Марк Волков - Легенды Великолесья. Мальчик, который шагнул в вулкан

«Сэн, помаши бабушке. И, сядь повыше, вот, на стол!».

Дети смущенно отворачивались к матери и брату, однако тут же, побежденные любопытством, принимались робко махать ручками невидимым Яну духам предков. Не желая мешать, Ян на цыпочках зашел в дом и отправился наверх, в свою комнату. Он шагал медленно, стараясь не смотреть перед собой — казалось, что еще чуть-чуть, и страшные гримасы прорвутся из ниоткуда в мирную полутьму комнаты. Он зажег свечу на столе и посмотрел в окно, чтобы отвлечься. Море белого сияния наполнило Малован — гигантские цветы освещали каждый двор. Улицы поселка притихли и опустели — только ветер крутил в пятнах желтого света от уличных масляных фонарей блестящие фантики конфет и сорванные с бечевок цветные ленты. Ян поморщился, внезапно вспомнив чувство, которого стыдился всю жизнь: всего на секунду он представил, как тянется к большому и сильному человеку, протягивающему руки ему на встречу. Ян никогда не видел своего отца даже на фотографии, поэтому образ был достаточно абстрактным. Нахмурившись и сглотнув подступивший к горлу ком, Ян отвернулся от окна и принялся было выкладывать из походного рюкзака грязную одежду, однако тут же оглянулся — во дворе послышалось тихое пение. Размеренная и простая мелодия преимущественно на низких нотах медленно лилась, как широкая и спокойная река. В соседней усадьбе подхватили повторяющийся мотив, затем пение послышалось в доме на противоположном конце улицы и независимо от них — далеко в центре поселка. Спустя минуту музыка наполнила весь Малован — люди пели примерно в одной тональности, в разнобой начиная музыкальную фразу заново. Прислушавшись, Ян разобрал слова на не вполне понятном старо-южном наречии:

Когда пение стихло в большинстве дворов, улицы снова ожили — со всех концов поселка люди целыми семьями шли на центральную площадь. Переодевшись, Ян и Олин отправились на «Говорильню», где их уже ждали сногсшибательно красивые Эои и Ааи. Пока Олин искал в толпе Оду, Ян уплетал огромный кусок пирога с рыбой и гадал, когда девушки успели завить волосы и накраситься. Не говоря уже про короткие легкие платья, которые ночной ветерок без зазрения совести то и дело пытался еще чуть-чуть приподнять вверх. Сопровождаемый всеобщими аплодисментами, старик Энор по-пингвиньи пробежал к вышке дозорного, быстро взобрался по лестнице и помахал рукой:

«Всех с праздником! Как говаривал мой прадед, „забот на года, от хлопот беда, а гульнуть завсегда“! Сегодняшняя история — это сказание о пятерых сыновьях Валоо и горных великанах»!

Энор вытащил из-за пазухи небольшой мешок, зачерпнул черного порошка и подбросил его вверх. Под одобрительные возгласы и удивленные вздохи присутствующих в воздухе над хорошо освещенной площадью выросли полупрозрачные горы, покрытые волнующимися лесами. По резко меняющему направление серпантину скакали всадники, сцены битв сменялись эпизодами глубокомысленных речей, виды бескрайних долин превращались в крупные планы гримас ярости и печали, магическое облако рисовало новые и новые ракурсы захватывающей истории. Мистерия длилась почти час — Ян досмотрел до конца, устало улыбнулся нескольким встретившимся по пути семействам, добрел до дома Магарэта, зашел к себе в комнату и рухнул на кровать, не раздеваясь.

Ян проспал до обеда. Ему снилась пышущая жаром утроба вулкана, раскаленные реки лавы и стремительный полет к облакам. Долго не хотелось вставать и идти умываться холодной водой. Ян заставил себя встать, лишь услышав стук в дверь:

«Подъем! Тебе тут письмо».

Олин протянул Яну большой белый конверт с золотой каемкой и замысловатым гербом в виде цветка с пятью изящными лепестками. Письмо гласило:

«Уважаемый о-Ян! Приглашаю Вас посетить Дворец Полуденной Гармонии и Музыкальный театр. Прошу оказать честь личной беседы. Я взял на себя смелость послать для вашего сопровождения королевскую гвардию. Светоч Янвана, патрон Совета двадцати одного Лавадэр».

Весь оставшийся день Ян провел в огороде, ползая на четвереньках — он выкапывал корнеплоды, перебирал их и мыл. Вечером он приволок в дом два больших холщевых мешка овощей. Особенно крупной и сочной уродилась морковь, которую Ян в свое время усердно поливал водой с удобрениями: «Не зря позорился», — улыбнулся про себя Ян, вспомнив казус с зудом. После ужина Олин и Ян пошли на «Говорильню», где их ждали Оду и девчонки. Сидя на скамье напротив вышки дозорного, Ян дышал медленно, полной грудью. В прохладном воздухе витал легкий аромат опавшей листвы и печного дыма. Желтые листья стайками кружились на ветру, шурша о мостовую. Оду с важным видом пускал дым, надувая щеки и прищуриваясь:

— Мне вообще-то пока не положено… Еще полгода до совершеннолетия. Но когда отец услышал что со мной было, он собственноручно выточил мне эту трубку. На, попробуй.

Ян неуверенно взял в руки длинную и тонкую деревянную трубку и затянулся. Затем аккуратно пустил губами струйку крепкого и терпкого, играющего приятными фруктовыми нотками дыма:

— Как вам вообще все эти приключения? — обратился он к друзьям, — Драконьи горы это вроде типа вступления. Боюсь представить что будет дальше.

— Да-а ерунда, дай-ка! — Эои потянулась за трубкой (Ааи и Олин удивленно переглянулись), — Лично я не против приключений. Ой, ничего себе…