Михаил Крюков - Еретическое путешествие к точке невозврата

— Не призывай сейчас тёмные силы, — сжала его руку эльфийка, — после такого колдовства они близки, как никогда. Они всегда слетаются на тёмную магию, как мухи на мёд. Этим-то чёрная магия и опасна.

— Как ты думаешь, что случилось с монахом? — спросил Вольфгер.

— Он пробудил силы, с которыми не смог справиться, — кратко ответила эльфийка, — это было очень опасно, мы уцелели просто чудом.

— Где же теперь нам искать другого мага? — задумался Вольфгер, — в Дрездене их и было-то всего два. Один оказался трусом и неумёхой, а второй… в общем, теперь в Дрездене один маг, а по-честному, так и вообще ни одного.

— Очень надеюсь, что в империи найдётся более опытный волшебник, — грустно сказала Алаэтэль, — иначе я застряну в вашем мире навсегда.

Ночью Вольфгер впервые серьёзно поссорился с Утой.

Девушка лежала в его объятиях, и вдруг ему показалось, что на его плече лежит не русая, а черноволосая головка, и огромные глаза эльфийки заглядывают ему в глубину души. Вольфгер непроизвольно вздрогнул. Ута мгновенно почувствовала это и отодвинулась.

— Что случилось? — спросила она.

— Н-ничего… — соврал Вольфгер, с трудом переводя дыхание.

— Я могу попросить тебя об одной вещи? — стеклянным голосом спросила Ута.

— Конечно, хоть о десяти, что ты спрашиваешь? — Вольфгер попытался привлечь девушку к себе, но она упёрлась руками ему в грудь.

— Я хочу попросить тебя только об одном: пожалуйста, не лги мне.

— А когда я тебе лгал?!

— Да только что, — холодно сказала Ута, и Вольфгер понял, что серьёзного разговора не избежать.

— Ну, хорошо, — вздохнул он, — раз выяснения отношений не избежать, я слушаю.

— Это эльфийка? — спросила Ута.

— Да что эльфийка? — начал сердиться Вольфгер.

— Вольфгер, пойми, женщину невозможно обмануть. Вы, мужчины, думаете, а мы — мы чувствуем. Обнимая меня, ты думал об Алаэтэли. Да?

Вольфгер вздохнул:

— Да….

— Хорошо, что ты не солгал мне. А ведь я предупреждала, помнишь? И вот всё сбылось, эльфийка завладела твоей душой. Я пытаюсь бороться, но, кажется, проигрываю сражение за сражением, несмотря на….

— Ну что я могу сделать, что?! — повысил голос Вольфгер, — я её и пальцем не тронул, только вот сегодня прикрыл своим телом, когда дом мага взлетел на воздух, но это же не считается! Ты видишь, что я честно пытаюсь отправить её обратно в страну эльфов, но не получается! Если бы я сам умел колдовать… Но какой из меня маг? Так, прочитал с десяток книг…

— « А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём [40] Евангелие от Матфея, глава 5, стих 28. »,

— тихо сказала Ута.

В глубине души Вольфгер понимал, что Ута права и возразить ему нечего, поэтому избрал обычную для мужчин тактику: он рассердился.

— Ута, прошу тебя, не надо ревновать меня к девушке, даже не из людского племени, которая попала в наш отряд случайно, а не по моему желанию, и при первой же возможности его покинет.

— Я тоже попала в твой отряд случайно и не по твоему желанию! — упрямо возразила Ута.

— Но… — начал Вольфгер и замолчал, сообразив, что ответить ему нечего.

— Вот что, Вольфгер, — сказала Ута, вставая, — я, пожалуй, пойду к себе, а ты подумай, кого ты хочешь видеть в своей постели, меня или Алаэтэль. Как надумаешь, дай мне знать. К сожалению, я не могу съехать с этого постоялого двора, потому что у меня, во-первых, нет денег, а во-вторых, мне некуда ехать, разве что вернуться обратно в свою деревню и угодить прямиком на костёр. Ты это знаешь и беззастенчиво пользуешься моим положением!

Ута быстро и нервно одевалась, дёргая крючки и застёжки.

«Если сейчас предложить ей денег, она поймёт, что я хочу избавиться от неё, и уедет, — подумал Вольфгер. — Никогда себе этого не прощу, да я и не хочу, чтобы она уезжала. Иисусе, что же делать-то?»

Вольфгер вскочил с постели и обнял Уту. Девушка спокойно стояла и ждала, пока он отпустит её. Сцена получилась смешной и донельзя глупой: голый, немолодой мужчина посередине комнаты обнимает одетую девушку.

— Ута… — несмело позвал Вольфгер, — ну что ты, в самом-то деле?

— Ну, что Ута? Что Ута?! — с тоской ответила она, садясь на стул.

«Ага, сию минуту не уходит, слава Богу! — радостно подумал Вольфгер, — может, ещё сумею успокоить её, вот бешеная ведьма!»

— Ты хоть на минуту подумай обо мне, — сказала девушка и заплакала, — подумай, в каком я положении…. Веду себя как гулящая девка, живу в чужом городе, на чужие деньги, сплю на постоялом дворе в чужой постели…. И кто я после этого? И что со мной будет потом?

— Да почему в чужой постели и на чужие деньги? — завопил Вольфгер, — я тебе что, чужой?!

— Тише, всех постояльцев перебудишь, — поморщилась Ута, — сейчас Карл прибежит, небось, подумает, что тебя убивают…. Ну, подумай сам, Вольфгер. Вот сойдёшься ты с эльфийкой, пустит она тебя в свою постель, а я стану не нужна.

— Да кто тебе это сказал?!

— Глаза и сердце, дорогой ты мой барон, глаза и сердце, — вздохнула Ута. — Не стану я тебя делить с другой женщиной, и раньше никогда мужчин ни с кем не делила, и сейчас не стану.

— Ты так говоришь, как будто я уже любовник эльфийки! — возмутился Вольфгер, — даже инквизиция не отправляет на костёр за мысли, а больше ничего не было и не будет!

— Хорошо, барон Вольфгер фон Экк, ты сказал, а я услышала, — устало промолвила Ута, — я верю тебе. Но помни свои слова. А теперь я пойду к себе, мне нужно побыть одной. Спокойной ночи, любимый, — уже совсем другим голосом сказала она, поцеловала Вольфгера и вышла из комнаты.

«Вот вздорная баба!» — подумал Вольфгер, наливая себе вина.

Ему было приятно от того, что окончательно разрыва между ними не произошло, но данное слово тяжёлым и холодным камнем легло между мужчиной и двумя женщинами.

1 ноября 1524 г.

День св. Ачи Конфессорского, св. Амабилия, св. Вигора, св. Дингада, св. Иоанна и Джеймса, св. Кадфана, св. Киринеи и Юлианы, св. Лициния, св. рабыни Марии, св. Матурина, св. Остермона, св. Пабиали, св. Салауна, св. Северина, св. Флориберта, св. Цезария со спутниками, другого св. Цезария и Юлиана, св. Цейто.

Вольфгера разбудил настойчивый стук в дверь.

— Если опять прислуга изображает готовность услужить, чтобы заработать свой гульдинер, встану и убью, — пробормотал он, стряхивая остатки сна.

— Ну, кто там? Чего надо? — рявкнул он, не вставая с кровати.

— Господин барон, пожалуйста, проснитесь, — защебетал за дверью голос служанки, — к вам прибыл гонец от его высокопреосвященства Альбрехта Бранденбургского!

— Ладно, — проворчал Вольфгер, уяснив, что его разбудили не напрасно, — скажи, сейчас спущусь, да вели, чтобы принесли горячей воды умыться. А гонец пусть подождёт.