Михаил Крюков - Еретическое путешествие к точке невозврата

— А что это — Унгельт?

— Унгельт, [104] Ungelt (нем.) — таможенная пошлина. иначе «Весёлый двор», это постоялый двор для иноземных купцов, приезжающих в Прагу. Отсюда недалеко: когда выйдете на Староместский рынок, перед вами будет храм Девы Марии перед Тыном, а за ним стоит храм святого Иакова, так вот, Унгельт как раз между ними. Мой приказчик проводит вас.

Когда я что-нибудь узнаю о Мюнцере, я сам найду вас там.

Весёлый двор был обнесён каменной стеной, доступ к которой защищал ров, впрочем, без воды и почти доверху заваленный мусором. У ворот в тени, повесив шлем на ржавую алебарду, дремал толстый стражник. Услышав топот копыт, он встрепенулся, встал на ноги, кое-как нахлобучил шлем и с грозным видом перегородил ворота алебардой:

— За въезд в Унгельт у нас полагается платить и эта, значить, оружие сдавайте, с оружием у нас нельзя!

— Олух, ты что, не видишь, кто едет? — рыкнул на него из-за спины Вольфгера Карл, — перед тобой не купчишка задрипанный, а его милость фрайхерр фон Экк! А ну, с дороги!

Разглядев баронскую цепь на груди у первого всадника, его богатую одежду и длинный меч, стражник впал в тяжёлую задумчивость, из которой его вывела монета, брошенная Вольфгером. С необыкновенным проворством стражник поймал гульден и тут же потерял к приезжим интерес. Монета мигом исчезла, стражник стянул с головы шлем, привычным жестом нахлобучил его на алебарду и с блаженным стоном рухнул на траву.

Вольфгер и Карл, проехав через каменную арку, оказались в Унгельте. Прямоугольный, мощёный булыжником двор с четырёх сторон был ограничен постройками. С одной стороны стоял длинный и низкий дом без окон с запертыми на висячие замки дверьми, наверное, склад, с другой стороны была конюшня, потом, судя по шипению мехов и ударам по железу, кузница, и, наконец, Вольфгер увидел то, что искал — трёхэтажный постоялый двор.

— Похоже, нам туда, — сказал он Карлу.

Внутри было прохладно, тихо и сонно. Вольфгер долго стучал рукоятью кинжала по конторке, но никто так и не появился. Тогда Карл пошёл по коридору, открывая все двери подряд, и, наконец, вероятно, по могучему духу пива и чеснока обнаружил в одной из комнат мирно спящего хозяина и с трудом разбудил его.

Сонный трактирщик еле доплёлся до конторки, что-то нацарапал в книге, бросил им здоровенный кованый ключ на кольце, ткнул пальцем в одну из дверей, раздирающе зевнул и побрёл обратно — досыпать.

— Хорошая страна — Богемия… — задумчиво сказал Карл, — если я доживу до старости, переселюсь сюда, чтобы умереть во сне, обпившись пива. А что? Достойная смерть!

Комната оказалась маленькой, бедно обставленной, но чистой и прохладной. Из мебели имелись нары с соломенными матрацами, пара табуретов и обитый железом сундук. В оконный проём была вделана солидная кованая решётка. Было ясно, что хозяин заботится не столько об удобстве гостей, сколько о защите их имущества от воров.

— Кстати, о пиве, — сказал Вольфгер, закончив осмотр комнаты, — пошли в трактир. А то после иудейского угощения у меня в животе бурчит, — некуртуазно добавил он.

Трактир Унгельта размещался в полуподвале и был разгорожен на две части: побольше — для простого народа, и поменьше, за занавеской, для благородных. Карл остался в первой, а Вольфгер решил занять стол во второй.

Помещение для благородных было почти пустым, только в дальнем углу мрачно хлебала пиво какая-то компания. Вольфгер по привычке сел так, чтобы видеть вход. Ничего особенного в кабаке не было: вымощенный каменными плитами пол, деревянные столы с выскобленными столешницами, табуреты, лавки. Под потолком на цепях висело тележное колесо с множеством разномастных свечей.

Голодный Вольфгер заказал яичницу, жареную колбасу, пирог с почками и кувшин пива. С яичницей он расправился быстро, но когда принесли шипящую колбасу на деревянной доске, Вольфгер понял, что пирог он заказал, наверное, зря. «Ладно, — подумал он, — спешить ведь некуда, посижу, попью пива, может, и до пирога дело дойдёт».

Опершись о стену, Вольфгер неторопливо прихлёбывал крепкое, густое пиво. Его внимание привлекла вошедшая в зал девушка. По её платью с распущенной шнуровкой спереди, разрезами до середины бёдер на боках и слегка вихляющей походке было видно, каким ремеслом она зарабатывает на жизнь.

Девушке на вид было лет шестнадцать. Невысокая, хрупкая, черноволосая и черноглазая, с густыми, почти сросшимися бровями и матовой кожей, она, несомненно, была соплеменницей Иегуды бен Цви. Вольфгер удивился, он не знал, что иудейкам разрешено торговать своим телом.

Девушка окинула взглядом зал и, не торопясь, направилась к столу Вольфгера.

— Красавчик, можно посидеть с тобой? — спросила она по-немецки с заметным акцентом.

— Нашла красавчика… — усмехнулся Вольфгер.

— А я люблю мужчин в возрасте, — не смутившись, ответила девушка, — от молодых всё равно толку никакого, только сопят, да слюни пускают. Так можно?

— Садись…

Девушка устроилась за столом и заглянула в кувшин.

— Что ты пьёшь? Пиво? Фу…

— Разве в Богемии есть хорошее вино?

— В Богемии нет, но для тех, кто понимает и может заплатить за удовольствие, хозяин держит мадьярские и даже итальянские вина. Хочешь попробовать?

— Я уже полкувшина пива выпил, наверное, не стоит, — отказался Вольфгер, — а ты, если хочешь вина, закажи себе.

Подошёл хозяин с блюдом пирогов.

— Томаш, принеси бутылку итальянского вина, ну, того, помнишь? — попросила девушка.

Трактирщик вопросительно взглянул на Вольфгера, тот кивнул.

— Хочешь пирога? — спросил Вольфгер, пододвигая к девушке поднос.

— Ой, вот здорово, пирог с почками! — как ребёнок, захлопала в ладоши девушка. Она выбрала самый румяный кусок и стала есть. Вольфгер искоса, чтобы не обидеть свою непрошеную гостью, наблюдал за ней. Она была голодна, ела быстро, но аккуратно и изящно. На узких запястьях позванивали серебряные браслеты, перевитые чернёной нитью.

Трактирщик принёс кувшин, осторожно откупорил и налил вино в кубок. Девушка схватила его двумя руками и отхлебнула.

— Чудесное вино, только очень дорогое, нечасто мне достаётся, — сказала она, облизывая губы острым язычком. — Неужели не хочешь попробовать?

— Я не большой охотник до вина, — улыбнулся Вольфгер.

— Похоже, сегодня Господь в своей милости явил мне встречу с ангелом! — закатила глаза девушка, — впервые в жизни встречаю мужчину, который отказывается от хорошего вина. Откуда ты, красавчик?

— Не называй меня красавчиком, хорошо? Моё имя Вольфгер фон Экк, я из Саксонии. А как тебя зовут?

— Лия, — ответила девушка.

— Такую красавицу родители должны были назвать Рахилью, а не Лией, [105] «Лия была слаба глазами, а Рахиль была красива станом и красива лицом». «Бытие», глава 29, стих 17. — улыбнулся Вольфгер.