Gedzerath - Рождение легиона

«Выше или ниже? Пусссть всссе решит ссслучай!».

– «Наверх! Все наверх! Вооружить всех рабочих! Никого не выпускать с территории склада!».

Я с интересом глядела на разворачивающиеся в соседнем помещении приготовления, глядя на мечущихся пони через широкое окно, отделяющее кабинет начальника смены от уставленного ящиками и коробками склада, отмечая, как много желающих закончить земные дни одной-единственной кобылы, прибыло по мою душу. Голова неимоверно болела – за последние десять минут мне пришлось потрудиться, расчищая себе дорогу по нескольким залам, и пару раз, трудившимся в них работягам даже удалось попасть мне по голове, сбросив на нее тяжелые ящики с грузом. Помнится, в первый раз я сжалась, ожидая, что тяжелый, массивный контейнер раздавит меня, словно муху, украсив свой деревянный бок изображением раздавленной пегаски, но кто-то холодный, расчетливый и кровожадный вновь дернул за руль, заставив меня изо всех сил мотнуть заболевшей, раскалившейся, словно факел, головой. Последовавший за этим грохот оглушил даже меня, когда ящик, летевший на меня с верхнего яруса склада, внезапно, отлетел в сторону, разнося многочисленные стеллажи. Я не пожелала задумываться над причиной столь странного поведения складской тары, и рассердившись, взлетела наверх, на второй ярус громадного ангара-пакгауза, после чего, вниз полетели уже те, кто задумал сыграть со мной столь славную шутку. В конце концов, они сбросили сверху не снежок, и даже не наполненный краской презерватив, а целый ящик, в который спокойно вошла бы целая повозка.

Хотя не знаю, на что я обиделась бы больше.

«А ты сссмешная. Глупая. Но доссстойная. Я рада, что ты не отказала мне в госсстеприимссстве».

– «На-на-на-на, паньё гансайон…» – промурлыкала я слова, пришедшие мне на ум. Музыка, что звучала в моей голове, становилась все громче, и даже грохот ящиков и контейнеров, обрушиваемых в проходы, не мог заглушить звон серебряных колокольчиков, звучавших в моем сознании. Было так спокойно, так тихо… Я хотела обернуться, посмотреть на живот – но боялась. Я боялась увидеть открытую рану, опавшие бока, следы применения тех инструментов , что так настойчиво демонстрировал мне Боунз – кстати, а где он? Приложившись мордой к уже основательно потрескавшемуся, заляпанному кровью и чьими-то волосами окну, я тихонько застонала от остренькой боли, вонзившейся в мою голову через торчащий во лбу предмет. Что они забили в нее – штырь? Гвоздь? Я не знала ответа на этот вопрос, но лишь эта боль, отдающаяся где-то в сердце, заставляла меня помнить, что я еще жива – хотя и на очень короткое время.

Ведь заемные силы не могут существовать вечно.

«Сосредоточься. Как ты могла командовать кем-то, когда в голове такой бардак?»

– «На-на-на-на, на-на, на-нааааа…» – тихонько пропела я, входя в высокую башню. Складской комплекс пылал за моей спиной – выстроенный как неприступная база, он был накрепко заперт сработавшей электронной системой, получившей команду из этого места, и я справедливо полагала, что именно тут я найду паука. Его паутина была примитивна, но она смогла выполнить последнее требование своего хозяина, и намертво перекрыла все входы и выходы из больших пакгаузов и ангаров, чьи окна находились на недосягаемой для прочих пони высоте. Теперь, там бушевало пламя и многоголосый крик, когда попрятавшиеся от меня приспешники «босса» поняли, что будут зажарены заживо в этой огромной печи. На складе обнаружилось множество интереснейших вещей, еще больше – горючих и взрывоопасных вещей, заботливо переложенных мной деревяшками из разломанных ящиков, просыпавших свое содержимое. Не знаю, что заложила в меня принцесса, не знаю, зачем она сделала это, но я отчетливо ощущала, что тысячелетняя правительница не права. Нельзя отдавать такую вот силу той, кто умерла. Той, что винит в своей смерти кого-то. И той, что обретя чрезмерную силу, обратит ее во зло, пускай и таким, достаточно экстравагантным образом.

– «На-нааа, на-на, на-на-наааа…» – наверное, для остальных это звучало как рев. В расколовшихся ящиках были статуи, облаченные в древние доспехи – вывезенные из Сталлионграда, они наверняка стоили тысячи битов, но даже несмотря на коллекционный интерес, эти шипастые штуки нисколько не потеряли ни в жесткости, ни в толщине кованой стали. «Тебе ссстоит лишь только пожелать…» – посоветовал мне голосок, и теперь, мое тело мирно дремало в утробе стального чудовища, плавно двигавшегося по пандусу вверх, на вершину башни, к логову паука. О да, он проходил где-то тут, мои новые глаза-фоторецепторы отлично видели следы копоти, отпечатавшиеся на стене, где шатающийся от боли единорог прислонился к ней опаленным фартуком или рубашкой. Я вздохнула – и стальной аликорн гулко фыркнул, вновь принимаясь утюжить стальными копытами ступени лестниц. Гладкий пандус закончился дверью, но длинный, стальной хвост, увенчанный жалом-крюком, бывшим когда-то деталью кран-балки, без труда вырвал ее из коробки, вместе с кусками крошащегося бетона, послав вниз по лестнице, в ревущий, огненный ад. Надо же, его охраняют? После всего, что он тут успел натворить?

– «Не… Не надо! Нет-нет-ненаааааааааааааааа» – вопль первого еще долго отдавался в моих стальных ушах, когда копыто закованного в бурые доспехи монстра отправило его вниз, в подбирающийся к башне огонь. Второй даже пытался тыкать в меня копьем, чье подсвеченное синим пламенем жало, смогло пробить в нескольких местах мое новое тело, и вдохновленная видом столь виртуозного владения этим оружием, я ограничилась тем, что просто снесла ему голову, махнув передней ногой, увенчанной множеством длинных, ржавых и зазубренных железяк, украшавших мою пясть.

– «Тоад! Моу! Где вы?».

Ага, хозяин был дома. Протиснувшись в узкий пролом, я легко взбежала по лестнице, с удовольствием глядя на богато обставленную комнату, расположенную на вершине башни. Наверное, когда-то, это была причальная мачта для дирижаблей, но теперь, ее переоборудовали в огромную комнату, в которой круговое, панорамное окно обеспечивала ее жильцу ни с чем не сравнимый вид на расположенный где-то вдалеке огромный город, царапавший небесную твердь иглами двадцатиэтажных небоскребов; на море, в котором тонула заходящая луна… И на складской двор с намертво закрытыми воротами, в которые колотилась орущая от страха толпа.

– «С-с-стив? Моу?» – дрожащим голосом вопросила фигура в кресле. Сидевший в нем, серый единорог был слеп, и даже сорвав повязку, не мог разглядеть ничего своими слепыми глазами, превратившимися в кровоточащие бельма. Слепо моргая и поминутно стирая выступавшую из-под век кровь, он вглядывался в темноту перед собой, не подозревая, что моргает в чудовищную маску нависшего над ним существа – «М-мальчики мои, где вы? Вы же не бросите старого Ханли?».