион Лонгхорн, помогая мне подняться с земли – «Примипил, а что вы тут делаете? Мы думали, что вы решили сохранить свою тайну…».

– «И остаться в стороне? Вы меня удивляете…» – пытаясь справиться с дыханием, пробормотала я, опустив голову и флегматично разглядывая редкие капли крови, срывавшиеся с края моего шлема. Кажется, конструкция его была все-таки продумана не до конца, и войлочные валики, на использовании которых я настояла при их разработке, иногда, могли служить дополнительным источником травм, при сильных, скользящих ударах, надрывая шкуру на прижатой ими голове – «Так… Я в порядке… Кажется».

– «Вы упали с большой высоты, вместе с огромным руттером . Думаю, вас нужно…».

– «Заткнись и помоги мне снять левую ногавку!» – прошипела я, начиная ощущать, как что-то болезненно впивается мне в левую ногу – «Похоже, она погнулась. Тоже мне, няня нашелся! Да нас сейчас сомнут!».

– «У нее рана на ноге, Майт» – сунувшись вниз, буркнула мощная, если не сказать пышнотелая кобыла, ощупывая мне ногу широкими, обросшими копытами. Для этой дамы пришлось, наверное, искать самую большую лорику в наших запасах, да еще и расставлять ее посредством широкой шнуровки – «Не опасная. Стой смирно, милая, сейчас перебинтую».

– «Некогда» – зашипела я, чувствуя, как боль становится сильнее – «Главное, чтобы кровь не лилась ручьем, а остальное – не важно!».

– «Так я уже и закончила» – хмыкнула тетка, поднимаясь с земли и насмешливо глядя на меня нежно-розовыми, как у альбиноса, глазами – «Вечно вы спешите куда-то. Эх, молодежжжж…».

– «Ага, давайте, издевайтесь над вашим примипилом!» – простонала я, аккуратно, словно инвалид, переставляя ноги вперед, в то время как окружавшие меня пони злорадно захихикали, словно я сказала что-то смешное. Увы, самой мне было не до смеха – все тело болело так, словно по нему пробежался целый табун, причем не один единственный раз, и лишь голодно побулькивавший живот ничем, кроме усиливающегося чувства голода, меня не напрягая, являлся спасительным островком спокойствия в океане тягучей боли, гуляющей по моему телу.

До «руттера» мы дошли довольно быстро – несмотря на скорость, с которой я проехалась на спине от места падения до шедшей мне навстречу Шестой, было не так далеко, но эта сотня или другая шагов мне показалась просто тысячемильным марафоном. Не сопротивляясь, я послушно открыла рот и позволила запихнуть в себя какой-то порошок, отдающий соком травы и горечью истоптанной земли, попавшей вместе с ним на мой язык с копыт пышнотелой северянки. По крайней мере, я не забилась в конвульсиях от яда, как подспудно ожидала, но боль и в самом деле притупилась, позволив мне если и не скакать, как жеребенок, то, по крайней мере, нормально передвигаться, хотя бы по земле.