Gedzerath - Рождение легиона

– «Думаю, здесь ему достанется только труп».

– «Ага. Целых два трупа, один в другом!».

Смех. Мерзкий, с подвыванием, захлебывающийся смех.

– «А давай ее прямо сейчас, пока никто не видит?».

– «Попробуй только! – мгновенно помрачнел первый голос – «Я тогда тебе сам твой хрен отрежу, пока он еще в ней будет! То-то наш добрый доктор удивиться, когда начнет ее полосовать!».

Опять гадкий смешок, переходящий в хохот.

Эхо мерзких голосов забивало мои уши. Гулко перекатываясь, они отдалялись, пока не остановились где-то недалеко, за углом, продолжая свою неспешную беседу. Зашевелившись, я вновь задохнулась от боли, пронзившей все мое тело. Тяжелый, тошнотворный запах крови забивал мои ноздри, а во лбу, пронзая голову, до самой шеи, поселилась тянущая боль, сверлящая мой череп. Дернувшись раз, затем второй, я задвигала ногами, и тяжело перевалившись через край стола, грохнулась на пол, захрустевший кусочками рассыпающегося от старости бетона. В полете, окутывающая меня темнота рассеялась, и я тяжело упала в лужу крови, вылившуюся на пол из раскрывшегося трупного мешка, укрывшего меня сверху, словно погребальный саван.

– «Да, теперь ему явно будет не до этого. Я думал, он лопнет от злости, когда эта кобыла сдохла».

– «А вместо этого – лопнула она» – согласился первый голос – «Вон, профессору почти полжопы сожгло. Хорошо еще, что мы войти не успели».

– «Х-ха! Магия же! Да и прочим не поздоровилось, а боссу – только глаза выжгло. Прикрыться, говорят, успел. Ну да что им, единорогам? Сам себя вылечит, или заплатит кому…».

Боль не утихала, но мои конечности слушались меня все лучше. Подняв ногу, я притронулась ко лбу, и тотчас же отдернула копыто, ощутив вспышку боли от прикосновения к длинному, узкому предмету, точно клин, застрявшего у меня в голове. Захрипев, я приподнялась, но тут же вновь грохнулась в кровавую лужу, разбрызгивая вокруг себя алые капли.

Похоже, это была последняя месть Боунза и его приспешников, изуродовавших мое, уже мертвое, тело.

– «Эй, ты это слышал?».

– «Что-то странное…».

– «Да, и это нихера не воздух из трупа!».

Вновь шаги. Приподняв голову, я сморгнула заливавшую морду кровь, уставившись на обалдевших пони, стоявших перед столом. Кажется, они ожидали чего угодно, но только не моего появления, и в принципе, я могла бы их понять…

Если бы захотела это сделать.

– «Тваю ж мать за вымя!» – заорал зеленый, бросаясь к висящему на стене, пожарному шкафу с покосившейся дверцей, и рывком зубов выдергивая из него ржавый пожарный топор. Стоявшие в пыльной глубине бутылки отозвались протестующим звяканьем, когда порыжевшее от времени лезвие начало свой разгон, целясь в мою спину. Второй, не тратя времени, бросился куда-то вглубь коридора, спеша в сторону ступенек, да так и застыл, нелепо зависнув в прыжке.

«Странно».

Купаясь в океане боли, мысли дробились на отрывки, слишком простые, чтобы потревожить аксоны и дендриты, занятые проведением боли в каждую клеточку моего естества. Со всхлипом поднявшись на ноги, я посмотрела на пони, застывшего рядом со мной со своим огромным топором. Лезвие двигалось медленно, настолько медленно, что я бы и не заметила его бега, не зацепи оно по пути кристалл в потолочном плафоне. Замерев, я бездумно глядела, как дробится и трескается светящийся камень, рассыпаясь на десятки осколков, догорающими звездами устремляющихся к полу. Это был салют в мою честь, и я бездумно позволила себе полюбоваться столь прекрасным зрелищем – прекрасным, как падающий снег.

«Мне кажется, или становится все холоднее?».

Простые мысли, простые чувства, простые цели. Что-то новое возникло в моей душе. Я вновь ощущала Древнего – сосредоточенный, напряженный, он был тем щитом, что защищал мою сущность от боли, терзающую тело, но так и не посмевшую подступить к душе. Душа была странно спокойна, лишь тихая скорбь поселилась где-то глубоко внутри. И на ее фоне, все отчетливее проступало что-то третье, отодвигавшее в сторону то, что некогда было Скраппи Раг. Что-то холодное, целеустремленное, колючее, как сияющая на зимнем небе звезда.

Тихая мелодия родилась где-то внутри, прогоняя боль. Перезвон колокольчиков, возвещающих приход зимней ночи. И я позволила раскрыться этому новому чувству, являя миру… Нечто.

Я перевела взгляд на пони. Топор в его копытах все ускорялся, двигаясь в мою сторону. С внезапно нахлынувшим чувством удовольствия, я протянула передние ноги – и обхватив его морду, резко дернула ее, в сторону – и вверх.

*хрусть*

«Ох, какая же я не аккуратная».

Двинувшись вперед, я поднялась на ноги, и перевела взгляд на второго пони, почти добежавшего до лестницы. Кажется, он был там не один, и ускоряющийся ток времени явил нам третьего пони, показавшегося из распахнувшейся двери. Вздернув бровь, кто-то внутри меня оценил расклад сил, проинспектировал находящиеся вокруг предметы, выбрал наиболее удобный инструмент…

Я не сопротивлялась, наслаждаясь тихой музыкой, переросшей в песню, унимавшую боль. Тело быстро немело, становясь тяжелым, не чувствительным к боли, все еще терзавшей мою голову и застрявший в ней предмет, но кто-то третий, поселившийся в моей душе, посоветовал не тратить время на глупости и заняться насущными делами. С детским любопытством я глядела, как мои ноги, двигаясь сами по себе, перехватили топор у уже мертвого тела, и чуть подправив его траекторию, придали ему дополнительное ускорение, посылая в спину карабкавшегося по ступенькам любителя расчленения и трупов. Кажется, он летел так медленно, так красиво, что я успела почувствовать холодную капельку слезы, скатившуюся по моей щеке при виде столь чудесного зрелища. Вспарывая воздух, тяжелое оружие неслось к своей цели, и мне пришлось сделать длинный, плавный прыжок вперед, чтобы не пропустить того чудесного момента, когда тупое лезвие, кувыркнувшись в последний раз, вошло в спину почти добравшегося до выхода пони. Глухой стук, захлебывающийся крик – и вот тело незадачливой жертвы летит по лестнице вниз, приземляясь прямо на вошедший между лопаток топор, разбрызгивая по полу кровь и обломки костей.

«Кажется, ребра или остистые отростки позвонков? Вот и пиши для них инструкции по технике безопасности».

– «Арк? Арк, что с то… Ох, Д-дискорд меня еби!».

«Что ж, это легко можно уссстроить» – шепнула внутри меня моя новая соседка. Бесплотный голос, красивый и звонкий, словно колокольчик, сейчас он шептал, смешно и мило шипя, словно страж, и я почти видела, как растягиваются красивые губы, обнажая небольшие, аккуратные клыки – «Ссскажи привет вот этой трубе…».

Дикий крик потряс помещение, когда я красивым, стремительным прыжком, взобралась по лестнице, подхватывая зубами с пола столь опрометчиво оставленную кем-то, длинную и тонкую трубу. Она была чудо как хороша, приятна на вкус, а главное – отлично совпала размером с ноздрями пони, уже открывшей рот для громкого крика. Что ж, мы дали ей время исторгнуть из себя этот вопль, усилив его таким вот своеобразным резонатором. Выйдя из черепа, труба удобно легла мне под бабку правой ноги, в то время как левая уже вцепилась в хвост кобылы, еще только поднимавшей копыто к дыре, которой украсилась ее рябая морда…