Николай Ярославцев - Вождь из сумерек 3

Вздохнул рукой и снова потянулся за трубкой. Есть не хотелось. Но необходимость требовала, и он неохотно отложил в сторону уже набитую трубку в сторону. Выловил из воздуха лепешку, надкусил и потянулся за фляжкой с вином. Лениво сжевал лепешку, запивая вином и вглядываясь в черноту леса.

Сон его уже давно не занимал. Расценивал его как дань человеческой привычке, хотя мог обходиться по нескольку суток и без него. Такого же мнения был и его жеребец. Позванивая удилами, торопливо с хрустом рвал сочную траву и охаживал себя хвостом по бокам, отбиваясь от ночного гнуса.

Беззвучно пронеслась над землей сова, высматривая добычу, широко распахнутыми глазами. Проухал где-то в лесу филин. А вот и волчья стая вышла на ночную охоту. Зрелый, крепкий вожак призывает к порядку нетерпеливую распоясавшуюся молодежь. С завистью прислушался к их азартным голосам. Жеребец прервал свое занятие и, тревожно всхрапывая, поднял голову на горделивой шее.

Тявкнула лиса и отбежала в сторону, уступая стае дорогу.

Волчовка сбила вожака с толка. А крепкий запах конского пота забил ноздри.

Поднялся на ноги. Подхватил повод рукой и, успокаивая, потрепал жеребца ладонью по гладкому крупу. Унесется непуганый глупыш, ищи его потом. Или того хуже, сгинет на чьих-нибудь зубах.

И как нельзя вовремя. Из леса вынеслась, разгоряченная гонкой, стая. Вожак остановился, как вкопанный. Запах волчовки снова сыграл с ним злую шутку. Но, увидев перед собой всего лишь человека, взвился в воздух, издав протяжный требовательный вой. А навстречу ему полетел еще более грозный предупреждающий рык. Вожак растерялся. И приземлился прежде, чем долетел до добычи. Прокатился по земле и застыл, низко наклонив тяжелую голову, следя за ним холодными обескураженными глазами.

Куй железо пока горячо, говорит народная мудрость. А времени на переодевание нет. Придется говорить, как есть. Практически голым. Прикид не тот, ну так по одежке только встречают…

Верхняя губа нервно подрагивает, открывая два ряда белых ровных зубов. Сдержанное и укоризненное ворчание заставило стаю спрятаться за спиной вожака. А вожак с глухим бормотанием отступил назад.

Стас замолчал, вбил нож в ствол дерева, обмотал повод вокруг рукояти и шагнул к вожаку. Тот отступил еще на шаг. В его уши ударил протяжный леденящий душу вой.

И рука человека легла на голову волка.

Голос произвел впечатление на стаю, но требовалось еще что-то. И Стас махнул рукой на условности. Перекинулся и упал сразу на все четыре лапы, чувствуя в себе неукротимую звериную силу.

Стая попятилась. И только вожак стоял с обреченным видом, приготовившись к неминуемой смерти от жутких клыков этого чудовища. Но тут же подобрался и гордо вскинул голову на могучей шее.

-Я готов к смерти, старший брат. А после этого можешь взять мою стаю.

Вот пример чистых и ясных отношений. Без тени лукавства и ханжества. Честно и откровенно в открытом бою. На глазах у всей стаи, чтобы никто не усомнился в праве на жизнь и на смерть. И на власть.

Щелкнул зубами и не сильно встряхнул вожака за шею.

-Живи, брат. Не нужна мне твоя жизнь. И твоя стая. Смерть Лобастого до конца жизни не избыть. Довольно смертей на мою душу.

Оттолкнулся, перевернулся и встал рядом с жеребцом. Жеребец отчаянно захрапел, забился, но властная твердая рука удержала его на месте.

Вожак все еще стоял, наклонив голову, словно обдумывая его ответ. Затем повернулся и не спешной рысью повел стаю к лесу. У первых деревьев остановился и повернул к нему голову на негнущейся шее. И… длинным прыжком скрылся в лесу.

Стас с завистью и грустью проводил стаю взглядом.

И все же он прав. Довольно смертей. Пусть живут привычной жизнью в родных местах и поскорее забудут о неожиданной встрече со старшим братом. И пусть не прервется их охотничья тропа.

Размотал повод и отпустил коня на волю. Задумчиво постоял, прислушиваясь к его хрупанию, и с тяжелым вздохом опустился в траву, закинув руки за голову.

Дремоту, как рукой сняло.

Рука привычно потянулась за спасительной трубкой.

Все правильно. Дальше только один. И подальше от реки. Возникнет необходимость, вернуться не трудно. А пока, чем дальше, тем лучше.

Странный, громкий треск привлек его внимание, затем послышался шорох сыплющейся земли. Повернул голову. И, выгнул спину, прыгнул на ноги, оттолкнувшись спиной от земли. Из земли выползало настоящее чудовище. Южноамериканская анаконда в сравнение с тем, что продиралось сейчас из глубин земли, показалась бы безобидным ужонком. Стас не испытывал чувства страха перед земными гадами. Но, как и во всяком нормальном человеке, в нем подспудно жило чувство какого-то отвращения к ним. Даже к обычным лягушкам, холодным и мокрым.

А то, что сейчас медленно и неотвратимо наползало на него выходило за рамки всего, с чем прежде приходилось ему сталкиваться. Черная сверкающая труба, едва ли не в метр толщиной с широко разверстой пастью, усеянной длинными рыбьими зубами казалась бесконечной. На поверхности было уже больше десятка саженей, а труба ползла и ползла. Жеребец, с диким ржанием, развевая по ветру хвост и гриву, летел к лесу. Кричать поздно. Ошалел от страха, не остановится. Два быстрых шага вперед, мощный толчок и переворот в воздухе… Тренированное тело опустилось на тело гада из преисподней, а два меча ударили туда, где по его предположению, заканчивалась голова. Мечи со скрежетом отскочили, словно столкнувшись с непреодолимой преградой. Гад, с ужасающим ревом, вскинул голову, и Стас покатился по земле, едва не потеряв мечи. А гад, с непостижимой быстротой и змеиной ловкостью, метнулся к нему. Но Стас оказался проворней. Перекатился в сторону и снова встал на ноги. Никогда еще не оказывался он лицом к лицу с таким противником. Огненные черви не в счет. Хотя где у этой твари лицо?

И за что ему все это? Почему бы ему ни сидеть с умным видом, как все приличные князья, на красном крыльце своего терема при полном параде? За спиной ближние бояре, верные волчата. Указывать и судить, жаловать милостью и чем там еще?

Такая тварь даже в пьяном бреду не привидится…

Закувыркался, взвинчивая темп, и снова прыгнул на спину. Тварь казалась бесконечной. Хвост все еще скрывался где-то в земле. Пробежал по спине и снова ударил мечами в голову. Мечи раскалились до устрашающей синевы. По глянцевой коже змеи заплясали огненные всполохи. С вязи заклинания сыпались искры. Рев чудовища раздирал барабанные перепонки. И снова он покатился по земле. Мечи выпали из рук.

Нет, все-таки хорошо, что отправил ребят на караван!

Молниеносный змеиный бросок. Перекусит пополам, гад ползучий, и не заметит!

Взмахнул руками, ладони обожгло огнем, и два пылающих шара, величиной с баскетбольные мячи, раздувая языки пламени, исчезли в распахнутой пасти.